"Фантастика 2023-147. Книги 1-28 (СИ) - Большаков Валерий Петрович (лучшие книги без регистрации txt, fb2) 📗
– Ты должен понять, – сказал он, – эти просто завидуют тебе…
– Завидуют? – спросил Браун, снова чувствуя прилив раздражения. – Чему же это?
– Ну, как же? Ты работник, тебе больше дано…
– Дед! – заговорил Тимофей прочувствованно. – Это не они мне, это я им завидую. Они свободны и могут делать что хотят. А я? Да, конечно, я могу подкопить деньжат и слетать в отпуск на Луну, куда «жрунов» не пускают, или притащить в дом какую-нибудь картину-подлинник, купить которую ЭТИ не смогут, никакого личного фонда не хватит. И что? По-твоему, в этом счастье? – Браун говорил сумбурно, он спешил выложить все, словно опасаясь, что дед помешает ему высказаться. – Нет, вот ты сам подумай – как «жруны» могут мне завидовать? Чему? Тому, что я встаю в шесть утра и иду на работу, когда все они крепко спят? Пойми ты! И им, и мне отпущен один и тот же срок, однако они проживают свою жизнь как хотят, на все сто, а я одну четвертую своего жития трачу на работу! Не скрою, мне нравится моя работа, но им-то она зачем? Чего для? У них и так все есть!
– Ты не понимаешь, внучек, – запротестовал дед. – Поверь мне – бесплатный хлеб горек…
– Это ты сам придумал? – Тимофей напустил яду в голос. – Или слышал где-то? Ты еще расскажи, как страдают «пролы», как они переживают из-за того, что не своим трудом добывают хлеб насущный. Не переживают, дед! Уж ты поверь мне! Они смеются над нами, понимаешь? Анекдоты сочиняют про нас, недотеп! А их любимый ситком ты смотришь? Хоть изредка?
– Ты имеешь в виду этот сериал, «Требуются на работу»? – нахмурился дед. – Ну-у, внучек, это же халтура! Постановка ужасная, тексты убогие, актеры играют просто безобразно…
– Да я ж не спорю! Но «жрунам» нравится. Потому что главный герой, бездельник и повеса, всегда побеждает суетливых зануд-работников, уводит у них девушек, с легкостью решает задачки, над которыми бьются целые институты, да все без толку…
– Тима! Но это же специально так сделано! Это же само правительство заказывает такие ситкомы и драмеди на СВ [10], чтобы успокоить массы, чтобы утешить их, внушить им иллюзорное чувство превосходства, избавить неработающих от комплекса неполноценности. Ведь они – электорат! Как ты этого не понимаешь?
Дед Антон замолчал, хмуро качая головой, а внук напрягся, собираясь с духом, собрался и бухнул:
– Дед, я хочу вернуться в ТОЗО.
Дед выкатил глаза в крайнем изумлении, открыл рот, закрыл и затопал по кухне, от УКМ к холодильнику и обратно. Замерев, он повернулся к Тимофею и спросил, тая надежду:
– Ты серьезно?
– Абсолютно.
К его немалому удивлению, дед не стал кричать тонким голосом и браниться, а строго осведомился:
– Ты не забыл, как потерял там лучшего друга? Как вас расстреливали в упор, и никому до этого не было никакого дела? И после всего этого, Тима, ты снова хочешь эмигрировать в сие царство анархии и произвола?
– Хочу, – твердо сказал Тимофей Браун. – Произвола там в достатке, это верно, зато в ТОЗО нет ни «пролов», ни «арбайтеров». Океанцы делятся по извечной шкале – на плохих и хороших, на своих и чужих. Там трудно, опасно, но жизнь там настоящая, в подлиннике!
Дед Антон долго молчал, а потом проговорил деловито:
– У меня училась одна девушка, Наталья Стоун. Ее родители переселились в ТОЗО. Три года назад их убили. Наталье досталось хлопотное хозяйство – ранчо «Летящая Эн», они там держали стадо кашалотов. Да и сейчас держат… Наташа как раз во Владивостоке, учится в школе переподготовки. Я позвоню ей и попрошу взять тебя китовым пастухом. Учти: Наташа сможет тебя пристроить только на время перегона. Работенка та еще, и лишние руки ей не помешают. Ну а там уж, как себя покажешь… Согласен?
– Согласен, – выдохнул Тимофей. Подумал и добавил: – Ты у меня самый лучший дед!
Самый лучший дед вздохнул тяжко и сказал:
– Ступай уж, Тимофей Михайлович…
Дед Антон выполнил свое обещание. Поговорил со Стоун, а после подозвал к видеофону Тимофея. Браун подошел и увидел в экране личико хорошенькой девушки, осмугленное солнцем и обрамленное волнами иссиня-черных волос, не красавицы, как Марина, но премиленькой. Впечатление глупенькой очаровашки портили серьезные карие глаза и выражение нетерпения. Девушка внимательно оглядела смотрителя плантаций и улыбнулась с неожиданной ласковостью.
– Привет! – сказала она.
– Привет. – Браун, обычно робкий с девушками, внезапно ощутил свободу и спокойствие – Наталья была до того проста, обаятельна, открыта, что стесняться не получалось.
– Давай на «ты»? – с ходу предложила Стоун.
– Ну конечно!
Дед Антон успокоенно кивнул внуку и вышел на цыпочках из кабинета.
– А можно спросить? – сладко улыбнулась хозяйка китового ранчо.
– Тебе все можно, – рискнул Тимофей.
Девушка кокетливо рассмеялась.
– Ты на каких субмаринах ходил?
– На «энбэшках», на «Аппалузе»… «Орку» водил, «Бронко»…
– «Бронко»? Отлично!
– Так я принят?
– Если пообещаешь наших китиков не обижать! – рассмеялась Наталья. – Давай так… Учусь я заочно, завтра у нас последний день, получу тест-программы, и все! Учебный центр на Посьетской стоит, на самом верху… Найдешь?
– Должен найти.
– Я буду там. Пока!
– Пока…
Чувствуя облегчение и предвкушая маленькое, но путешествие, Браун радостно потер руки. И тут же припомнил старинную примету: если ладонь чешется, это к деньгам. Деньги… Надо будет снять все, что лежит у него на счету. Снять и положить в карман – в ТОЗО принимают только наличные.
Тимофей еще немного подумал и поднялся к себе, на второй этаж. Выдвинул нижний ящик стола-пульта и достал оружейный пояс с двумя кобурами. Расстегнув ремешки, он вынул пару фузионных однопотоковых бластеров системы Тенина, гордости тульских оружейников. Любовно огладив шероховатые керамические стволы со спиленными мушками, Браун сжал в ладонях рукоятки шестизарядников, отделанные слоновой костью. Глянул на индикаторы – там светились пятерки. Ага… Пара зарядов, значит, нейтрализовалась. Ну, так целый год он не менял картриджи. Поставив регуляторы на импульсный режим, Тимофей вложил бласты обратно в кобуры и надел пояс, ощущая на боках приятную тяжесть оружия. Слава богу, нынче в моде длинные пиджаки, никто не заметит, что он «вооружен и очень опасен».
Браун покачал головой, сам поражаясь своему решению. С другой-то стороны, а что ему остается? Так и терпеть этих гопников? Они же не понимают ничего, кроме насилия. В боевых искусствах он не силён, зато оружие его слушается. Не ходить же ему вечно битым! Хватит уже. Больше никто и никогда не посмеет его унизить, а если кто и осмелится – он применит оружие. И будет стрелять на поражение.
На ходу обретая давнюю походку, пружинистую и бесшумную, Тимофей спустился вниз и вышел из дома.
Сгущавшиеся сумерки уже размыли очертания коттеджей.
Центральная улица, зажатая модульными домами, была полна народу. Народ гулял.
Ярко светились витрины распределителей, оттуда то и дело появлялись «жруны» с пластетами пива и чего покрепче, собирались в компании и спешили заняться любимым делом – выпивать и закусывать. Пищеварить и ловить кайф. Кому повезет – займутся любовью, а те, к кому удача повернется задом, завалятся в фантомат, дабы учинить виртуальные оргии с «Мисс Вселенной», «Мисс мира» и прочими «миссками»…
Светились окна домов, кидая блики на крыши атомокаров. В разных тональностях гудели сигналы – машины двигались медленно, низко урча и взрыкивая, расталкивая бамперами прохожих, которым мало было тротуаров, им всю улицу подавай – душа, разогретая синтетическим коньяком, простору требовала, размаху. Отовсюду доносился женский смех – и вовсе не визгливый, как любят писать сочинители романов о жизни неработающих, а очень даже мелодичный, приятный на слух. Над парком вспыхивали и гасли отсветы гигантских плафонов грезогенератора: красный – синий – зеленый, красный – синий – зеленый… С чьего-то балкона грянула застольная песня, на лавочках у подъезда нарочито громко орали подростки, ожидая, когда же у взрослых прорежется хоть один голос осуждения. Дождались – жиличка сверху разразилась гневной тирадой. Отроки ее не дослушали – радостно, во всю мощь юных глоток, послали тетку так далеко, что та заткнулась. Видимо, искала перевод некоторых, особо энергичных выражений.
