Напряжение сходится - Ильин Владимир Алексеевич (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .TXT) 📗
— Вот так, — удовлетворенно посмотрев на результат работы, Ника чуть поправила длинный ус, отметив, как тот стойко противостоит гравитации и вполне завивается.
Давыдов мигом ощупал лицо, осторожно коснулся уса, и с выражением надежды и счастья на лица — словно человек, вновь обретший конечность — лихо крутанул левый ус вверх.
— Стоит! Господа, у меня снова стоит! А я уже отчаялся надеяться! Ника, вы и ваша ладошка — это просто чудо! То есть, я хотел сказать, работает! — обратил он внимание на задумчивые взгляды князей из зала. — Ус снова стоит и вьется! Честью клянусь, ничего пошлого, — тут же отреагировал он на хмурое выражение лица Юсупова и даже изобразил стойку смирно.
— Ника, — чуть не прослезившись от радости, повернулся он к невесте. — Не знаю, как вас и благодарить.
— Что вы, мелочи. Там было всего лишь небольшое проклятье. — Засмущалась Еремеева. — Хотите, перевешу его пониже?
А взгляд Давыдова даже слегка протрезвел.
— Не надо! В знак искренней благодарности, с сегодняшнего дня я зачисляю вашего сына в полк! — Торжественно произнес он.
— Н-но его пока даже нет в планах…
— Когда это останавливало настоящего гусара?!
В общем, от крайне настойчивого в своих намерениях Давыдова пришлось убегать (он требовал имя ребенка, настойчиво предлагая вариант Василий), отговорившись важными делами на кухне. А там подбодрить крайне недовольную Аймара, что комплект блюд для большого банкета рассчитан на пятьдесят персон, а гостей всего-то шесть, и вовсе тут немного посуды. Ну и отогнать Го от поваров — потому что если и у тех откажут руки, то придется угощать пельменями.
Обратно Ника возвращалась осторожно, отслеживая местоположение Давыдова — но тот, по счастью, уже был за столом, с удовольствием крутил себе ус и по новому кругу знакомился со всеми князьями. А те в очередной раз прощали человека, дети и внуки которого составляли руководство канцелярии императора.
Словно по очереди, к ней подошел князь Панкратов, рассыпался в комплиментах, пожелал самого лучшего и, напомнив о выбранной стезе хирурга, пожелал подарить ей личный полевой хирургический набор.
— Каждое лезвие — артефакт, — скромно хвалил князь свой подарок. — На днях руку человеку пришивал, так ни одного шрама не осталось, а координация движений и прохождение импульсов просто идеальны. Не смейте отказываться, это от всей души. Доставят на днях.
С тем и отошел, коротко поклонившись, оставив девушку со светлой радостью.
Подошел и Долгорукий, витиевато рассказав о невесте своего внука, которая наверняка была бы рада такой подруге, и что им определенно надо познакомиться. Ведь у Ники пока нет свидетельницы на свадьбу, верно? Особенно из имперского рода Ховриных?
— Ника Сергеевна, — через пару минут после прошлого визита неведомо как незаметно оказался рядом князь Шуйский.
Этот тоже, по всей видимости, решил не оставаться в стороне.
— Позвольте высказать вам свое восхищение.
— Александр Олегович. — Ника повернулась к нему и изобразила книксен.
— Из вас выйдет очень красивая вдова.
Слова не сразу добрались до сердца. Но после осознания, кровь прилила к щекам, а пальцы сжались в кулаки. Но затем мгновение обдумывания, и гнев сменился задумчивостью.
Ника с затаенной тревогой посмотрела на князя, словно ожидая продолжения.
— Умная, красивая вдова. — Неторопливо, с расстановкой добавил князь.
Во взгляде же его было привычное равнодушие — так смотрит лес на человека, пытающегося плыть по быстрой стремнине и еще не знающего, что впереди вода падает с высоты на острые камни.
Шуйский достал из внутреннего кармана мундира желтый конверт без надписей и, заслоняя от чужих взглядов, передал девушке.
А та, коротко поклонившись, заспешила с конвертом внутрь дома. И только быстро пройдя пару поворотов, остановилась в пустом помещении, освещенном узким окошком, стараясь унять тревожное биение сердца.
В конверте оказалась одна фотография, в которой вовсе не было ничего криминального. Цветная, но почти лишенная красок, она явно была сделана с большого расстояния — детали на переднем плане характерно размывались, а угол обзора был направлен сверху вниз. Но узнать по обстановке на фотографии один из фешенебельных ресторанов на Арбате можно было без малейших проблем, равно как и то, как за одним из столов в нем вместе обедают князь Черниговский и Милютин Борис Игнатьевич.
Мало кто из романтиков помнит, что за широким и красивым жестом, пролившимся водопадом купюр на зеленый газон, последует муторное и скучное разгребание тонн нарезанной цветастой бумаги с земли. Причем, сволочные дарители первыми откланяются и покинут праздник жизни, немного ускоряя шаг с каждым призывом «а что теперь с этим делать?!», «подождите!», «а чеком нельзя было, а?!».
Наемные грузчики тут тоже не помощники — от такого зрелища максимум, что случится — это куча неадекватных мужиков, схвативших с безумным видом сколько могут в охапку и бегущих в сторону леса… Да и неловко как-то платить по двадцать рублей в час ради переноски десяти миллиардов…
Гости — отдельная тема. Эти жрали водку, уничтожали съестные припасы, как войско, вломившееся в осажденный город, и уже добрались до пельменей. А дорвавшийся до кухни и выгнавший поваров Давыдов, с воплем «сейчас я угощу вас настоящим шашлыком!» оставлял тревожный шанс на то, что город еще и сожгут.
Словом, гости выходили на крыльцо дома только с одной целью: сказать задумчивое «мда-а-а…», глядя полутрезвыми глазами на кучу денег. Вернее, с некоторых пор «мда-а-а» доставалось и Нике, бегающей от кучи денег к гостевому дому с садовой тележкой. Девушка уже успела переодеться в спортивный костюм с капюшоном и носилась взад-вперед, обладая для того огромной мотивацией: во-первых, деньги могут сжечь вместе с домом. Во-вторых, скоро гости допьются до такой степени, что обязательно станут вызванивать разнообразных леди «категории б», и если если первым делом деньги невесты попадут к этим «б-ледям», она себе не простит.
И вообще, в определенный момент попойки любой дочери, уважающей своего отца, следует непременно отбыть из дома — чтобы со спокойной совестью потом ставить в пример детям их деда, добропорядочного и крайне положительного семьянина. У Ники так и вовсе это была единственная кандидатура на светлый образ, потому что пример отца для ребенка — это по умолчанию конец света. В общем, следовало поторапливаться.
Понятное дело, на помощь счастливой невесте пришли все слуги дома, связанные родовыми клятвами и зароками — эти просто наслаждались моментом, оттаскивая спешно набитые деньгами холщовые мешки в сторону гостевого дома. Потому что богатство, известность и влияние сторицей отзывалось и на ближников главной семьи, возвышая в иерархии равных. В общем, эти — не филонили и работали со всей душой.
Но были и те, кто лениво ковырял плоскими фанернымии лопатами, предназначенными для снега, стоило Нике отбежать с тележкой на новый круг.
— Почему это надо делать сейчас, в дождь?! — Ворчала на снова покапывающий дождик Дейю, используя лопату, чтобы поудобней на нее опереться.
— А кто вчера сказал: посмеемся над деревенской дурочкой и отравим всю прислугу? — Хмурилась Аймара, вбивая свой инструмент в деньги, словно копье — в тело врага.
— А лапали-то меня!
— Три дополнительные пары рук сейчас бы было! Три! Сидели бы сейчас в тепле, у камина, сытые и с кружкой кофе в руках.
— Там уже есть нечего, — мрачно покосилась Дейю на дом.
Потом со вздохом подняла лопату и принялась помогать загружать новую партию купюр в тележку к подскочившей Нике.
— У меня все болит, — пожаловалась китаянка на нестандартные нагрузки. — Мои руки полны мозолей! Я чувствую занозы в ладони от этого грубого дерева! Добрая госпожа, смилуйся!
— Будете выпендриваться — все скажу Максиму, — руками помогала грузить ценный груз Ника.
— И что он нам сделает? — Воткнув лопату в землю, выпрямилась Аймара, собираясь саботировать это издевательство.
