По закону перелетных птиц - Графная Светлана Сергеевна (бесплатные полные книги .txt) 📗
Поравнявшись с постом стражников у высоких распахнутых ворот, ведущих в королевский сад, Ристания словно преобразилась: величественно расправила плечи, небрежно уронила за спину шелковый капюшон черного плаща и расплескала по плечам пряди длинных прямых волос. Стражники, узнав, пугливо отшатнулись и, наградив парой угрюмых взглядов, пропустили через ворота. Незамеченная Лерга шмыгнула следом, встала неподалеку и, послушная указаниям, пропустила Ристанию вперед одну.
Чтобы бессильно пожалеть об этом уже через несколько мгновений.
Вчера чародейку здесь встречали как посланную богами святую.
Сегодня - как распроклятую пособницу дьявола.
Богомерзкую ведьму, по которой давно плачет горькими слезами осиновый костер.
Лорды и рыцари, отвешивавшие ей церемониальные поклоны, едва-едва убирались с дороги, брезгливо подбирая торчащие позади хвостами шпаги, чтобы тех даже походя не коснулся черный шелк, стекающий с её плеч. Дамы брезгливо кривились, словно завидели дохлую мышь на собственном туалетном столике в любимом будуаре. Ребятня пугливо шарахалась в сторону, к юбкам суеверно крестящихся и сплевывающих через левое плечо нянек.
Лерга сдавленно выругалась и поняла, почему ведьма запретила ей колдовать.
Потому что очень хотелось.
Раскатить бы этих самодовольных фатов силовой волной по кустам, чтобы выбирались полчаса, исцарапанные и в разодранных камзолах, а на страшилищ в пышных юбках опрокинуть бы ведро с помоями!!! Чтобы знали свое место!
Ну, или хотя бы идти рядом. И делить пополам эту волну ненависти и презрения. Ведь одной такое не выдержать…
Но Ристания шла. Спокойно и невозмутимо, как будто и не обращая внимания на испепеляющие взгляды и даже не пытаясь отвечать тем же. Не замедляя и не убыстряя шага, с самым отсутствующим видом, какой только можно было напустить на себя под сотнями игл ненавидящих глаз.
Не колдовала, понимая: этой толпе любая толика силы - все равно что капля крови для доведенной до бешенства стаи хищников. Разорвут.
Лерга впилась ногтями в ладони, не чувствуя боли. Время тянулось ржавым смычком по перетянутой струне.
Шаг, другой…
– Вас приглашают на Совет Десяти, - с вынужденной почтительностью склонился в поклоне королевский гонец.
Ристания небрежно кивнула, легко взбегая по ступеням и скрываясь во дворце.
Лерга выругалась так грязно, как никогда раньше.
На кухне Лергу и впрямь приняли с распростертыми объятьями: вчера за прислугой следить было некому, все вокруг Его Величества хлопотали, так что слуги, не будь дураки, скоренько с работы дунули в ближайшую корчму, где и просидели до утра. А может, и сейчас сидят, если только не выкинули их с раскачкой. Да и прочие, мающиеся с похмелья, подспорьем в работе были сомнительным.
Так что раздобревшая на королевских харчах добродушная кухарка тут же вручила Лерге передник, платок на голову и засадила чистить картошку. Нельзя сказать, чтобы у дисцитии это сильно хорошо получалось: она из всех колюще-режущих предметов признавала только клинки, болты и стрелы, так что кухонный нож в её руках был чем-то новеньким. Но дородную старуху не столько волновал результат её усилий, сколько возможность посплетничать. Тем паче, что Лерга слушательницей оказалась отменной - ибо сама понятия не имела, что говорить.
– Вот такочки Региса-то нашего и протравили, супостаты окаянные, - сокрушалась кухарка. - Вот ещё вчерашеньки живой ходил, супчику мне горохового приказал сготовить - больно он охоч был до супчика-от - а нынечки - все! Нету соколика нашего… Чтобы им, ведьмам треклятым, и на том свете икалось!!!
Речь бабки была не только невероятным сочетанием всех возможных и большей части невозможных ошибок, но ещё и каким-то неперевариваемым сплавом из всех трех существующих диалектов одновременно. Понять её с первого раза, не вслушиваясь в каждое слово, было невозможно.
– Да разве же он уже умер? - неуверенно заикнулась Лерга.
– А! - презрительно махнула рукой старуха. - Не умер - так ещё сутки помучается, а конец все один. Ты, деточка, на энтих дурней-лекарей-то не надейся: они тебе всякого на уши навешают, лишь бы руку загребушшую поглубже в карман сунуть. А я одно знаю точно: ведьма - она хоть и сволочь, но дело свое знает. Коли траванула - так наверняка! И думать тут нечего.
"Патриотизм хлещет изо всех щелей!" - мрачно отметила Лерга, с отвращением глядя на нож. С ним они как-то не сработались. Да и уже успевшая набиться под ногти грязь воодушевления не прибавляла.
– Одно хорошо, - продолжала тем временем кухарка. - Хоть одну уже и шукати не надо: сама на двор с повинной пришла. На Совет её потащили.
– А зачем? - напряглась Лерга.
– Знамо дело, зачем, - степенно отозвалась та, выливая в чан ведро воды. - Судить да рядить будут: правая - или виноватая. Хотя вот по мне - так чего тут судить?! Ясно же, як белый день!
Лерга предпочла оставить без комментариев это сомнительное утверждение, отложила притупившийся нож и задала последний вопрос:
– А что с ведьмами теперь будет?
Кухарка добродушно пожала плечами:
– Да чего будет? Когда эту осудят, так посадют пока в застенок какой-нито пытошный, а как вторую поймают - так и сожгут на одном костре. Для етой - как её? - еканомии! Дров-то у нас ноныче мало: еле-еле печь протопить хватает, ещё чего - добро на мракобесий энтих тратить!
Лерга решительно сжала губы.
– Если осудят. И если поймают!
Единая (а уж тем более - единая и малоблагородная!) цель способна объединить под одним флагом самую разношерстную компанию. Эту истину Лерга усвоила ещё в первые годы своего обучения в Обители, когда она на пару со старшекурсником таскала пока ещё непроверенные, но недосписанные вовремя контрольные работы из учительской. Таскал-то, конечно, только он, а она на стреме стояла, но зато уж страху-то натерпелась…
Да и разница между двумя мальчишками-коридорными, молоденькой девицей из камеристок и новенькой помощницей кухарки не так уж велика! Во всяком случае в найденное мальчишками окно, выходящее прямо в Зал Заседаний, все четверо уставились с одинаковым любопытством, забыв про недометенный ковер в коридоре, небрежно брошенное прямо на кровать платье госпожи и так и пустое ведро, с которым Лергу вообще-то отправили за водой.
