Последний вздох перед закатом (СИ) - "CareS" (книги полностью .TXT, .FB2) 📗
— Это не я нападение устраивал, не я! Вчера по мне здесь стреляли, но я не виноват, ружьё я не использовал, только в тире! — Павел кричал во всё горло. Один человек махнул второму головой на Павла, не отводя с него прицел. Один из троих направился к Павлу и стал подходить всё ближе. Когда он подошёл вплотную, Павел смог заметить, что человек был абсолютно без каких-либо опознавательных знаков, только лишь в камуфляжной форме, даже без погон.
— Вот дела, так это, наверное, и есть бандиты, а я, идиот, к ним в лапы прибежал — прошептал Павел.
— У меня ничего нет, денег нет, только лишь машина да собака — Павел махнул головой на автомобиль с Кроном, который волнующе смотрел то на Павла, то на человека. Вскоре к ним подошли двое, один из них встал за спину Павлу.
— Ты откуда нахрен взялся? — Из одной из масок раздался низкий, прокуренный голос. Один из трёх взял у Павла из руки сайгу, и начал рассматривать её, после чего отсоединил рожок, и посмотрел на Павла.
— Я из Верховки, сам приехал на выходные на дачу — Павел с опаской посмотрел на Крона, боясь за него.
— Да руки опусти уже, видим. — Раздался голос из-за спины. Все трое сняли маски, лица были почти одинаковые, Павел не мог их различить.
— Если ты такой себе мирный, как ты бандюгов то миновал? — второй присоединил обратно рожок к сайге и протянул её Павлу.
— Да я несколько дней с пятницы в отключке пролежал, не знаю, что это было. Проснулся, собрался ехать домой, смотрю — ментовская, ой, милицейская машина с убитым ме… лиционером внутри, заправка вынесена под чистую, а в конце ваши по мне стрелять начали, мне уехать пришлось, я подумал, что вы меня за бандитов приняли. — Павел тараторил без запинки, смотря по очереди на каждого человека. Все трое переглянулись, словно ничего не понимая.
— Ясно, ну тебе повезло, что сегодня здесь мы, а не весь состав, пока что вали отсюда в свою Верховку, да не высовывайся, если дожить эти дни хочешь, хотя это идея плохая… — прокуренный голос опять послышался Павлу.
— Не высовываться? — спросил Павел.
— Жить — и на несколько секунд в воздухе повисла тишина.
— Ну ясно, но мне домой, в город надо бы — Павел кивнул в сторону трассы.
— Проезд дальше закрыт для всех, мужик, ты не слышишь чоли? Скажи спасибо, что мы тебя не расстреляли, хотя нам положено ловить и пачками расстреливать всех опасных элементов. Вали давай живее, если увидят старшие, то шкуру живо снимут, и с нас ещё. — Павел лишь удивлённо возмутился.
— Да что же такое, так много бандитов в округе, что их даже отлавливать надо? Я сколько сюда летом приезжал, ничего такого тут не видел. — Павел пожал плечами. Военные переглянулись.
— Ты с луны свалился чоли? Газеты слушаешь? Радио читаешь? — военный, приподняв бровь, с удивлением глянул на Павла.
— А что случилось? Нет, магнитофона не было у меня последние дни, ничего не слышал. А что, такая опасная ОПГ появилась? — Павел невозмутимо перебирал мысли вслух. Военные опять переглянулись.
— Никто не знает, что случилось, мы тем более, так что … — у одного из военных зашипела рация на плече.
— Пятьсот пятый, отправили к вам Дрона с провизией, ожидайте — донёсся голос из рации.
— Штаб, вас понял, ждём, состав в норме, никого не замечали. — военный убрал руку с рации.
— Всё, вали отсюда, мужик, живее! Через полчаса здесь будет машина, а тебе ещё доехать надо до этой своей… Вали в общем! Увидят — порвут, и нас повесят ещё. Не успеешь никому сказать, что ты не бандит. —
— Понял, благодарю — Павел сел в автомобиль, и принялся быстро ехать по трассе, но мысль про бензин живо расстроила его. Только бы хватило до Верховки. Спустя десять минут Павел свернул на Верховку, никакая машина по пути ему не попадалась, хотя он со страхом ждал встречу с ней. Он даже был готов первым открыть огонь, если бы это понадобилось. В голове у Павла были смешанные мысли, от которых раздирало душу. Он, по своему упрямству, был брошен выживать. Он остался один. Что делать дальше?
****
В одной маленькой деревянной церквушке на окраине села стояла молодая монахиня, укутанная с ног до головы в чёрное одеяние. Третий или четвёртый час она стояла одна в церкви, тихо молилась и крестилась, периодически всхлипывая. Она впервые видела эту церковь пустой, когда-то здесь даже не в воскресный день собирались люди, так как в этой деревушке жил довольно набожный народ. И это опустение говорило лишь об одном — люди покинули не Бога, а лишь место жительства, обитания, и как надолго, монахиня не знала. Монахиня не имела большой молитвенный опыт, так как сама пришла к Богу относительно недавно, и с исчезновением духовенства она сама не знала, как правильно вести службу. К счастью, она нашла книги псалмов и сборники молитв. Её терзало чувство, что приблизилось царствие Божие, о котором она так много слышала и читала, но в её душе не было радости благодати, ведь путь к нему преграждала нависшая демоническая угроза, которую монахиня чувствовала всем нутром. Она думала о том, что пришло на землю, и конец ли на этот раз всему, или только ей. В запертые врата церкви начали стучаться. Монахиня вздрогнула, прервав молитву, она лишь тихо подкралась ко вратам, и глянула в замочную скважину.
— Ну и чё ты тут найти хочешь? Погнали по хатам лучше —
— Да замолкни, баран, много ты понимаешь, если заходим в деревню, то нужно сперва церквушки обшманать, там золото должно быть —
— Да а какого мы с ним тут делать будем? С собой таскать? Тут, наверное, в хатах самогону полно, да солений в погребах, вот это да, вот это я понимаю, а твоё это — Один из людей махнул на другого, велев ему молчать, а сам пытался вскрыть врата.
— Какого тут заперто? А ну, подсоби — Монахиня продолжила молитву, но уже из-за страха перед собственной жизнью. По вратам начали наноситься удары словно тараном, и после очередного удара они отворились. На пороге церкви стояли двое небритых мужчин, оба были одеты в старые камуфляжные куртки и штаны, на ногах у одного были надеты резиновые сапоги, у второго старые калоши, за спинами у них висели ружья с набитыми рюкзаками.
— Ого! — Один из людей, увидав монахиню, улыбнулся, сняв шляпу, и достав нож, причесал им свои волосы. — Баба! А красива кака! Глянь, Метрон! — Второй человек улыбнувшись кивнул, монахиня же молчала. Первый человек, судя по всему главный, подошёл к монахине, окинув её взглядом с ног до головы, после чего широко улыбнулся.
— И чья же ты така распрекрасна вся тут будешь? И как же мы тебя раньше не видели? Чего тут одна стоишь, красоточка? — Монахиня продолжала молиться на этот раз про себя.
— Я отсюда, Митрофановна я —
— Ничья то есть? Ну понятно, стало быть моей будешь, а, как думаешь, Метрон? — Первый человек схватил монахиню за талию, опуская руку ниже, второй же лишь широко улыбался, вытаращив глаза. Монахиня отдёрнула руку человека, отойдя от него — Чего противишься так? Гляди, у меня тебе подарок найдётся — Человек достал из кармана отрубленный засохший человеческий палец, на котором виднелось золотое кольцо — Не снимается никак у гада, но ничего, отковыряю как-нибудь, ну так что, пойдём, прогуляемся? —
— На том свете нагуляемся, там такие сады распрекрасные, так глаза от красоты слепит, можно ходить и любоваться сколько душе угодно, только прекращай в последние дни творить беззаконие, да помолись, может Бог и помилует тебя — Монахиня вдруг решила подискутировать.
— Много ты понимаешь, баба, я тут ещё вас всех переживу, вот сейчас возьму какую-нибудь особо разговорчивую мадам, да прогуляюсь с ней до избы ближайшей, у меня и угостить чем есть, самогона налить тебе, или ты больше по винцу? Ну винца у нас нет, что-то в окрестностях это особо никто не пьёт. — Человек рассмеялся, снова прикоснувшись к монахине, та лишь отвела голову от запаха перегара.
— В мир невесть что опустилось, ты словно на войне находишься, неровен час ты голову сложишь, и ты всё думаешь, как бы позабавиться? — Первый человек словно ошалел от услышанного, а второй перестал смеяться и облизываться.
