И маятник качнулся… - Иванова Вероника Евгеньевна (книга регистрации txt) 📗
– А чего не взять? Залезай на последнюю телегу, парень, и располагайся поудобнее.
О, это просто замечательно!
– Скоро трогаемся в путь. – Купец задумчиво потер переносицу.
– К вечеру? – усомнился возница. – Может, лучше переночевать у городских стен?
– Тогда мы не поспеем к сроку в Виллерим и мне крепко попадет от заказчика, – объяснил купец.
– Ну, тогда верно, надо поспешать… – понимающе кивнул возница.
Они еще обсуждали все преимущества и недостатки поездки на ночь глядя, а я тем временем уютно устроился между тюками. Мне просто необходимо было занять горизонтальное положение и перестать думать о чем бы то ни было. Фрэлл с ним, с этим ошейником и тем, что он означает, – будем решать проблемы по мере их возникновения. Как говорится, не откладывай на завтра то, что можно отложить на послезавтра… Странные какие-то люди – так свято верить в достаточность наложенных чар… Я бы на их месте непременно присоединил к чарам цепь. И желательно, потяжелее. Кстати, если мой «хозяин» и в самом деле видел то, чего не видели остальные участники торгов, то чем же вызвана подобная беспечность с его стороны? Неужели он хочет устроить мне экзамен? Если так, то он плохо представляет себе, с кем связался! Мы еще посмотрим, кто из нас будет учиться, а кто – учить! Завтра. Или послезавтра. Как-нибудь потом, а сейчас…
Спать, только спать! И сон пришел быстро и незаметно, как хороший друг приходит на помощь…
Ничто не вечно в подлунном мире. Особенно покой. Сомневаюсь, впрочем, что и за Порогом мне суждено найти тихое местечко, в котором можно будет остаться наедине с самим собой. Интересно, как сильно и в чем грешили мои предки, если меня просто по пятам преследуют неприятности? Вы спросите, что я имею в виду? Только то, что в очередной раз не смог выспаться. Если бы причиной пробуждения было отправление обоза или что-то полезное в этом же роде, я бы даже не пытался возражать, но…
Сам по себе звонкий голосок был даже приятен слуху. В небольших количествах. Но если присовокупить к нему низкорослое, излишне энергичное создание, да еще вдуматься в смысл речей… Ох, боюсь, никто не сможет меня понять! Ну почему, почему я никогда раньше не имел и понятия о последствиях близкого знакомства с горным народцем? Ведь у меня был по крайней мере один надежный шанс сбежать от неминуемо печальной участи крайнего в приключениях Мирримы. И этот шанс благополучно упущен. Подзатыльник на память. Фрэлл, что она несет?!
– Я ищу одного молодого человека. вы мне не поможете в поисках?
– Все молодые люди, которых я лично знаю, находятся здесь. Кого именно ты ищешь, малышка?
– Он такой…
Я невольно навострил слух.
– Ростом немного выше меня…
Наглая ложь. Я не великан, но этой малявке до меня еще расти и расти!
– Худенький и бледный, как будто долго болел…
Если я и больной, то только на голову.
– Рыженький…
Рыженький?! Да что она себе позволяет?
– Глаза зеленые-зеленые, совсем эльфьи, только темнее…
А длинных ушей у меня случайно не наблюдается?
– Он немного странный…
Близко к истине.
– Вроде не маленький, но ведет себя как ребенок…
Ну-у-у… Ладно, в этом она права.
– А еще он добрый, но вредный…
Ох, чья бы корова мычала… Постойте-ка… Добрый?! И это она заявляет после пощечины, которую я ей закатил? По принципу: «Бьет – значит, любит»? Ах так, малявка…
Подавив стон, я приподнялся на локтях, выглядывая из-за мешка, на котором еще минуту назад так уютно покоилась моя голова. Гномка беседовала с хозяином обоза. Дядя плохо понимал, что ей нужно. Правда, удивленное выражение на его лице поселилось еще в момент нашей с ним встречи, и теперь я всерьез начал задумываться: а нет ли у купца проблем с соображалкой. Поскольку разговор «глухого со слепым» грозил затянуться, нужно было поспешить на помощь серьезному человеку, что я и сделал, постаравшись, впрочем, напустить в голос как можно больше льдинок:
– Что вы имеете мне сообщить?
Гномка обернулась с выражением такой радости на мордашке, что захотелось завыть. Правда, когда ее взгляд переместился чуть ниже моего подбородка, в голубых глазах появилось недоумение:
– А зачем…
– Не имею ни малейшего представления, – поспешил я избавиться от потока совершенно ненужных вопросов, на которые все равно не мог придумать ответа.
Гномка помолчала. Пару мгновений, не больше. И спросила то единственное, что волновало ее, по-видимому, больше всего:
– А он тяжелый?
Следовало бы засмеяться, но искренняя забота на круглом личике выглядела так умилительно, что я жутким усилием воли затолкал смех в горло, изобразив то ли кашель, то ли приступ удушья. Но мое фырканье повлекло за собой лишь усиление тревоги в голосе Мирримы:
– Тебе снова плохо?
И вот тут я заржал. Именно – заржал. Даже лошадка, запряженная в телегу, повернула голову в нашу сторону. Из глаз брызнули слезы, и мне потребовалось не меньше пары минут, чтобы взять себя в руки. Сначала гномка не могла понять, что происходит, но постепенно и до ее недалеких мозгов дошло, что я просто смеюсь. И, разумеется, если смеюсь, то смеюсь над ней. Маленькие кулачки сердито уткнулись в бока, щеки залил румянец, голубое небо взгляда затянулось грозовыми тучами.
– Да как… Да ты… Да я… Тут… Так перепугалась… А он…
Я выдохнул последнюю смешинку и лучезарно улыбнулся:
– Не напрягайся так, милая!
В беседе вновь наступила пауза, потому что Миррима шлепала губами, как выуженная рыба, но ни одного звука до меня не долетало. Ох, опять Джерон во всем виноват… Ладно, примем меры.
– Извини, пожалуйста, я не дал тебе договорить… Я смеялся вовсе не над тобой – только над твоими словами…
– Ты хочешь сказать, что мои слова не имеют ко мне никакого отношения?! – Она явно была не прочь поскандалить.
Как там твердит народная молва? Милые бранятся – только тешатся? Все с тобой понятно, милая: ты без ума от меня! Думаете, шучу? А чем тогда объяснить столь открытое, даже, можно сказать, назойливое внимание к моей скромной персоне со стороны малознакомой особы женского пола? В редкие минуты честности с самим собой я прекрасно сознаю, что не обладаю – ни во внешнем облике, ни в глубинах души – никакими выдающимися качествами, которые могли бы вызвать уважение (не говоря уж о восхищении!) и желание поближе познакомиться… Она же видела, что от меня нет никакого проку в простейших житейских ситуациях! И все равно, как репей, цепляется… Есть, правда, еще одно возможное, но не слишком лестное, объяснение… Что, если гномка решила открыть приют имени себя для сирых и убогих? А я буду первым подопытным? Ну уж нет! Такая забота мне не нужна!
Ничего, скоро этот несовершеннолетний клещ оставит меня в покое! Не пройдет и пары часов, как между нами протянутся мили дорог. И надеюсь, что места назначения окажутся в противоположных концах Королевства!
Впрочем, не стоит делать ход моих мыслей достоянием посторонних зрителей, тем более что купец и так косится в нашу сторону с плохо скрываемым любопытством. Да и Миррима обидится, если узнает, о чем я думаю… Ладно, постараемся прогнать с лица глупую ухмылку и продолжим беседу со всей серьезностью.
– Я не намерен тратить силы на ссоры с тобой, милая. Хватит того, что я уже пережил… Я очень устал. Правда. И пытался отдохнуть, когда ты завела этот глупый разговор с хозяином…
– Глупый?!
– Ну хорошо, хорошо, пусть будет «бесполезный»…
– Это еще почему?
– Твое описание моих сомнительных достоинств завело человека в тупик, ты не заметила?
– Но я говорила как есть!
– Именно. «Как есть», но – для тебя.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Тебе не приходило в голову, что я веду себя немного по-разному с разными людьми?
– То есть ты не всегда дурак?
Будь у меня менее сонное настроение, я бы ее отшлепал, клянусь!
– Примерно.
– Но какое это имеет отношение к внешности?
