Королева Тьмы - Бишоп Энн (книги онлайн бесплатно серия TXT) 📗
Что они действительно знали о Деймоне Сади?
Он — Верховный Князь, носящий Черный Камень, является Черной Вдовой от природы. Взрывоопасный, красивый мужчина.
Он был зеркалом Повелителя, но не идеальным его отражением.
Он был человеком, который большую часть своей жизни провел прикованным так или иначе к Доротее Са-Дьябло, врагу Кэйлеера.
Он был мужчиной, который слишком хорошо понимал женщин. Не в силах выносить жалость, постоянно мелькавшую во взглядах прислуги, помогавшей ей в течение первых дней после исцеления, Карла категорически отказалась от их услуг, заявив, что больше не нуждается в их помощи. С помощью Ремесла она ухитрялась раздеться и поместить собственное тело в ванну, но не была способна как следует вымыться, особенно если учесть, что из-за реакции на яды ее кожа ужасно шелушилась. Однажды вечером явился Деймон, чтобы помочь ей. Карла рявкала на него, рычала, велела убираться вон. Однако его ответ, прозвучавший предельно мягким и бархатистым голосом и заставивший на несколько секунд озадаченно замолчать, переваривая сказанное, был изысканно непристойным, построенным с редкой изобретательностью. Карла оказалась в ванне, а мужские руки осторожно терли ей спину, прежде чем она вновь обрела способность связно мыслить. Его прикосновение не было безразличным, однако не было в нем и намека на сексуальность. Но, несмотря на это, когда Деймон своими чуткими длинными пальцами начал осторожно мыть ей голову, Карлу омыла волна чувственного наслаждения, подобного которому она никогда в жизни не испытывала.
Поэтому ей было ясно, отчего так все забеспокоились. Женщина могла быстро привыкнуть к его прикосновениям и была бы согласна на очень многое, лишь бы неожиданно не лишиться их. И Джанелль действительно вела себя очень странно с первого же нападения. Но Карла вовсе не считала, что это каким-то образом связано с Деймоном.
Королева Иннеи знала еще кое-что о Князе Сади. Она видела это в спутанной паутине, предупредившей ее о собственной смерти. Он был другом, который станет врагом, чтобы остаться другом.
— Что же такого в Деймоне пугает Люцивара до полусмерти? — спросил Андульвар, как только четверо мужчин вошли в одну из небольших гостиных Цитадели.
— Не знаю, — ответил Сэйтан, избегая их взглядов и подогревая бокал ярбараха над тонким язычком колдовского огня.
Он действительно не знал. Люцивар всегда избегал упоминаний о тех временах, когда ему доводилось сталкиваться с Деймоном при терриллианских дворах. Он однажды обмолвился, что если бы нужно было бросить вызов Повелителю или Садисту — на его выбор, — то он бы предпочел Повелителя, поскольку в этом случае имелся бы призрачный шанс одержать победу.
Что же такого было в улыбке Деймона, способной потрясти Люцивара? Какие черты Садиста могли заставить такого агрессивного человека, как его сын-эйрианец, отступить? И что именно могло значить для них всех присутствие Деймона в Цитадели?
— Повелитель! — Протвар поспешно отдернул руку Сэйтана от язычка колдовского огня.
Еще немного — и кровавое вино вскипело бы.
Сэйтан опустил бокал. Ярбарах теперь нельзя было пить.
— Са-Дьябло, — тихо произнес Андульвар. — Нам теперь нужно опасаться удара со спины?
— Я не знаю.
Ладвариан утомленно трусил по направлению к Хэлавэю, отвечая на мягкий, но настойчивый призыв. То и дело он начинал рычать, выпуская раздражение и нарастающий гнев.
Не может быть, чтобы в таком огромном месте, как Зал, не оказалось того, что ему было нужно! Разумеется, он нашел целую кучу вещей, которые практически подходили, и все же ничего из того, что было нужно на самом деле. Это вполне объясняло раздражение и усталость. Что до гнева…
Родство слишком долго ждало прихода живой легенды. Этой. Особенной. И теперь ее вот-вот испортят люди!
Нет. Ее не испортят. Родство быстро собиралось в нужном месте.
Как только Ткачиха Сновидений скажет им, что делать, они начнут действовать.
Добравшись до аккуратного, чистенького домика в Хэлавэе, Ладвариан направился к черному входу и вежливо тявкнул.
Терса открыла окно на втором этаже:
— Входи, маленький Брат.
Воспользовавшись Ремеслом, пес воспарил и вошел через окно. Большинство представителей родства называли Терсу не иначе как Странная. В этом слове не было даже намека на неуважение. Они знали, что она была Черной Вдовой, ходившей по дорогам, которые никому из Крови не суждено увидеть. Она была особенной. Это роднило ее с Леди.
Даже зная все это, Ладвариан невольно ощетинился, войдя в комнату.
Низкая узкая постель — именно такая, какую он тщетно пытался найти в Зале. Он осторожно приблизился к ней и открыл внутренние барьеры, пользуясь всем спектром доступных чувств. Должны были остаться запахи людей, как и следы ментальных ароматов тех, кто создал каркас, матрасы и простыни.
— Все было тщательно очищено, — спокойно произнесла Терса. — Здесь нет ментальных запахов, которые могли бы помешать плетению мечты.
«Плетению мечты?» — осторожно уточнил Ладвариан.
— Этот дорожный сундук можно использовать вроде кладовки или прикроватного столика. Не забудь принести одежду для теплой погоды и весны. Выбери ее любимые вещи. Которые будут пропитаны ее запахом, даже если их тщательно очистить.
Ладвариан попятился.
«Зачем мне брать одежду?»
Терса улыбнулась и мягко произнесла:
— Потому что у Ведьмы нет шерсти. — Ее глаза приобрели отстраненное выражение, стали расфокусированными, словно смотрели в недоступную всем остальным даль. — Пришла пора платить долги. Те, кто выживут, будут служить, хотя выживут немногие. Рев. Полный радости и боли, гнева и торжества. Она грядет. — Терса моргнула и вновь осмысленно посмотрела на песика. — И родство станет якорем для воплотившейся мечты.
«Да, Леди», — с уважением ответил Ладвариан.
Терса взяла ярко-синюю миску с ближайшего комода. Воспользовавшись Ремеслом, она поставила ее на воздух.
— Когда в следующий раз встретишься с Ткачихой Сновидений, скажи ей, что именно так можно получить «больше». Ей это нужно.
Ладвариан неловко переступил с одной лапы на другую. Арахнианская Королева ни слова не сказала о Терсе. Почему же Странная столько знает об арахнианской Королеве?
Терса погрузила один палец в миску. Она подняла руку, и капля воды повисла на ее пальце. Вместо того чтобы тут же упасть обратно, она начала разрастаться, как маленький пузырек из расплавленного стекла, жемчужина, сотканная из жидкости. Ногтем большого пальца Терса уколола указательный на другой руке. Из ранки выступила большая алая капля крови.
— И Кровь будет петь Крови.
Ладвариан ощутил грозную силу, перетекающую в эту пока еще маленькую каплю.
— Пусть кровь станет рекой воспоминаний. — Перевернув руку, Терса коснулась каплей крови поверхности водяной жемчужины.
Алая жидкость смешалась с прозрачной и оказалась заключенной в ней. Укрепив стенки жемчужины с помощью щита, Терса спрятала шарик в маленькую шкатулку с мягкой набивкой внутри и протянула ее Ладвариану:
— Взгляни.
Он послушно открыл свое сознание и нерешительно коснулся ментальным импульсом водной жемчужины.
Мимо него поплыли образы, воспоминания о юной девочке, выводящей измотанную женщину из Искаженного Королевства, о взрослой Джанелль, обещающей найти Деймона, о разговорах, смехе, радости. Воспоминания Терсы.
— Ты скажешь Ткачихе? — спросила она.
Ладвариан заставил шкатулку исчезнуть.
«Я скажу ей», — пообещал он.
— Еще кое-что, маленький Брат. Не отказывайся от дара Лорна. Он Ткачихе тоже понадобится.
Оставив дверь открытой, Деймон вошел в рабочий кабинет Джанелль. Она проводила здесь бесконечные часы с того самого дня, когда привезла Карлу в Цитадель, чтобы продолжить исцеление. Однако Сади не считал, что ее задумчивый вид или тщательно управляемая порывистость движений были каким-то образом связаны с Карлой. Он был уверен, что последнюю особенность не улавливал никто, кроме него. Что-то съедало ее изнутри, и, после маленькой сцены, происшедшей сегодня во время совещания, Деймон был твердо намерен выяснить, что именно.
