Кофе и полынь (СИ) - Ролдугина Софья Валерьевна (читать книги без сокращений TXT, FB2) 📗
С телеграммой, по уверениям детектива, удалось разобраться быстрее всего. Её отправили прямо с железнодорожной станции, а не из ближайшего к поместью городка. Текст продиктовал «мужчина без особых примет», не полный, но и не тощий, росту среднего, с рыжеватыми бакенбардами и глазами навыкате.
– Бакенбарды могут быть и наклеенные, а мужчин с рыбьим взглядом в Аксонии с избытком. Лично я бы половине из них точно выдал другие глаза – кому косые, кому кривые, кому с бельмом, чтоб хоть различать между собой, – проворчал Эллис. – Разумеется, его никто толком не запомнил, искать бесполезно. Но кое в чём другом мне повезло, Виржиния! – вдруг развеселился он. – Кто бы ни направил эту телеграмму от имени графа, посылку, затребованную в ней, мне удалось перехватить. Увы, ничего интересного там не оказалось: полторы дюжины книг, табак и кое-какие личные вещи, вроде шейного платка с монограммой. Так или иначе, свой трофей я доставил в Управление и поместил в весьма надёжное место. И, конечно, распустил несколько противоречивых слухов о том, где посылка хранится. Посмотрим, кто клюнет… Да, и кстати, Виржиния, уж не сочтите за труд по большому секрету рассказать, предположим, миссис Скаровски, что некий важный предмет, привезённый из последней моей поездки, находится в кабинете мистера Хоупсона, в сейфе?
Со вздохом я пообещала ему это, и Эллис, весьма довольный, продолжил рассказ.
Устав от бесконечных допросов, обитатели фамильного гнезда Ллойдов начали наконец путаться в показаниях. Мальчика, который занимался мелкими поручениями, в том числе чистил хозяйскую обувь, детектив запугал почти до заикания – и выудил наконец признание, что граф уехал почти неделю назад. Позже одна из служанок подтвердила это, а затем и управляющий, добавив, что вещей хозяин взял совсем немного, лишь один небольшой саквояж, и очень торопился.
– Ну, тут уже супруга – или пора уже называть её вдовой? – поняла, что довольно представлений, – хмыкнул Эллис. – К тому же бедняжку снедали сомнения. Она поведала мне, что супруг отправился в Бромли, чтобы с кем-то встретиться, и просил хранить его поездку в тайне. К кому он поехал, она не знает, но предполагает, что дело как-то связано с неким «ненадёжным человеком» в парламенте. Видите ли, граф бормотал об этом во сне, однако, увы, неразборчиво… О «Клубе дубовой бочки» она ничего не слышала, зато сообщила, когда именно граф уехал. Увы, даты совпадают. В наихудшем случае он сел на поезд вечером, днём прибыл в Бромли, а ближе к вечеру его убили. И знаете, что мне не нравится во всём этом деле? Ну, кроме того, что граф Ллойд имел отношение к снабжению в армии, а значит, был человеком важным?
– Не могу представить, – качнула я головой.
– По моим ощущениям расследование затягивают, – мрачно ответил Эллис. – Нет никаких сомнений, что рано или поздно супруга бы подняла тревогу и заявила бы во всеуслышанье об исчезновении графа. Но он сам попросил её молчать. Значит, дело было деликатное. Сейчас я почти наверняка уверен, что мисс Белл слышала, как графа убили – именно его, а не кого-то похожего… Но тело спрятали – и даже направили телеграмму от лица покойника, чтоб ещё сильнее всё запутать. В других обстоятельствах я бы решил, что убийца так пытается уйти от наказания, но, боюсь, дело совсем в другом. Это убийство – попытка либо скрыть что-то, либо что-то заполучить, и, боюсь, тем, кто за всем стоит, важно время. А пока оно играет против нас.
В задумчивости я опустила взгляд. У меня не было никаких мыслей, что можно сделать – и зачем Эллис всё это рассказывает в таких подробностях. Не для того же, чтоб повеселить меня, право! Графа Ллойда я не знала, как и его семейство, да и в политике не разбиралась совершенно… и чем дальше, тем чаще думала, что такая «политическая невинность» – достоинство.
– Что вы собираетесь сделать? – спросила я прямо.
Эллис подался вперёд, налегая на стол, словно только того и ждал.
– Наведаться снова в «Клуб дубовой бочки», – сообщил он, понизив голос. – И не в одиночестве. Мне нужна ваша помощь, ваша компания… и ваше умение вытягивать из людей тайны. Видите ли, это одно из немногих мест, куда члены клуба ходят со своими супругами. И пока мужчины курят сигары, пьют дорогой виски и обсуждают судьбы мира, их жёны наслаждаются чаем – и сплетнями. Мне они ничего не расскажут, да и к тому же я нуждаюсь не в показаниях, а, скажем так, в случайных свидетельствах: я хочу знать о любых необычайных происшествиях, которые имели место в последнее время. Непринуждённый рассказ, слухи и сплетни… вы понимаете?
Я медленно кивнула.
У тех, кто играл даже маленькую роль в большой политике, повадки были особенные. Пожалуй, даже если бы жёны членов парламента и просто «весьма влиятельных» людей, состоявших в клубе, и знали что-то, они могли промолчать, задай им детектив прямой вопрос. И из страха случайно навредить супругу… и по привычке.
А вот мне могли выболтать – совершенно случайно – какую-нибудь с виду незначительную, но очень важную деталь. Например, что в такой-то день служанка поздно подала чай и выглядела бледной; или что на крыльце кто-то увидел незнакомца, или что прямо к ступеням подъехала большая машина. Что угодно могло стать зацепкой!
Или не стать.
– Понимаю, – ответила я наконец осторожно. – Но не вполне представляю, как туда попасть. У меня, видите ли, нет супруга – члена парламента.
– Большое счастье, поверьте, – мрачно пошутил Эллис. – Зато у вас есть замечательная подруга – леди Чиртон, а её муж как раз просиживает в парламенте штаны. Говорят, что в последнее время леди Чиртон часто видят в «Старом гнезде». Неправда ли, чудесное совпадение?
На то, чтоб всё устроить, у меня ушло три дня.
К каждому человеку нужен свой подход. Иным проще, чтоб их обманули, и таким образом сняли с них ответственность за происходящее; других надо уговорить; третьи делают вид, что ненавидят интриги и манипуляции, но на деле только и ждут, чтобы их вовлекли в игру… Леди Чиртон слыла особой легкомысленной, пустоголовой и слабовольной, а всё из-за миловидного лица, напоминающего сердечко, и больших серых глаз с поволокой. Сложение у неё было хрупкое, а рост небольшой. В компании она чаще помалкивала или ограничивалась восклицаниями вроде «Ах!» и «Неужели!» – а ещё могла расплакаться из одной только сентиментальности. Если мы стояли рядом, то нас нередко принимали за одногодок, хотя на самом деле она уже воспитала двоих сыновей и ровесницей приходилась, скорее, моей матери.
Леди Чиртон недооценивали – а ведь она была одной из немногих, к кому я могла подойти и без увёрток изложить суть дела.
– Ах, – тихонько выдохнула она, и длинные ресницы затрепетали. Волосы, убранные сейчас в аккуратный узел, в зависимости от освещения меняли цвет, и выглядели то рыжеватыми, то прохладно-тёмными. – Значит, вам необходимо попасть в «Клуб дубовой бочки»?
– Именно так. Мой друг, детектив Эллис, ищет одного человека, чьей жизни угрожает нешуточная опасность… и это в лучшем случае, если ещё не поздно, – пояснила я, понизив голос. Мы беседовали у ширмы, в конце зала; всё внимание же сейчас было приковано к Элейн Перро, которая за общим столом показывала некий забавный фокус с принадлежащей ей карточной колодой. – С прислугой он намеревался побеседовать сам, но деликатную часть поручил мне. Вы ведь знаете, леди не всегда говорят прямо… – и я многозначительно умолкла.
– И не всегда отвечают на вопросы, – понятливо кивнула леди Чиртон. Сейчас, когда мы стояли так близко, тонкие морщинки в уголках её глаз были отчётливо видны, но возраст выдавали отнюдь не они. – Что ж, понимаю. Пожалуй, что многие в «Клубе дубовой бочки» и вовсе могли бы отказаться разговаривать с обычным детективом без веской причины.
– И очень зря, – качнула я головой. И добавила осторожно: – А ведь именно детектив Эллис раскрыл тайну «Сада Чудес» и разоблачил злодея, который стоял за всеми несчастными случаями в цирке, включая самый первый. Вы помните, наверное, медведицу, которая взъярилась без видимой причины…
