Маруся. Попасть - не напасть (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна (прочитать книгу txt) 📗
- А кто фасон платьица выбирать будет?
Маман посмотрела с удивлением.
- Что хорошего ты можешь выбрать?
- Для разнообразия, то, что мне будет к лицу и фигуре, - я окинула красноречивым взглядом свой бюст. Маман была им одарена куда как меньше, раза в два, так что...
- К твоей фигуре ничего приличного сшить не получится.
- Так отцу и скажем, - мирно согласилась я. - Папенька, фасон одобрен маменькой, а что я вас перед всем двором опозорю... ничего, переживем как-нибудь. Главное - это взаимопонимание в семье!
Тетка взвыла уж вовсе злобно и вылетела за дверь.
Я откинулась на подушки.
Ну... что тут можно сказать? Не прокололась?
Вроде как нет.
На морде у мадам написано желание надавать мне пощечин, но делать это в больнице?
Позора не оберешься. А до дома еще добраться надо. А платье действительно надо приличное. В любом случае.
Если я остаюсь в свете, лучше создавать о себе хорошее впечатление.
Если я не остаюсь... а все равно! Чего чучелом-то ходить?
Так что я вытянулась поудобнее и уснула.
Проснулась примерно в час ночи.
Голова ясная, мозги работают, в таком случае в кровати лежать - одно мучение. Все равно не уснешь, только навертишься. Лучший выход - встать, можно что-то пожевать, почитать, можно просто погулять...
Ну, с первым и вторым у меня проблемы, а третье можно и попробовать.
Ночью в отделении было тихо. Я выскользнула из палаты и пошла по коридору.
Вот и сестринский пост. Папки с делами... а сама сестричка дежурная где?
Из кабинета врача доносились характерные скрипы дивана. Что ж, другой мир, не другой, а все как у людей. И здесь по ночам врачи с сестричками... романы читают.
И кто бы на моем месте удержался?
Моя история болезни нашлась на столе, почти в самом верху. Не долго думая, я спрятала ее под одежду.
Вернуться в палату?
Можно и так. А можно...
Опять-таки, ни в одном мире это не редкость. Кладовки уборщиц, которые завалены всяким хламом и никогда толком не закрываются. И тут ни миры, ни личности ничего не поменяют.
Закон природы, вроде закона тяготения.
Я эту кладовочку приметила, как ехала на прогулку, вот сейчас и проскользнула внутрь.
Посмотрим...
Итак, княжна Горская, Мария Ивановна, полных лет мне шестнадцать...
Отец, мать... ага, значит, Ольга Владимировна. Козловцева. Это мачеха.
Ну, насчет козлов... таки да. Явно они в родословной у мадам отметились. А я-то с чего звереть начала?
Сейчас, под светом 'солнца мертвых' думалось куда как лучше.
Получалось так. Мария мачеху ненавидела. Даже само прочтение имени отзывалось неприязнью. Память княжна забрала с собой, а вот приятные ощущения мне оставила.
Видимо, они и наложились.
Я и в своей-то жизни никому не давала хаметь, а тут еще Машкины тараканы отросли и рванули вверх по ступенькам. Вот и гавкнула на мачеху.
А зря.
Теперь она мне точно где-то да подгадит. Отца, вон, настроит... хотя вряд ли можно еще больше. Ему и так на меня плевать два раза. А бить все равно не будут, не в ближайшее время. Скоро дочку покупателю передавать, некондиция не допускается. Никак-с.
Портить настроение?
Скандалить?
Надо просто держать себя в руках и умильно хлопать глазками. Я - бедная овечка. Бэээээ.
Мать. Лидия Алексеевна Алтуфьева. Умерла. С этой стороны на поддержку рассчитывать нечего, но имя и фамилию запомним. Вдруг родственники есть?
Читаю дальше.
Наукообразной ахинеи выше ушей, почерки в врача отвратительный, понимаю я в лучшем случае одно слово из трех.
Но!
Вычленять главное из всей написанной чуши я могу. И делаю.
Первое - магию я сохраняю в полном объеме, даже становлюсь сильнее.
Второе - магия никак не влияет на мою репродуктивную способность.
И первое, и второе записано в карточке. Отлично.
А выписать меня когда планируют?
Ага, вот... процедуры должны растянуться еще на неделю. Рекомендовано для восстановления.
Отлично! У меня еще есть время... получится ли вернуть карточку на пост?
Выглядываю в коридор.
Там по-прежнему тишина, и я потихоньку проскальзываю обратно. Карточка занимает свое место... эх, сотового не хватает до слез и соплей! Сейчас бы пересняла половину, потом бы еще подумала. Но - чего нет, того нет.
А телефоны здесь, кстати, есть. По образцу времен Ш. Холмса. Здоровущий такой агрегат, один раз на ногу уронишь - и год хромать будешь.
Компьютеров я не видела. Поле непаханое для попаданца! Да вот беда - я не то, что компьютер сделать, я даже калькулятор не знаю, как собирается.
Опять доходы мимо меня. Увы...
Фотоаппарат и тот не изобрету, а про рентген знаю, что он назван по имени создателя.
Все.
Модистки приходят на следующий день.
Эмма Францевна Бальц, извольте любить и жаловать.
Интересно, а французское тут не в тренде? Хотя нет, вряд ли. Учитывая амбиции Наполеонидов... ладно, не знаю, как дела обстоят в этой истории, но в той товарищи были очень своеобразные. Корсиканцы, этим все сказано.
Модистка - этакая сухопарая немка, которая смотрит на меня с явным неодобрением. Видимо, мамаша ей наговорила кучу всякой чуши.
Мне показывают журналы мод.
Да, здесь это тоже есть, толстющие альманахи, и выпускаются они раз в полгода. Здесь мода консервативна.
Правда, на страницах такое творится, что попугаи отдыхают.
Перья, стразы, банты, оборки...
Киркоров был бы в восторге.
Я отмерзаю от лицезрения платья, в котором весь подол расшит здоровущими перьями (создается впечатление павлина-извращенца) и мотаю головой.
- Эмма Францевна, скажите... это - мода?
Видимо, ужас в моем голосе звучит не наигранный, дама смягчается.
- Это последняя французская мода, ваша светлость.
Меня явственно передергивает.
- Эмма Францевна, а чего-то... поприличнее - нет? Я согласна на немодное, но этот ужас можно только на поле выставить. Чтобы тебе вороны за прошлый год урожай вернули.
Немудреная шуточка заставляет модистку улыбнуться краешком губ.
- Пожалуй, ваша светлость, мы можем посмотреть другие альманахи?
- Да, пожалуйста... и без перьев.
Нужный фасон находится в третьем по счету каталоге.
Аккуратное платье бледно-голубого цвета, с вырезом по линии ключиц. Стиль близок к 'ампиру', чуть пониже груди, чтобы талия подчеркивалась, протянута темно-синяя лента, юбка падает гладкими складками тяжелой ткани. Никакой пышности, может, еще и немного попу нивелирует.
Ни единой рюшечки, ни бантика, ни оборки.
Отделка той же самой лентой по подолу и рукавам три четверти.
- Сюда нужны будут драгоценности. Полагаю, жемчуг, - Эмма Францевна серьезно смотрит на меня. 'Ваша светлость' уже не добавляет, аккуратно опустила в процессе, понимая, что клиент стерпит.
А может, тут так и принято.
Я развожу руками.
- Драгоценностями будет распоряжаться мой отец. Эмма Францевна, скажите, а с кем вы должны согласовать фасон платья?
Модистка смотрит на меня раздумчиво. Видимо, что-то сопоставляет и кивает.
- Ваша светлость, я полагаю, что тот, кто оплачивает счета. То есть - ваш отец.
- Дело в том, что моя мачеха бывает... излишне импульсивной.
Я подчеркиваю слово 'мачеха' голосом так, что не догадаться сложно. Эмма Францевна задумчиво кивает.
- Полагаю, ваша светлость, что вы выбрали вот это платье?
Палец с отточенным ногтем указывает на монстра в рюшечках. Надень я такое, и стану похожа на танк. В оборочках, ага. Талия мигом исчезнет, а оборки отлично утяжелят и грудь, и попу.
- Но мой отец утвердил другой вариант, не так ли?
Мы смотрим друг другу в глаза. Эмма Францевна медленно кивает.
Да, сложное положение.
Наверняка, моя мачеха, то есть мой отец, у нее состоятельный клиент. Но и госпожа Демидова тоже будет не хвост кошачий? Если б я не понимала, что меня изуродуют, можно было бы и покрутиться. А сейчас ищи подходы. И одну клиентку не упустить, и вторую, потенциальную, не обидеть.
