Врата Вайптауна (СИ) - Мышкин Евгений (электронные книги без регистрации txt) 📗
Который сейчас час он не знал. Чтобы узнать время — нужно идти в коридор. И идти аккуратно, чтобы сестра не заметила. Если увидит — отругает. Привязать к кровати, конечно, не привяжет, но на ночь может положить в ежевечерний стаканчик лишнюю пилюлю. И тогда он будет спать крепко. Но, без сновидений. А он так не хочет. Впрочем, дьявол с ним, со временем. У него и так его слишком много, чтобы попусту интересоваться положениями маленькой и большой стрелки.
И всё-таки.
Он всегда может сказать сестре, что просто шел в туалет.
Босиком, как в детстве, он вышел в коридор. Часы показывали два ночи. Словно он слишком долго думал над этим — ему и вправду захотелось в туалет. Салли тихо, но быстро прошел в уборную. Старый ковер глушил шаги. Сделав свои дела, направился обратно. Остановился возле часов. Они все ещё показывали ровно два часа.
Неужели видения вернулись? Доктор сказал, что всё снова будет нормально. Что он перестанет видеть вещи, которых нет на самом деле. И вот опять.
Для успокоения он притянул стул, и, взобравшись на него, приложил ухо к часам. Они молчали. Он успокоил себя тем, что завтра сестра сменит в них батарейку, и стрелки снова продолжат свой ход. Он отнес стул обратно в столовую и пришел в свою палату. Пятеро его соседей крепко спали. А мистер Дюшон упоительно храпел и не менее громко портил воздух.
Спать Салли уже расхотелось.
Сегодняшний переполох навеял на него старые воспоминания, которые не давали спать. Те, из-за которых он в итоге здесь оказался.
Впервые Гнилой Король пришел к нему в восемь лет. И поскольку отца своего он никогда не знал, он рассказал мамочке всё, что увидел. Мамочка села на стул, начала освящать себя крестом и звать Иисуса. А потом заглянула в ясные серые глаза своего сына, и горько произнесла:
— Вот он и к тебе явился…
А затем она секла его своим тонким кожаным ремнем с заклепками в виде маленьких крестов. Всё для него смешалось в один сплошной комок боли. Он помнил, как это было долго. Мамочка сказала, что если выгнать дурную кровь, всё пройдет. Прекратится. И Салли терпел. Он закусил туго скатанное кухонное полотенце, и молчал. И когда маменька закончила, полотенце было мокрым от слёз. А ремень — красным.
А после мамочка оставила его наедине с Иисусом, который жил в чулане. Салли провёл там всю ночь. И поскольку мамочка заперла его, а спать сидя он не мог, он до самого рассвета пялился в деревянное распятие с агонизирующим златокудрым человеком на нём. Утром мамочка вытащила его на свет божий, и оставила дома, заявив, что в школу он в этот день не идет. И на следующий — тоже.
В ночь второго дня к Салли вновь пришел Гнилой Король. Он ничего не хотел говорить мамочке, но та уже знала. Она узнала это по тому, что Салли говорил и кричал во сне. В этот день уже мамочка секла себя. Она плакала и приговаривала о том, что Гнилой Король не имеет над ней больше власти, потому как у неё уже есть один король. И имя ему Иисус. Салли всё это время сидел с ней рядом, и наблюдал, как ремень со свистом рассекает воздух, как рвет кожу на её спине. Как заклёпки оставляют рваные отметины. И ещё, он, заливаясь краской, наблюдал, как при всём этом, колышутся её огромные белые груди. Когда она закончила, спина её была похожа на исполосованный кусок красного мяса. Маменька искренне верила, что Господь спасет её душу.
Что, впрочем, совсем не помешало ей спустя три дня после этого события снести себе голову из помпового ружья. Она забрызгала мозгами всю стену, и даже деревянное распятие, висящее над изголовьем.
Салли при виде этой картины наделал себе в штаны. И с полными же штанами встречал полицейских, которых вызвал к ним в дом с помощью большого желтого телефона в гостиной. Они увели мальчика в сторонку, отмыли его, а потом задавали вопросы. Много вопросов. А когда Салли рассказал им про того, кто приходил к нему по ночам, они вызвали пожилого мужчину, который задавал ему ещё больше вопросов.
А в конце они спросили, есть ли у него родственники кроме мамочки. И он ответил, что Иисус дал им только друг друга. Потом пожилой мужчина сказал, что он станет Салли отцом. Или дедушкой. И заберет к себе домой. Только Салли было уже всё равно. Лишь бы больше никто не пострадал из-за него, и из-за Гнилого Короля. Пожилой мужчина тогда сказал, что поможет ему справиться с его видениями.
И всё было относительно хорошо ровно до вчерашнего утра.
Сначала был завтрак и утренние пилюли. Всё как обычно. Уныло, однообразно, равно как и миллион дней до этого. Всё началось на прогулке.
Внутренний двор они называли "сад кактусов". Потому, как кроме кактусов и колючих кустарников, ничего не хотело расти в этой красной земле. Зато кактусов здесь произрастало целых семнадцать видов. Старик Хосе каждый день хвастал тем, что мог назвать их все на латыни. Древний и тощий дед, с зализанными назад остатками жирных седых волос, он так ни разу и не назвал их. В это утро он начал их есть.
Сначала этого никто не заметил. Он покинул беседку, в которой остальные спасались от жары, и принялся есть цветки с некоторых кактусов. Когда он, видимо, насытился ими, он принялся за стебли. Он кусал их зубами, жадно жевал, и когда Салли застукал его за этим, то рот старика был наполнен зеленой кашей, вперемешку с красными ниточками крови. Зеленые слюни стекали с подбородка и оставляли маркие следы на тощей цыплячьей шее старика, и на больничной пижаме.
Салли попытался оттащить его от растений, но тот, словно одержимый, упирался, мычал, и продолжал жевать свою жвачку, словно буйвол. Салли заметил, что у Хосе всё лицо было утыкано колючками. И ещё они застряли в дёснах. Его передернуло от этого зрелища, но, старик, похоже, ничего не чувствовал. Глаза его были стеклянными. К Салли присоединились ещё пара пациентов, из тех, что посмелее. Вместе они оттащили старика и потащили его к старшей сестре.
Салли, уходя, услышал, как остальные начали громким шепотом обсуждать произошедшее. Ну, и пусть. Будет что обсуждать до вечера.
Старшая сестра поинтересовалась, как так случилось, что старик ни с того, ни с сего сменил свой привычный рацион, и пока Салли мялся и разводил руками, глаза Хосе прояснились, и он сказал:
— Гнилой Король велел мне есть кактусы, если я хочу выжить…
У Салли моментально вспотела спина. Сердце бешено заколотилось в груди.
— Давайте, мистер Хосе, я отведу вас в лазарет, и доктор посмотрит, чем мы можем помочь вам. — Сказала старшая сестра.
Когда она увела старика, Салли вышел на улицу.
Картину, которую он застал, стала для него ещё более пугающей, чем то, что произошло со стариком. Все присутствующие (а их было двадцать человек, без Салли) стояли прямо под палящим солнцем, и смотрели вдаль. Взгляд их был устремлен сквозь забор из сетки прямо в пустыню. За забором сидел кот. Черный тощий кот, которого они подкармливали, когда он приходил к ним, сейчас сидел на камне и тоже вглядывался в долину. Все называли его просто "Мистер Пушистый", и только Полоумная Пенни упорно называла его "кошечкой".
Салли подошел к мистеру Дюшону, и тихо спросил, чего они там забыли. Тот нервно цыкнул на него, и произнес шепотом:
— Он идёт. Он скоро будет здесь.
— Кто, ОН? — Салли внутренне уже знал ответ, но боялся произносить это вслух.
— Ну, Гнилой Король же! Тебе разве не сказано было? — Сказал Мистер Дюшон, не поворачивая головы.
Салли попятился назад, а потом и вовсе удалился быстрым шагом обратно в здание лечебницы. Он наблюдал за безмолвно стоящими людьми в застиранных пижамах сквозь большие окна в столовой, сидя за пустым столом. Они всё стояли и стояли там. Это продолжалось около четверти часа. А когда Полоумная Пенни упала на землю, скорее всего от солнечного удара, Салли перепугался уже не на шутку. Он вскочил со стула, и тот с грохотом опрокинулся навзничь. Салли быстро прибежал к старшей сестре, и рассказал про то, что во дворе все подверглись массовому помешательству. Та пробурчала что-то вроде: "Да что сегодня за день такой?", и вызвала двоих санитаров.
