Колыбельная для эльфа - Хрипина-Головня Ольга "Amarisuna" (читать книги бесплатно полностью без регистрации .txt) 📗
Амарг повалился на бок, закашлялся, пытаясь вздохнуть, и заскреб ногтями землю, силясь подняться.
Аша…
Мориан выпрямился, набрал в грудь воздуха для последнего приказа. Того, что вложила в его уста сама Милари, ибо он не знал этой силы, магии стихии и этих слов.
— Мориан!
— Суна!
Женщина обернулась. Отвлеклась на мгновение, испугалась за тех, кто остался там, на земле.
Дева отняла окровавленные руки от лица, прищурила уцелевший глаз, нащупала кинжал и с коротким криком ударила Женщину в живот. Та пошатнулась и беззвучно упала. Ветер стих.
Мориан медленно осел на землю.
Это произошло в тот момент, когда второй из оставшихся четырех эмъенов упал с рассеченным снизу вверх животом. Аэль дралась в последний раз — яростно, беспощадно, бесстрашно. Суне, намного хуже владевшей мечом, оставалось только прикрывать подругу, отчаянно отбиваясь от атак эмъенов.
И с каждым мгновением схватки ей все больше казалось, что она вот-вот проиграет.
— Суна! — Аэль извернулась и достала мечом ближайшего противника эльфийки. Та, только что прозевавшая его выпад, пошатнулась и сделала несколько шагов назад, к границе.
Эмъен, зашипев, встал в оборонительную позицию, рядом с товарищем.
Внезапно земля задрожала, заходила ходуном, заставляя судорожно махать руками, чтобы не упасть. Эмъены завертели головой, и тут же с неба посыпался град. Горячие градины забарабанили по камням, чтобы мгновенно исчезнуть, испариться, взвыл и стих ветер.
Взгляды всех обратились на тиа и Правителя, застывших неподалеку.
Медленно, беззвучно, как в кошмарном сне, где все как назло видишь слишком отчетливо, где каждое действие — замедленно, Мориан упал на землю, уткнувшись лицом в заснеженную землю.
Амарг глубоко вздохнул, приходя в себя. Повернул голову, взглянул на Амарисуну и, торжествующе улыбнувшись, шагнул к ней, протягивая руку.
Наверное, время и впрямь в этот момент становилось, иначе Суна, смотревшая, не могущая оторвать взгляда от неподвижной фигуры Мориана, не могла объяснить, почему вдруг она увидела Аэль прямо перед собой.
— Силель, — шевельнулись губы, и девушка резко толкнула Хранительницу в грудь. Та потеряла равновесие, сделала еще несколько шагов назад и упала, пребольно ударившись затылком. Сзади Аэль появился эмъен. Подруга еще успела повернуться, поймав испуганный взгляд Суны, поэтому меч вонизился ей в грудь, а не в спину. Вошел на половину клинка, выйдя слева от позвоночника. Аэль сделала шаг вперед, пошатнулась и упала набок.
Суна истошно закричала. Амарг бросился к ней и ударился грудью о невидимую преграду. Дернулся снова — и снова отскочил.
Граница. Аэль толкнула Амарисуну за черту, к которой они так близко подошли за время сражения.
Теперь уже не узнать, как девушка догадалась, где именно граница проходит.
Силель.
Суна медленно поднялась на ноги и прижала руки к горлу, пытаясь вздохнуть.
— Вернись, вернись, дрянь! — заметался за границей земли мигом растерявший всю свою выдержку и торжество Амарг. — Ты должна провести меня туда! Ты должна провести меня туда!
Амарисуна замерла, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. Мир вокруг моментально растерял звуки и краски. Остались только слова, бьющиеся в голове в такт сердцу — если бы не эти утешающие, успокаивающие слова, сердце бы уже остановилось.
Это сон. Я знаю, это просто сон. Я открою глаза и Мориан, Аэль и Аллард будут рядом.
— Кровь, — застыл на месте Амарг. Глаза его закатились, и он упал на колени, подняв руки со скрюченными пальцами к небу. Тело эмъена конвульсивно дернулось, на губах выступила пена.
— Говори, Повелительница, я слышу тебя! — прохрипел он, словно обуреваемый неподвластными ему силами.
Воздух вокруг Амарга потемнел. Оставшийся в живых воин-эмъен попятился и, бросив меч, бросился наутек.
Он слишком хорошо знал, чего требует Тьма, каждый раз, когда ей приходится просыпаться и возвращаться в этот мир, чтобы дать указания.
Жертву.
Тело воина подбросило в воздух и разорвало на куски, залив снег красными пятнами и дорожками. Амарг торжествующе взвыл-закричал, закачавшись вперед-назад.
— Суна Ноэйл.
Девушка, не отоводящая глаз от Амарга, шевельнулась.
— Тьма знает, что Амарг может использовать кровь Мориана.
Но ты еще можешь успеть забрать и использовать Силель сама, Хранительница.
Амарисуна прислушалась и кивнула, постепенно приходя в себя.
— Торопись.
Настоящее теперь имело только один смысл.
"Мориан, Аэль, Аллард, подождите меня, я сейчас, я скоро. Не уходите по дороге Времен далеко, чтобы я могла догнать вас".
Девушка развернулась и, спотыкаясь, побежала вглубь земли. Туда, где должен был быть Дом Милари. Туда, где ее должен был ждать Силель.
ГЛАВА 22
Сначала шло поле, некогда, возможно, бывшее золотым от колосьев, или же влажным, пестрым множеством луговых трав. Сейчас же это была мертвая выжженная земля, покрытая черной коркой как запекшейся кровью. А потом, когда Амарисуна уже устала бежать и окончательно запыхалась, появился первый дом, и возле него обнаружился лежащий ничиком на сгоревшей ломкой траве эльф.
Хранительница остановилась
Голый торс, легкие холщовые штаны, нож, лежащий рядом. Возможно, он выскочил из дома, где прятался, когда началось наступление. Или же был в поле, или прятал семью. Не воин — жертвоприношение магии Милари. Ни тлена, ни запаха смерти, будто просто уснул, застыл во времени.
Суна быстрым шагом пошла вперед, к следующему, дому, и еще одному, и сначала вокруг было пусто, а потом она обогнула широкий амбар, и там тел было столько, что эльфийка зажмурилась и, не выдержав, закричала, спрятав лицо в руках.
Их были десятки. Крылья белые, крылья красные, распахнутые и сложенные за спиной. Крылья сломанные, крылья испачканные землей и травяным соком. Перо к перу.
Тела, тела, тела, эмъены и эльфы — никого более. Сжимающие оружие, зажимающие раны, покалеченные, переломанные, опаленные и такие безмятежено прекрасные, словно смерть пожелала забрать себе в слуги и сотоварищи всех, кто будет радовать ее взор.
Глаза закрытые, глаза распахнутые, смотрящие в небо, на врага, на соплеменника. На дом, на сломанное, расщепленное, словно ударом молнии, дерево рядом. Десятки и десятки на выжженной земле под синим, чистым небом.
Идти среди них было страшно до заледеневших ладоней, до испарины на лбу — вот-вот кто-то произнесет заветное слово, и битва продолжится, и мир наполнится звуками драки.
Хранительница осторожно ступала между телами.
Поскрипывали висевшие на одной петле ставни, давно сгнила брошенная телега, вросло в землю оторванное колесо. Время или магия, милостивые к мертвым, не пощадили принадлежащие им вещи. Убивая их — намного медленнее, чем в там, во внешнем мире, — но убивая. Дома просели, постарели и печально смотрели на эльфийку глазами-окнами. Цветы, посаженные вокруг, засохли, утянуло наполовину в землю забытую у крыльца игрушку. Деревья поскребывали голыми ветками о крышу, словно гладили успокаивающе. Путался в щелях между досками тонкий, высохший плющ.
Амарисуна побежала. Споткнулась об одного из эльфов, замахала руками и упала на одно колено. Лицо мертвого оказалось совсем близко, он лежал, повернув голову вправо, и вглядывался в просвет между домами. Девушка проследила за его взглядом и вздрогнула. Там, совсем рядом, горделиво возвышался Дом тиа, удивительно не тронутый временем, светлый и крепкий. И она, как глупо, как нелепо, чуть было не пробежала мимо.
Суна поднялась на ноги, глубоко вздохнула, сжала кулаки и направилась к конечной цели их — ее — долгого путешествия. Странно, но она совсем перестала бояться. Да и пристало ли эльфу испытывать страх, находясь на своей земле…
Возле Дома тела лежали одно на другом, вперемешку с оружием — как снопы, жатва битвы. И ребенок, наверное, просто заснувший, сидел, прислонившись к стене — маленький, растрепанный и зареванный.
