Камень третий. Дымчатый обсидиан - Макарова Ольга Андреевна (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗
…Оказавшись на улице, Кан встретил вопросительный взгляд Саарина. Молодой инквизитор ждал объяснений.
— Я его видел, этого парня, — сходу заявил Кангасск. — Вместе с Вилем и другими наемниками.
— Этого не может быть! — возразил Саарин, скрестив на груди руки. — Одижио нашли неделей раньше того срока, о котором ты говорил.
— Виль тоже пропал раньше… — напомнил Кан.
— Да… — вздохнув, согласился молодой инквизитор. — Похоже, я был прав… — он поддел ногой камешек, некстати оказавшийся на дороге, и кашлянул, устыдившись этого детского жеста, столь странного для того, кто носит форму инквизитора. — Все это смахивает на грандиозную иллюзию… Поглядеть бы на человека, который сумел сделать подобное… и знать бы, зачем…
…Немаан…
Кангасск уже промолчал о нем дважды. Обратного хода нет.
И это дело из стороннего неизбежно должно превратиться в личное.
«Чувствуется, при следующей встрече у меня к Немаану будет очень много вопросов… — почти мстительно подумал Кан. — Он задолжал мне немного правды, я считаю…»
«Письма к Кангасску Дэлэмэру
год 15006 от п.м.
ноябрь, 1, Файзульские степи
…У каждого человека есть свои страхи… Глупые, бессмысленные, скрытые…
Вот взять меня… Везде, где бы я ни жил, где бы ни останавливался, я приказываю выносить из моей комнаты всю мебель, или же выбираю для себя самый дальний, самый пустой чердак — и чтоб непременно окна были большие и без штор.
Я боюсь замкнутых пространств. Мне важна возможность в любой момент, обернувшись, увидеть небо. И нагромождение вещей тоже вселяет в меня тревогу.
Странно, да? Я убивал — людей; тварей; тварей, похожих на людей… Я многое видел и многого перестал бояться. И — до сих пор живу в полупустых комнатах.
Этого не было у Милиана Корвуса. И ни у кого из Девяти — не было. Это мое. Я принес неразрешенный страх с собой. Из „мира, где все началось“. Это его печать, дань тому, что я там пережил. И только там я смогу это исправить.
Иллюстрация… вот чем является то, что я рассказал. Потому это не просто досужая мысль, что зря занимает твое время, друг мой.
…Мы несем тяжкий груз. Все, кто сменил достаточно жизней; или живет одну слишком долго. Порой до корней своей беды добраться так сложно, что многие даже не пытаются.
Что до меня, то мне кажется, я тащу на плечах целую гору. Что-то я исправлю — здесь, а что-то — только Там… все к тому идет.
…Впервые за долгие годы я иду по земле, где небо огромно и просторно, как купол, и ничто не закрывает горизонта. Земля эта ровна, как стол; ее покрывают ломкие желтые и бурые травы: такова здешняя осень. Подобного простора я не видел уже давно; с ним сравнимо лишь открытое море, каким оно запомнилось Бале Мараскарану, когда тот покидал Черные Острова. Здесь легко и свободно дышится. Даже мне — угробившему легкие подчистую, как почти все Марнсы за эти несколько лет.
Впервые за долгие годы я не окружен многочисленной армией: со мной лишь двадцать воинов и Милия. Это тоже позволяет вздохнуть свободнее — и быть самим собой, не распыляясь на громкие речи и масштабные действия на полкарты. Здесь можно, не повышая голоса, говорить с каждым… я почти забыл, что это такое.
Моя миссия здесь — дипломатическая. И, ступая по файзульской земле, готовясь предстать перед файзульскими вождями, я чувствую, как во мне оживает память маленького Джуэла Хака… три года — те, что были до Черного Алтаря.
Я не знаю, что сказать на это. Я просто молча внимаю памяти трехлетнего человечка, погибшего ради замысла Гердона… ради того, чтобы в этот мир явился я…
…Чувство вины… похожее на снежный ком, оно лишь растет со временем.
Файзульские степи — всепрощающи и творят со мной настоящие чудеса… Но даже они не лекарство — лишь средство облегчить боль; дать еще времени; сберечь немного сил.
Однако я поднял голову и расправил плечи, почувствовав: я еще боец; я еще не догорел.
Даже не обижусь, если ты сочтешь все, сказанное выше, за минутную слабость, что никогда не была к лицу воину. Но что-то мне подсказывает, что ты этого не сделаешь… что ты и сам несешь давний груз на плечах и понимаешь меня.
Потому прими совет: если судьба нежданно предложит тебе короткую передышку, как предложила мне, подведя к мысли обратиться к файзулам за помощью, соглашайся.
Соглашайся, даже если душа требует борьбы, а в груди пылает непримиримое пламя. Подарки судьбы бесценны, Кангасск. И ты никогда не пожалеешь о потраченном времени.
— Я ждал тебя к ужину, между прочим, — с легким укором заметил Орион Джовиб. Он стоял недалеко от входа в кухню, прислонившись спиной к стене; черный шелк рубашки сливался с густой тенью, и лишь белый дракон, раскинувший на груди вышитые ажурные крылья, был виден в полумраке.
— Знаю, — вздохнул Кангасск, устало проведя ладонью по лицу. — Прости… я ужинал с братьями и сестрами: давно их не видел… Когда еще соберемся все вместе…
— Ну и вид у тебя… — не дослушав, буркнул Орион и предположил: — Тяжелый день выдался?
— Ага, — кивнул Кан. — А еще я немного выпил…
— Ну прям! — Орион скептически фыркнул. — Выпил он!.. Не смеши людей: я-то знаю, тебе достаточно пробку понюхать.
— Стакан вина, — упрямо возразил Кан.
Джовиб махнул на него рукой. Видимо, не поверил.
— В общем, голова у тебя пока варит, — заключил он. — Я тут говорил с приятелем о твоей проблеме.
— И как? — с внезапно проснувшимся интересом спросил Кангасск; у него даже взгляд прояснился.
— Он сказал, можно попытаться поднять закрытые архивы, — неспешно продолжал Джовиб. — Дело в том, что одиночные гадальщики — все те, что не вошли в две первые волны ухода из Таммара, были учтены в списках… заинтересованных людей, — какое слово он этим заменил, можно только гадать, — которые пользовались их услугами в своих интересах. По таким гадальщикам должны были остаться архивные записи. Причем, не только в архивах Инквизиции, но и в архивах Теней. Мой друг предлагает составить список таких гадальщиков. Возможно, это даст тебе зацепку.
— Что он хочет за это? — хмуро спросил Кан.
— Я тоже его спрашивал, — усмехнулся в ответ Орион. — Он говорит, что ничего. Мол, надеется установить хорошие отношения с тобой. Кхм… дальновидный парень… В общем, если ты согласен, я даю ему свободу действий. Только учти: все это не вполне законно. Так что?
— Согласен… — не без досады произнес Ученик. — Сколько времени это займет?
— Думаю, месяца три-четыре, а то и больше, — прикинул Джовиб. — Работа предстоит нелегкая.
— Месяца три-четыре?! Это много!!! — Кангасск аж вскочил, но, спохватившись, взял себя в руки и медленно, со вздохом опустился на стул.
— Слушай… — Джовиб сделал пару шагов на встречу и, сев напротив друга, заглянул тому в глаза. — Ты весь на нервах. Хватит травить себя уже. И метаться по миру больше не надо.
Кангасск отвел взгляд. Орион был прав, это приходилось признать.
— Полетели со мной в Серую Башню, — по-дружески предложил Джовиб. — Я тебя с женой познакомлю, с сыном… и… хм… с тестем тоже.
— Ты женат? — удивился Кангаск. Слабая улыбка тронула уголки губ. — Я не знал… А сын… большой? И тоже Орион, согласно традиции?..
— Нет, — покачал головой Орион. — Сын у меня Лайнувер… Традиции я не ломал: мальчонка приемный. Десять лет ему сейчас. Когда я женился на Карине, ему было семь. Он полукровка, как твоя Милия. Отец его — Сейнор — изумрудный дракон; погиб во время войны, сына даже не видел. Я парня усыновил, даже фамилия теперь моя. Вот и получается, что первый сын у меня не Орион и не Зига… Ну да это неважно. Мы с Кариной ждем маленького, — Джовиб улыбнулся; какая-то тихая, светлая радость угадывалась в улыбке бывалого воина, и в тоже время грусть… — Орион… или Мералли.
