Некромант поневоле. Часть 1 (СИ) - Лисина Александра (читать книги онлайн бесплатно регистрация TXT) 📗
Я покачал головой.
— Это очень большой риск… после стольких лет взаимной ненависти заставлять «темных» и «светлых» большую часть времени проводить в опасной близости друг от друга…
— Верно. Я даже не поленился пробежаться по коридорам и поискать подтверждения своим догадкам. Однако раз ректор решил пойти на этот риск, значит, все очень и очень серьезно: он ведь не по своей инициативе это затеял, правда? Зачем бы ему сдались лишние проблемы? Получается, что это была инициатива сверху… Гираш, мне кажется, они пытаются объединить не курсы, а Гильдии!
Я вздрогнул.
— Еще не хватало! Мы же не уживемся вместе…
— Знаю. Но, может, у тебя есть другие догадки? — сварливо осведомился таракан, угрожающе щелкнув жвалами.
— Нет. Однако думать о том, что ты прав, мне тоже не хочется. Как считаешь, зачем Совету понадобилось ставить нас на один уровень со «светлыми»?
— А я разве сказал, что некроманты и мастера будут иметь равные права?
— А иначе все вернется к тому, с чего и начиналось, — усмехнулся я. — Некроманты — личности тщеславные и очень мнительные. Среди них быстро найдутся недовольные, способные развязать новую войну Гильдий… нашей верхушке это надо? Не думаю. Поэтому и спрашиваю тебя: ЗАЧЕМ?
— Да я и сам задаюсь тем же вопросом, — тяжело и как-то по-стариковски вздохнул Нич и тут же сник. — Представить, что некроманты позволят себя хоть в чем-то ущемить, я не могу — для этого вы слишком самолюбивы. А стать нам ровней… знаешь, я ведь когда-то тоже мечтал, что нашей вражде однажды придет конец. И лелеял мысль о том, что если начать с адептов, то со временем нам удастся преодолеть этот барьер. Дети ведь такие наивные. Что скажут, тому и готовы верить… ну, в большинстве своем. Я полагал, что если год за годом вкладывать в их головы мысль о том, что можно жить без взаимных угроз и пакостей, когда-нибудь они перенесут ее во взрослую жизнь. В тот же Совет, в правление Академии…
— Что же изменилось? — настороженно поинтересовался я. — Насколько я понимаю, ты передумал?
— Да. Мне пришлось пересмотреть свои взгляды.
— Почему?
Нич снова вздохнул.
— Да потому, что познакомился с тобой. И понял, что в действительности та пропасть, которая нас разделяет, отнюдь не исчисляется размерами магического резерва и не зависит от особенностей дара или цвета наших мантий.
Я вопросительно приподнял брови.
— Любопытное заявление. А поподробнее можно?
— Подробнее? — невесело усмехнулся мастер Твишоп. — Что ж, можно и подробнее. Но сперва ответь мне на один вопрос: что делает настоящего мэтра — мэтром?
— Кхм, — кашлянул я. — Хороший вопрос, учитель. Наверное, опыт… отношение к жизни… специфика работы… особенности дара, хоть вы в это и не верите… ну и характер, конечно.
— А что формирует характер? — хитро прищурился Нич.
— Семья. Детские увлечения. События, которые с нами происходят каждый день… причем независимо от того, хорошие они или плохие. Каждый эпизод, случившийся в нашей жизни, оставляет свой след в памяти. Память фиксирует этот опыт. А тот, в свою очередь, позволяет реагировать на новые события, основываясь на том, что происходило с нами… или не только с нами… раньше.
— Верно, — одобрительно кивнул Нич. — Но дело не только в этом. Как ты знаешь, человек мыслит образами, ассоциациями, мысле-формами, которые подчас включают и зрительные, и слуховые, и обонятельные ощущения, и, что гораздо важнее, они окрашены эмоциями. Хорошими, как ты правильно подметил, или же плохими. Что-то нам нравится, к чему-то мы равнодушны, о чем-то только задумываемся, а что-то терпеть не можем. И это отношение складывается из огромного количества факторов, которые в определенный момент времени соединились в невероятно сложную мозаику из чувств…
— Мне б чего попроще, учитель, — скромно обронил я, приняв вид нерадивого студента. — Знаю, что вы очень любите эту тему, но у меня скоро занятие…
— Торопыга, — фыркнул Нич, но все-таки перевел свои умозаключения в более удобоваримую форму. — Я всего лишь хотел сказать, что, поскольку большая часть магически одаренных детей рождается в семьях магов, то их развитие с высокой долей вероятности происходит по одному и тому же сценарию. Так же, как когда-то растили и развивали их отцов, матерей, дедов и бабок… согласен?
— Традиции, учитель, — послушно кивнул я. — В аристократических семьях они неискоренимы. Так что воспитание юных магов до поступления в Академию из века в век остается одним и тем же.
— Правильно. Дети, получившие свой дар случайно… точнее, те, у кого он оказался ненаследуемым… явление достаточно редкое, поэтому их в расчет можно не брать. Соответственно, мы с тобой говорим сейчас о тех, кто составляет абсолютное большинство в Гильдиях и чье воспитание с самого раннего детства было подчинено строгим правилам.
Я снова кивнул.
— Понятно, что традиции у «светлых» одни, а у «темных» — совсем другие, поэтому мы и приходим в Академию с уже сформированными… а точнее, навязанными понятиями о том, как надо жить, как поступать и как относиться к коллегам.
Нич хмыкнул.
— Да. Это как раз к вопросу о внушаемости молодых. Но, как я уже сказал, не все приходят в Академию обремененными чужими взглядами. И не все из тех, кому повезло родиться в семье магов, сохраняют эти убеждения к концу обучения.
— Ну, мы же не дураки: развиваемся все-таки, учимся чему-то…
— Конечно. И преподаватели вполне могли бы подтолкнуть вас к правильному пониманию вещей. Но видишь ли, в чем дело… сама ваша профессия накладывает определенный отпечаток. Вы совершенно спокойно возитесь с трупами, экспериментируете с нежитью, приносите в жертву живых и крайне легкомысленно относитесь к мертвым…
Я хмыкнул.
— А как к ним еще относиться? Мертвецы для нас — такой же рабочий материал, как трава для друида.[5] Они или спокойно лежат в земле, или приносят нам пользу. В крайнем случае, из-за неумелого колдовства могут попытаться кому-то навредить. Но хорошему мэтру не составит труда загнать в могилу даже могущественного лича, так что бояться нежити или впадать в панику при виде расчлененного трупа нет никаких причин. То, что нам подконтрольно, неспособно нас напугать, учитель. Вопрос заключается лишь в том, на именно мы годны.
— Да, — тихо обронил мастер Твишоп, отводя взгляд. — Мэтры не боятся ни жизни, ни смерти. Вам неведом страх перед людьми, потому что самое худшее, что с вами можно сделать, это причинить боль или убить… но боль-то вы как раз терпеть умеете. Вы с азартом соревнуетесь с ней за право обладания вашим разумом, смеетесь над ее потугами вас ослабить и радуетесь каждой своей крохотной победе. Да и смерть вам не страшна. Вы равнодушно отворачиваетесь, если она проходит мимо, и с пониманием усмехаетесь, когда она останавливается и протягивает вам свою костлявую руку. Впрочем, даже ее вы умудряетесь иногда обмануть и, вопреки всем законам, все-таки найти путь к возрождению…
— Ты тоже его нашел, — возразил я.
— С твоей помощью. В одиночку у меня бы не хватило духу провести всю необходимую работу по обоснованию теории ЭСЭВ. Сколько подопытных у тебя было?
Я на мгновение задумался.
— Тысячи три… или три с половиной. Точно не помню.
— А я бы запомнил каждую жизнь, которая была отдана на благо науки, — еще тише сказал мастер Твишоп. — И каждого человека, который якобы добровольно согласился участвовать в этом эксперименте. Думаешь, я просто так отстранился от этой части работы? Думаешь, я без причин смалодушничал? Мы ведь больше созидатели, чем разрушители, Гираш, поэтому и отношение к жизни у нас… иное. Его диктует сама наша профессия, методы обучения, понимание тех взаимосвязей, которые существуют между живыми существами… поверь, уничтожать живое без веской причины не станет ни один «светлый». Никто не посмеет разрушить то, что не им было создано. Не принесет кого-то в жертву всего лишь из научного интереса. Так нас воспитывали. Такими вырастили не одно поколение магов. И этим мы разительно отличаемся от вас.
