Снег, путь и приворот - Соболянская Елизавета (книги онлайн полностью .TXT, .FB2) 📗
– А так! Мне маменька сказывала, ее на смотрины часто зовут, потому что она добрая хозяйка, жена и мать. Как задумает какой купец молодой жениться, просит он родственниц своих – теток или сестер двухродных – к невесте присмотреться. Те и напросятся в баню в гости. А невеста в баню с чужими не голая идет, а в такой вот прозрачной сорочке – и видно все, и скромность на месте.
Услада и Радомира покраснели. Они-то в бане тут плескались, как были, а сорочки уж на чистое тело надели.
– А еще, – тут Заряна понизила голос, – бывает, и жениха в бане прячут, чтобы он на невесту посмотрел да решил, будет ли в жены ее брать!
– Ох, стыдоба! – вспыхнула Услада.
– А при княжьем дворе точно смотреть будут, – напугала ее Заряна, – там уж все боярыни и сама княгиня будут в баню с невестами ходить, чтобы не утаили болезнь или немощь телесную!
Радомира только хмыкнула – она в княжьи невесты не рвалась, потому и осмотров не боялась, а Услада покраснела, для нее такой осмотр представлялся испытанием. Очень уж привыкла она к теремным обычаям все обсмотреть и обсудить, и от себя прибавить.
Заметив, что спутница сникла, Радомира перевела разговор на другие товары – стала спрашивать, чем торгует Горыня и далеко ли ездить приходится.
– Далеко и долго, – призналась Заряна, – зато и диковинки папенька привозит разные, и ткани, каких у нас не ткут, и сладости такие, каких не попробуешь.
Девушки повздыхали, но болтать больше не хотелось, поэтому взялись они друг другу волосы чесать да плести, а чтобы не скучать, разбирая длинные пряди частыми гребнями, завели песню про Струг-реку и добра молодца, ищущего судьбу свою.
Пели долго – уж и косы доплели, и пряники отведали с горячим взваром, а расходиться не хотелось. Вот только понадобилось девицам до ветру сбегать – видать, брусники во взвар не пожалели, так что разом они из предбанника вышли, оставив свои чашки на столе. Няньки вслед за ними понеслись – в шубки кутать да проследить, чтобы не свернули куда оберегаемые невесты. Вернувшись, девушки решили сорочки сменить – пропотевшие, да окатиться еще раз настоем травным для красоты и здоровья. Нырнули в баньку, побрызгались, посмеялись, обтерлись, сорочки сменили, а как к столу сели, Радомира и Заряна чашки попутали. Вроде и невелика беда, переглянулись, хмыкнули, да Лада Волеговна на страже стояла, увидела и головой покачала:
– Судьбой обменялись девоньки! Чтобы вреда не было, посестритесь!
Радомира и Заряна заулыбались – они друг другу нравились, да и делить им было нечего. Потому Рада с готовностью сняла с руки серебряный браслет из скачущих лошадок, а Заря, поразмыслив, подвески – тоже с лошадками и с лучиками солнца.
Обменявшись дарами, девушки выпили по чарочке меду, чтобы спалось лучше, и, трижды обнявшись и расцеловавшись, пошли наконец спать.
Глава 8
Боярышням отвели светелку в доме старосты, а купеческая дочь спала с отцом и братьями в горенке в трактире, но после бани девицы решили лечь все вместе – у старосты. Сдвинули две широкие лавки и улеглись втроем, шепчась и хихикая. Строгая нянюшка Лада Волеговна шикнула на болтушек и загасила светец, оставив только маленькую плошку с маслом у иконы – отгонять зло, да угол с горшком найти, если приспичит.
Распаренные баней девицы спали крепко, утром встали рано и очень удивились бледному виду нянек. Те молча собирали вынутые из сундуков вещи, хмуро проводили девушек до возков. Даже Радомира из селения уезжала в повозке, чтобы не смущать селян и не вызывать слухов.
Только усадив подопечных и укутав их медвежьими полостями, няньки отошли в сторону и выразительно посмотрели на собравшийся караван. Они не спали всю ночь, потому что под окнами светелки кто-то бродил осторожным охотничьим шагом. Лада Волеговна не только вдовой воина была – она и сама в молодости охотничала, так что слух имела тонкий. Нянька Услады – Плава Юрковна – такими статями не отличалась, но за боярышней следила в оба глаза и приметила тень на тонком промасленном пузыре. Нянькой Заряны была совсем старушка, и звали ее «баба Муша». Она выглядела сущей доходягой, но была шустра и проворна, умея без масла пролезть туда, куда ее «ласточке» надобно было.
Все три женщины мрачно смотрели на обоз, понимая, что никто из местных к дому с невестами не сунулся бы ни за какие деньги. Зорко Военежич, а с ним братья Услады и братья же Заряны посты ставили надежные и проверять их не ленились. Да и псы на подворье у старосты Гранички были добрые – из тех, с которыми на медведя ходят. Просто так они бы чужого не пустили. А собаки молчали. Из всех доказательств остался разметенный след под окнами да очищенный от снежного наноса подоконник. Кто-то пытался выманить одну из девиц на улицу. Вот только зачем? Княжьи невесты – они неприкосновенны. За них на месте убить могут, и виру платить не заставят, ежели брат или отец дотянется. Купеческую дочь хотели сманить? Так она в Граничках первый раз была, из возка вынули – в дом завели, после обратно в возок посадили. Значит, тать неведомый в обозе едет! И следить за невестами пуще прежнего надо!
Постояли няньки да разошлись.
Лада Волеговна в возок к боярышням села, Плава Юрковна да баба Муша возок Услады заняли. А в купеческий пустой сам Златан Удалович сел – подремать после долгого пира. Так и вышло, что не заметил никто пристальных взглядов, которые на возки Зареслав бросал.
Это он бродил под окнами светлицы. Все надеялся, что сестра выглянет и подругу новую позовет – братом похвалиться. К баньке он второй раз сунуться не посмел – там Зорко Военежич сам всех разогнал да стариков беречь девичью честь поставил, а вот под окнами светелки бродил, делая вид, что дозоры проверяет. Не дождался – быстро боярышни спать легли, а Зареслав так себя растревожил, что мнилось ему – зовет его кто-то ласково да любить обещает нежно. Еле-еле в себя пришел! Снегом умылся и в избу ушел. А поутру еле в седло сел – все взгляда от возка отвести не мог! Даже дорога долгая из него этой томной сладости не выбила. Ехал Зареслав, трясся в седле и думал… Как бы залучить Радомиру на сеновал? Закружить, заласкать, зацеловать до дурной головы, а утром повиниться перед гонцом и охраной, да увезти Бусовну к ее отцу – с вирой «за косу» и в женском платье.
На привале не удержался Зареслав – залез в короб с вещами, что матушка в дорогу собрала, полюбовался на шелковый платок, бисером шитый, на колты-подвески, для будущей жены припасенные, да и решил – в ближайшую же ночь все так устроить, чтобы Радомира его стала!
Остаток дня брат Услады строил планы – как ему встать на сторожу рядом с девичьей светелкой, куда услать нянек, как выманить Радомиру за двери и где расстелить свою теплую бекешу, чтобы белокожая красавица не замерзла, пока он будет ее уговаривать. И к кому сперва пойдет с повинной.
Однако планам Зареслава не суждено было сбыться в эту ночь – к сумеркам поднялась метель, видимость упала до нуля, кони храпели и не желали идти вперед, так что обозу пришлось встать на ночевку в поле. Правила безопасности соблюдали жестко – девиц рассадили по своим возкам, добавили один возок с княжеской данью, тот, что больше других походил на девичий, и внутри круга из возков развели костер. По внешнему кругу «девичьих спален» выставили телеги и возки так, чтобы максимально заслонять дорожные домики невест от снега и ветра. Еще внешний круг очертили приготовленными, но не горящими пока факелами – на всякий случай. Зимний лес, он такой – может и зверь набежать, и тать лесной пожаловать, лучше быть готовым.
Кашу варили сразу в четырех огромных котлах – с запасом. Воды с собой не брали почти, но снегу натопили довольно. В котел с ароматным ягодным взваром Зорко Военежич сам флягу крепкой настойки влил – для сугреву. Но пить дозволил только тем, кто с караулов сменился и спать лег.
Чувствуя волнение охраны, девушки вышли к огню – взяли свои миски и ели со всеми, высказывая благодарность охраняющим воинам. Потом няньки утащили девиц в повозки, налив им ягодного взвару с настойкой. Непривычные к хмельному девицы уснули, а уж после полуночи Заряна вдруг проснулась. Что-то ворочалось в ее груди. Манило, звало куда-то.
