Раскол (ЛП) - Гейдер Дэвид (библиотека книг txt) 📗
Она пожала плечами.
– Значит, тот, кто убил всех остальных, убил и Фарамонда.
– Его зовут Коул. Ты встречала его, но не помнишь этого, – Рис посмотрел в глаза Адриан, заставляя её посмотреть на него в ответ. Когда она снова отвела глаза, он помрачнел. – Но дело в том, что Коул сказал Евангелине, что он не делал этого. Он никогда не врал о других убийствах, так зачем ему скрывать это?
– Я не знаю. Почему вообще скрывают об убийствах?
С яростью в глазах, Рис сделал шаг к Адриан, потом ещё один, и еще. Она в испуге отступала назад, пока не ударилась о парапет – дальше отступать было некуда. Она обернулась и взглянула вниз, на расстояние до внутреннего двора руин крепости, и потом снова посмотрела на него.
– Я думаю, есть ещё кое-что, – прорычал Рис.
Они смотрели друг на друга в напряженном молчании. Она упорно отказывалась двигаться с места, или отвечать ему. Затем она медленно опустила глаза.
– Ладно, – сказала она. Её голос был так тих и настолько пронизан чувством вины, что он знал ответ ещё до того, как она сказала. – Я убила Фарамонда, и положила нож под твою кровать.
– Скажи, почему?
– А как ты думаешь, почему? – со злостью спросила Адриан. – Это был единственный способ заставить Винн изменить свое мнение. Она пошла на то собрание, чтобы снова отговорить всех от голосования в пользу независимости, и ей бы это удалось, – она с вызовом посмотрела в его глаза. – Она бы никогда не встала против храмовников, никогда, пока у неё не было на то причины. Пока кто-нибудь, кого она любила, не оказался бы под угрозой.
Рис почувствовал, как внутри него закипает гнев. Он схватил Адриан за воротник её робы, и в какой-то момент едва не поддался соблазну сбросить её с края Шпиля. Это было бы легко. Не было такой магии, которая спасла бы её от падения, а она даже не сопротивлялась. На самом деле, она почти бросала ему вызов – сможет ли он так поступить? И это только всё ухудшало.
– Ты убила её, – процедил он сквозь зубы. – Ты убила Евангелину и всех тех людей. Их кровь – на твоих руках.
– Я беру ответственность за свои поступки, – сказала она, – но не за поступки храмовников. Я никогда не думала, что это зайдет так далеко. Но даже если бы я знала всё заранее, я сделала бы это снова. Фарамонд хотел умереть. Он просил этого.
– Ты гордишься тем, что сделала.
– Это должно было свершиться. Для всех нас.
«Для всех нас». Рис грубо отпустил её и отвернулся. Он не мог даже смотреть на неё... но в каком-то смысле она была права. Что такое ещё значила ещё одна жизнь среди всего? В конце концов, он ведь тоже не был чист. Он сыграл свою роль в том, что произошло. На его руках было столько же крови.
Однако он не мог не вспомнить о восстании в Киркволле. Маг по имени Андерс убил Владычицу Церкви и положил начало круговороту событий, которые привели к тому, что почти все маги Круга Киркволла были убиты... и он сделал это ради их же блага, потому что не видел другой альтернативы, кроме как подстроить открытое столкновение с храмовниками. И не важно, кто попадет под перекрестный огонь.
Неужели это все, что им осталось? Неужели каждая сторона должна была проливать кровь, убивать во имя справедливости и праведности, пока не останется только один победитель? Не так давно он был убежден в том, что пришла пора положить Кругам конец, что Винн была неправа. Она изменила свое мнение благодаря Адриан, а он? Все, что он чувствовал, было лишь отвращение.
– Ты и я – с нами покончено, – холодно сказал он. – Когда-то мы были друзьями, но теперь – нет. Я хочу, чтобы ты знала это.
Она была опечалена, но не удивлена.
– Я понимаю.
– Ты ничего не понимаешь.
Он оставил её позади и направился к лестнице. Пошел снег.
Это собрание сильно отличалось от предыдущего. Вместо просторного зала из мрамора и цветных витражей, маги собрались в разваленной комнате, которая когда-то, возможно, служила бараками, но сейчас была ничем. Половина стен была ничем иным, как грудой обвалившегося камня, а бомльшая часть потолка давно рухнула. Сквозь пол прорастали сорняки, и бомльшая часть этих растений цеплялась к любой доступной поверхности. Они могли с тем же успехом стоять и в открытом поле – оно обеспечивало бы им такое же укрытие.
А ещё здесь было не только десятки Первых Чародеев. Комнату наполняли сотни магов – их было так много, что не все помещались в пространство, над которым оставался потолок. На них падал снег, который падая на пол, медленно скатывался в сугробы. Они стояли практически плечом к плечу, оставляя свободным лишь то место в центре, где лежала упавшая колонна. «Сошло бы за место для выступлений», – предположил Рис.
И здесь был один храмовник. Евангелина облегченно улыбнулась, когда увидела, как вошел Рис. Он улыбнулся в ответ, выкинув из головы инцидент с Адриан. Чем ближе подходила к нему Евангелина, тем больше взглядов обращались в его сторону. Разговоры в комнате стали тише, а потом полностью прекратились. Все знали, что собрание вот-вот начнется.
Великий Чародей Фиона подошла к рухнувшей колонне. Эльфийка аккуратно поднялась, и, когда она повернулась лицом к мрачной толпе, в её власти не было сомнений. Она казалась неукротимой. Непокорной. Легко было представить, что она была Серым Стражем. Оставалось только гадать, поведет ли она их к свободе или обратно в руки Церкви.
– У нас есть два выбора, – легко произнося слова, заявила Фиона. Не было ни единого шепота. – Я думаю, всем ясно, что это за выбор: мы покоряемся, либо мы боремся. Её глаза изучали каждого из присутствующих, словно вызывая их возразить. Но никто не возразил. – Если мы покоримся, – продолжила она, – мы покоримся вместе. Даже Либертарианцы. Мы вернемся в лоно Церкви и отдадим себя на их милость. Многие из вас не знают этого, но Верховная Жрица помогла нам в битве при Белом Шпиле. Она наш друг. Возможно, она даже пощадит некоторых, и они избегнут Усмирения или казни... но уж точно не все.
Никто не сказал ни слова.
– Если мы решим бороться, то будем бороться вместе. Мы объявим, что Круг умер, и вместе с ним все попытки храмовников или Церкви управлять нами. А это означает войну. Верховная Жрица не сможет удержать храмовников, если, конечно, она вообще захочет. Многие из нас лягут в будущих битвах...но уж точно не все.
Никто так и не сказал ни слова. Снегопад стал сильнее, но никто это не замечал. По спине Риса пробежала дрожь.
– Время для споров прошло, – сказала Верховный Чародей. – Теперь настало время действовать, пока не пришли храмовники и не отняли у нас саму возможность выбора. Как Верховный Чародей Круга Магов, я здесь, призываю вас голосовать за независимость. По комнате пронесся шепот, но он быстро стих. – Не все Первые Чародеи здесь присутствуют. Я получила вести о том, что в Круге Дэйрсмуда (прим. перев. Ривейн) было объявлено Право Уничтожения. Все, кто был внутри, были убиты, как и Первый Чародей Ривелла, – она снова сделала паузу, ожидая, пока не стихнут возгласы шока. – О других ничего неизвестно. Маги, что сегодня здесь собрались, выбрали в качестве представителей свои братства. Я прошу их лидеров встать и озвучить ваши голоса.
Первым встал сгорбленный пожилой человек, один из недавно избранных первых чародеев, который представлял Лоялистов. Дрожащим голосом он произнес короткую речь, призывая магов сдаться. Он говорил, что надежды выстоять против храмовников нет. Население Тедаса никогда не примет свободных магов, и, как во времена Андрасте, они восстанут и повергнут их. Круг был их единственной надеждой.
От Лоялистов меньшего и не ожидали, но от последовавших за ними ожидали большего. Друг за другом вставали мелкие братства и призывали следовать выбору Лоялистов: смирение над борьбой. Какими бы малыми они не были, их слова навеяли мрачное настроение у всех собравшихся. Жизнь в глазах Верховного Чародея, казалось, иссякла.
Затем сквозь дверной проем пронеслась Адриан и встала недалеко от Риса.
