Золотой ключ. Том 2 - Роберсон Дженнифер (список книг .TXT) 📗
— Ты действительно знаешь это, Рафейо? Или это только догадки?
— Я знаю это, так же как всегда знал, что я — иллюстратор, — заявил он торжественно. — Я узнал кое-что уже этой весной. Я не мог прийти рассказать тебе об этом из-за конфирматтио. Ты помнишь, как в прошлом году племянник барона до'Брендисиа умер в тюрьме, не дождавшись суда?
Она кивнула.
— Он покончил с собой, чтобы не подвергать семью позору.
— Он не покончил с собой. Грихальва убили его. Может быть, это сделал сам Верховный иллюстратор Меквель.
Она невольно оглядела комнату, как только что сделал Рафейо. Вид прочного дерева и толстых портьер успокоил ее.
— Продолжай.
— Брендисиа был арестован пьяным за нарушение спокойствия. Но это был всего лишь повод. Много ли придворных попадают в тюрьму за то, что веселятся в таверне? На самом-то деле он был виновен в другом. Он хотел созвать Парламент.
— Я что-то слышала об этом, — сказала Тасия. Эти слова поразили Рафейо, как и было задумано. В действительности она никогда ничего подобного не слышала, но не желала признаваться в этом сыну. Собственная неосведомленность потрясла ее, сердце в груди заколотилось. Надо внимательнее слушать, о чем болтают, иначе она станет бесполезной для Арриго. Надо почаще приглашать этих скучных старых ослов на чай, укрепить связи с дворянством. А значит, следует в ближайшее время выйти замуж за выбранного ею дворянина.
— Эйха, — продолжал Рафейо. — Кто-то проследил, чем он занимается. Факты были против него. После ареста его комнаты в городе обыскали и нашли бумаги, письма и прочие необходимые для суда улики.
— А имена других заговорщиков?
— Ничего похожего. Он был не слишком умен, но и глупцом его тоже не назовешь. Но он мог выдать их под пыткой.
— Они стали бы пытать дворянина? — задохнулась она от изумления. — Сына до'Брендисиа?
Рафейо пожал плечами.
— Предатель есть предатель. Во всяком случае, его можно было судить и подержать какое-то время в тюрьме. Но он вынашивал свои собственные планы относительно этого суда — он собирался призывать народ к свободе, поносить Великого герцога Коссимио, требовать созыва законодательного собрания и так далее, и тому подобное.
— Барон умер бы от стыда, — уверенно заявила Тасия. Как-никак она уже десять лет была знакома с этим вспыльчивым дворянином. — Если бы раньше не умер от гнева, — добавила она задумчиво. — Какой скандал! Брендисиа! Да, надо было казнить глупого мальчишку.
— Причем тихо. И таким образом припугнуть тех, кто носится с подобными идеями, — кивнул Рафейо.
— Да, конечно, но как?
— Кто-то нарисовал его мертвым.
Тасия так и осела на диване, потрясенная до глубины души.
— Это возможно, — объяснил сын. — Он был найден мертвым без всяких признаков насильственной смерти, но на самом деле его казнили. Пока не знаю, как это было сделано, но уверен, что все произошло именно так.
Перехватив ее взгляд, он закончил:
— Ты понимаешь, что это означает, Тасия? Представляешь, что нам подвластно?
Она внутренне отшатнулась, увидев в его глазах лихорадочный огонь, но постаралась скрыть свои чувства и молча кивнула. Однако мальчик был все же ее сыном, хоть и не ею взращенным, а потому он сумел почувствовать ее реакцию. Рафейо залпом осушил свой стакан и торопливо заговорил:
— Я не собираюсь, конечно, рисовать кого-нибудь мертвым, но уверен: есть вещи, которые мы можем делать с помощью магии, чтобы заставить их всех думать, как мы хотим, или даже выполнять что-то, полезное нам…
— Да, конечно, — произнесла она, думая о чем-то своем.
— Вот видишь! Теперь у этой писклявой принцессы не будет ни одного шанса против тебя, мама!
Последняя фраза затронула в ее душе некую затаенную струю. Это не был материнский инстинкт, просто, когда Рафейо назвал ее мамой, она вспомнила о связывающих их неразрывных узах.
— Рафейо, обещай мне, что не будешь предпринимать ничего, слышишь, ничего, пока не станешь одним из Вьехос Фратос! Сын посмотрел на нее так, будто она его предала.
— Но ведь это еще так не скоро!
— Ты можешь подождать, Рафейо! Послушай меня! Ты должен сначала все узнать, достичь совершенства во всех областях магии Грихальва и только потом использовать ее для нашей с тобой пользы. А если тебя поймают? Хуже того, если ты сам навредишь себе какой-нибудь магией, которую пока плохо знаешь? Я не вынесу, если с тобой что-нибудь случится! Ты обязательно станешь Верховным иллюстратором, Рафейо, имей терпение, не дай себя поймать на мелочи, не позволяй всему Палассо называть тебя Неоссо Иррадо! Придет время, все у тебя будет, уверяю тебя.
Рафейо прикусил губу. Это был уже не честолюбивый юноша, ищущий власти, а маленький мальчик, жаждущий материнской любви.
— Ты так сильно в меня веришь? — тихо, почти застенчиво спросил он.
Она ощутила неловкость. Совсем как много лет назад, когда ее мать Зара привела Рафейо в этот дом. Арриго только что успел поселить ее здесь, и сын подбежал к ней на нетвердых ножках, крича:
"Мама!” После неловких объятий она отослала мальчика в сопровождении слуги на кухню, велев матери никогда больше не допускать подобных сцен.
Сегодня Тасия наклонилась вперед и тронула сына за руку.
— Я всегда верила в тебя.
Она нежно погладила его пальцы.
— Когда ты только родился, я взглянула на эти руки — еще такие крошечные, хрупкие, но пальцы уже тогда были длинные и красивые. И я знала, что дала жизнь Верховному иллюстратору, более великому, чем Меквель, Сарио или даже Риобаро!
— Да, это так, — ответил он пылко. — Мы оба знаем, что это так. Ты будешь гордиться мною.
— Я уже горжусь. Но ты должен обещать мне, Рафейо, не предпринимать ничего, пока не будешь точно знать, что делаешь.
— Я обещаю.
После его ухода она еще некоторое время сидела, закрыв глаза, в своей безопасной, но, увы, такой душной комнатке.
Надо что-то сделать, чтобы здесь было чем дышать, с наступлением лета духота становится просто невыносимой.
Она убедила себя, что идет проветриться, заперла за собой дверь комнатки и направилась наверх, в спальню, приказав принести ей туда еще бутылку вина.
Дожидаясь, пока принесут вино, Тасия разделась, но так и не присела. Ее беспокоили другие сегодняшние новости: появление Мечеллы в Мейа-Суэрте откладывалось. Обычай требовал, чтобы до'Веррада, женившись, сначала показал невесту городу, а затем отвез ее в северный замок Катеррине, где они должны провести медовый месяц и зачать ребенка. Но Арриго, послав родителям извинения через Дионисо, отвез Мечеллу прямо в Катеррине. Официальная версия гласила, что это делается с целью избавить принцессу от жары и вони летнего города. Неофициальная, как всегда более правдоподобная, — что Арриго просто не в состоянии выпустить из объятий свою очаровательную девочку-невесту и хочет уединиться с ней на более долгий срок.
"У этой писклявой принцессы не будет ни одного шанса…"
Тасия просунула руки в рукава шелкового халата и небрежно завязала пояс. Пришел слуга с новой бутылкой подаренного Арриго вина. Она отпустила его и вытянулась на постели, попивая вино и размышляя, кого из своих кузенов Грихальва она уговорит осторожно расспросить Дионисо. Возможно, кого-нибудь из своих сестер, хоть они и ненавидели друг друга с детства. Но ей надо узнать, действительно ли Арриго влюбился в эту девочку.
Эйха, а ведь ей полагается этого и хотеть. Желать ему счастья в браке, удачного союза, чтобы Коссимио и Гизелла были довольны, чтобы народ радовался, торговцы богатели, иллюстраторы утвердились в Ауте-Гхийасе, чтобы в детской до'Веррада было полно малышей — продолжателей славного рода. Ее патриотический долг — желать Арриго любви к своей новой жене.
Своей невинной, очаровательной двадцатилетней блондиночке-жене.
Тасия лежала неподвижно в своей спальне, жалюзи прикрывали высокие окна. Где-то внизу простиралась одна из самых фешенебельных улиц Мейа-Суэрты. Потягивая вино, Тасия думала о племяннике до'Брендисиа, которого кто-то нарисовал мертвым в тюремной камере.
