Побежденные (Дочь Лорда) (СИ) - Ружникова Ольга (читаемые книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗
Потому как сам Ревинтер на месте молодого Тенмара как раз быстрой бы и не дал. За семью и за любого из дорогих людей — стер бы в порошок. Да и за себя.
Почти ежедневно — новое письмо от шпионов. Никогда Бертольд так часто их не дергал! И после каждой вести — невероятное облегчение, что Роджер — еще среди живых.
Облегчение. Вприкуску с едва подавляемым ужасом — письмо шло три недели. И даже если многажды проверенный соглядатай скажет «жив-здоров» — Джерри уже может быть в светлом Ирие. Потому что почта слишком долго…
На месте Тенмара Ревинтер убил бы врага, не колеблясь. Но на своем отчаянно надеялся на пощаду. На то, что старший сын герцога-дракона похож на отца лишь внешне. На отца в его двадцать семь — двадцать восемь лет. В те годы молодой Ральф был особенно жесток и беспощаден.
Если нужно — Бертольд добьется помилования хоть для всех эвитанских мятежников. Так же легко, как прежде — смертного приговора.
А когда прощение будет — можно действовать через Патриарший Престол. Молить Его Святейшество о милосердии. Через Патриарха предлагать Квирине выкуп.
Или воспользоваться победами Всеслава. С паршивой овцы хоть шерсти клок! Можно потребовать вернуть благородных дворян Эвитана домой бесплатно.
Да и чем они опасны? Без армии и сторонников? А таковых у них за два года поубавилось сильно. Большинство понимает — худой мир лучше доброй ссоры.
Поймут и эти. А для особо несговорчивых есть яд и кинжалы наемных убийц.
Если единственный способ вернуть домой сына — добиться выдачи Тенмара со всей его шайкой, значит — так и сделаем. Если для возвращения эмигрантов необходимо их помиловать — помилуем.
Это — куда проще, чем требовать от квиринских шпионов убийства Анри Тенмара. А заодно и всех его офицеров.
Да и смерть подполковника — не только бесполезна, но и фатальна. Тогда Роджер точно не доживет до возвращения в Эвитан!
Сама эта мысль приводит в содрогание и сейчас. Но правде нужно смотреть в глаза. Они там все ненавидят Джерри угольно-черной ненавистью… Взращенной на пепле их сожженных жизней. И раз он всё еще жив — то наверняка лишь благодаря Тенмару.
И потом — лучше прощенный и лишенный права покидать родовые владения мятежник, чем усилившийся еще на одно герцогство «принц» Эрик Ормхеймский.
Так пусть старик-герцог получит назад своего теперь уже единственного сына. И счастливо скончается на его руках. Другие старики и не старики тоже счастливо обнимут прощенных родичей. А Бертольд Ревинтер вернет домой Роджера.
Да и Лиар никуда не денется. Если всё выйдет как надо. Не исключено, что к весне Ревинтер получит всё и всех…
Не сглазить бы будущую удачу преждевременными прожектами! Даже самые точные планы сбываются далеко не всегда. А тут — попробуй что-нибудь рассчитай!
И лучше подумать еще раз. Тщательно и скрупулезно. Взвесить всё.
Чего он не предусмотрел на этот раз? Опять Всеслава? Нет, наоборот. Словеонский князь станет тем, кто избавит своего врага от Леона Таррента.
Конечно, Роджер вроде как потерял права на Лиар. Бывшая захудалая дворянка, бывшая баронесса и нынешняя вдовая графиня решила, что всё учла.
И напрасно. Потому что ничего мы не проиграли — как недавно выяснилось. Из весьма надежного источника.
Лиар то точно почти наверняка — нет. Хуже, если проиграли Роджера!
Ну вот, опять! Вот так — гонишь мысли, гонишь…
А вино горчит еще сильнее — будто пьешь за упокой. А за него — еще время не пришло.
Всеслав в порошок сотрет Леона Таррента. Едва поймет, что приговорил к смерти не того. Или не всех.
Так что подленькому мальчишке — конец. Правда, остаются еще Чарльз и его мамаша. А она нынче — в фаворе у короля.
Причем здесь и винить некого. Сам устраивал аудиенцию. Полина — умна и хитра, не стоило об этом забывать.
Но сегодня — в фаворе, а завтра — уже нет. Жизнь долгая. А подыскать свидетелей супружеской измены прекрасной Полины с… зачем конюхом? — каким-нибудь мелким дворянином, живущим по соседству — совсем нетрудно. Зачем бастарду титул?
Но даже если с Лиаром не выйдет — всё равно Ревинтер послал туда людей не зря. Это свихнувшаяся от собственной родовитости старая знать разбрасывается родной кровью. Вот пусть они и запирают по монастырям дочерей, вышвыривают в приюты незаконнорожденных внуков. Или еще как с жиру бесятся — их дело. А вот мерзавец и негодяй Бертольд Ревинтер так поступать не станет. С чужими — пожалуйста. А уж наше — отдайте нам.
А если с Джерри что-нибудь… Тогда — это единственное, что от него…
Бертольд удивленно взглянул на лопнувший в руке бокал. Кроваво-красный ручей течет по столу, по старой расписке, по дорогой книге…
Ничего, Гиавер не обидится. Ревинтер отряхнул «Хроники» и поставил сушиться раскрытыми. А затем размеренными, выверенными движениями наполнил новый бокал. До краев. Не пролив ни капли.
Выпитое залпом вино горячей волной разошлось по жилам. Заставило позорно отступить панику. И превратило дрогнувшего отца обратно в здравомыслящего политика.
Если даже мысль допустишь о поражении — можешь в потерпевших его себя и числить. Так говорил Гиавер. И он сотню раз прав — хоть был не политиком, а ученым.
Великий Гиавер, живший триста лет назад. Его строки поистине заслуживают обрамления из тёмно-рубиновой каймы.
Алый кабинет, алое кресло. Почему сегодня Ревинтер выбрал именно их?
Часы пробили три, а значит — пора прощаться с ушедшими навек врагами. Да, Бертольд по-настоящему не верил ни во что. Но некоторые обряды соблюдал. На Воцарение Зимы поминают врагов, а с друзьями прощаются весной. В первую ночь Месяца Сердца Весны…
— За тебя, Ирия Таррент! — Вино горчит, как слёзы воина над смертью побратима. — Знаешь, почему ты должна была умереть?
Ревинтер прожил достаточно долгую и насыщенную жизнь. Женщины, похожие на зеленоглазую дочь Карлотты Таррент, ему встречались. Такие идут по жизни, разрушая на пути всё. Влюбляются в них многие — мучительно, безнадежно, отчаянно.
Увы, парадокс, но правда: вся красота досталась старшей дочери Эдварда Таррента, а кавалеры сходили бы с ума по средней. Года через два-три.
Жаль, Ирия Таррент была врагом. С годами из нее вышел бы неплохой союзник. До поры до времени — пока нужна.
Увы, такие не прощают. По крайней мере — пока глотку не порвут. Потом простят — на очередных поминках Воцарения Зимы.
Через год-два Ирия Таррент вышла бы замуж. И ее муж стал бы смертельным врагом Ревинтеров.
Стал бы — стал бы, здесь можно не сомневаться. И хорошо, если барон. А вдруг — граф или герцог?
Да и в любовники она выбирала бы лишь наиболее значительных и полезных мужчин. Превращая и их во врагов семьи Ревинтер.
Вторая Карлотта, но без лишней подлости, погубившей первую. Цинично-ледяная, расчетливая, смертельно-опасная стерва. Года через три она бы уже не лицо царапала и не пощечины раздавала. Нет, просчитала бы интригу до мелочей, заручилась покровителем повлиятельней. И нанесла настоящий удар! Роковой.
— Ирия, ты должна была умереть, — повторил Бертольд Ревинтер. — За то, кем могла стать. Прощай. Покойся с миром.
Конечно, по обычаю сначала пьют за графов, а не за их дочерей. Но от девчонки вреда случилось бы больше — вот и вспомнилась первой.
— Эдвард Таррент, не я убил тебя, но ты умер очень вовремя. Прощай. Покойся с миром. Как ни странно, но отомщу за тебя именно я.
Вино горчит всё меньше — так тоже бывает.
Бертольд не шутил и не лгал. Поминать покойных следует без тени насмешки или иронии. Врагов лучше злить только земных. А Ревинтер рассчитывал пережить еще немало новых Воцарений. И в следующее — выпить за Леона Таррента. А то еще и за Полину Лигуа нир Кито, нир Таррент.
