Хрустальный грот (сборник) - Стюарт Мэри (читаем бесплатно книги полностью .txt) 📗

На сундуке у окна лежала охапка одежды, переливающаяся золотым и алым, отделанная мехом.

— Эго что такое? — спросил я, садясь, чтобы Кадаль мог снять с меня сапоги.

— Король прислал тебе одеяние для завтрашнего торжества, господин.

В комнате возился мальчик-слуга, наливавший ванну, поэтому Кадаль, против обыкновения, держался официально. Управившись, мальчик поспешно выскользнул из комнаты, повинуясь кивку Кадаля.

— Что это с ним?

— Ну, знаешь ли, не каждый день приходится наливать ванну волшебнику…

— О господи! Что ты ему наговорил?

— Ничего особенного. Просто сказал, что, если он тебе не угодит, ты превратишь его в летучую мышь.

— Дурак. Нет, Кадаль, погоди. Принеси мой ящик. За дверью ждет Ульфин. Я обещал приготовить отвар.

Кадаль повиновался.

— А в чем дело? У него все еще болит рука?

— Да нет, не ему. Королю.

— А.

Он больше ничего не сказал, но когда я приготовил лекарство и Ульфин ушел, спросил:

— Что, неужто в самом деле так скверно, как говорят?

— Хуже.

Я коротко пересказал ему свой разговор с королем.

Он выслушал меня и нахмурился.

— И что теперь делать?

— Найти способ повидаться с дамой. Нет, не ночную рубашку — ее, увы, придется отложить. Дай мне чистое платье, что-нибудь темное.

— Да ты что, прямо сейчас к ней собрался? Время уже за полночь!

— Я никуда не собираюсь. Тот, кто должен прийти, придет сам.

— Но ведь у нее Горлойс…

— Помолчи, Кадаль. Мне надо подумать. Ступай. Спокойной ночи.

Когда дверь за ним закрылась, я подошел к креслу у огня. Я сказал, что мне надо подумать, но это была неправда. Все, что мне было нужно, — это тишина и огонь. Медленно, постепенно я очистил свой разум от мыслей. Они уходили из меня, как песок из сосуда, оставляя пустым и легким. Я ждал, опустив руки поверх серой туники, открытый, пустой. Было очень тихо. Откуда-то из темного угла послышалось сухое потрескивание старых досок. Взметнулось пламя. Я смотрел в огонь, но смотрел безучастно, как обычный человек, смотрящий в уютное пламя холодной ночью. Мне не нужно было видений. Я лежал, легкий, как сухой лист, на поверхности потока, что в ту ночь нес меня к морю.

За дверью внезапно послышался шум, голоса. В перегородку постучали, и в комнату, закрыв за собой дверь, вошел Кадаль. Он выглядел настороженным и несколько напуганным.

— Горлойс? — спросил я.

Он сглотнул и кивнул.

— Пригласи его сюда.

— Он спрашивал, был ли ты у короля. Я сказал, ты всего пару часов как приехал и ни с кем еще повидаться не успел. Так?

Я улыбнулся.

— Тобой руководили свыше. Зови его сюда.

Горлойс быстро вошел. Я встал, приветствуя его, и подумал, что он переменился не меньше Утера: его широкие плечи поникли, и впервые по нему было видно, что он стар.

Он отмел в сторону мои церемонные приветствия.

— Ты еще не ложился? Мне сказали, что ты приехал…

— Да. Едва успел к коронации. Не присядешь ли, господин мой?

— Спасибо, нет. Мерлин, мне нужна твоя помощь. Дело в моей жене. — Пронзительные глаза уставились на меня из-под седых бровей. — Конечно, никогда не поймешь, что ты думаешь, но ведь ты слышал?

— Да, какие-то сплетни, — осторожно ответил я, — но ведь об Утере всегда ходило множество сплетен. Но не слышал, чтобы кто-то посмел в чем-то упрекнуть твою жену.

— Пусть только попробуют, клянусь богом! Однако я не за этим пришел сегодня. С этим ты ничего поделать не сможешь. Хотя, возможно, ты единственный человек, который способен вразумить короля. Но если тебе удастся уговорить его отпустить нас назад в Корнуолл, не дожидаясь окончания празднеств… Ты ведь сделаешь это — для меня?

— Если сумею.

— Я знал, что могу на тебя положиться. А то теперь в городе такое творится, что не поймешь, кто тебе друг, а кто — так. Утер не из тех людей, кому легко противоречить. Но ты это можешь — и решишься, что важнее. Ты сын своего отца, и ради нашей старой дружбы…

— Я же сказал, что сделаю!

— В чем дело? Ты не болен?

— Ничего. Просто устал. Дорога была трудная. Я увижусь с королем завтра утром, прежде чем он отправится на коронацию.

Горлойс поблагодарил меня коротким кивком.

— Я пришел к тебе не только за этим. Не мог бы ты сейчас поговорить с моей женой?

Последовала мертвая тишина, такая долгая, что я боялся, что он что-нибудь заподозрит. Потом я сказал:

— Если тебе угодно — пожалуйста. Но зачем?

— Болеет она. Я хотел бы, чтобы ты посмотрел ее, если не трудно. Когда женщины сказали ей, что ты в Лондоне, она попросила о встрече с тобой. Честно говоря, я был очень рад, когда услышал, что ты здесь. Теперь мало кому можно доверять, и это истинная правда. Но тебе — верю.

Полено рядом со мной прогорело и рухнуло вниз, в самый жар.

Взметнулось пламя, и лицо Горлойса окрасилось алым, словно кровью.

— Придешь? — спросил старик.

— Конечно! — Я отвернулся. — Уже иду.

Глава 5

Утер не преувеличивал: госпожу Игрейну действительно хорошо стерегли. Их с мужем поселили во дворце, к западу от королевских покоев, и двор был полон корнуэльцев, все — при оружии. В прихожей тоже были вооруженные воины, а в самой спальне — с полдюжины женщин. Когда мы вошли, старшая из них, седая женщина с обеспокоенным лицом, кинулась мне навстречу.

— Принц Мерлин!

Она преклонила передо мной колени, глядя на меня с почтением и страхом, потом повела меня к кровати.

Комната была теплой и ароматной. В лампах горело душистое масло, в очаге — яблоневые дрова. Кровать стояла посреди стены, напротив очага. Подушки были серого шелка с золотыми кисточками, а покрывало богато расшито цветами, фантастическими зверями и крылатыми существами. Это была первая комната женщины, в которой мне пришлось побывать, не считая комнаты моей матери, с простой деревянной кроватью, резным дубовым сундуком и прялкой, с потрескавшимся мозаичным полом.

Я подошел и встал в ногах кровати, глядя на жену Горлойса.

Если бы меня спросили, какова она, я не смог бы ответить. Кадаль говорил, что она красива, и я видел голодное лицо короля, поэтому знал, что она привлекательна; но сейчас, стоя в душистой комнате и глядя на женщину, что с закрытыми глазами лежала на серых подушках, я ее не видел. Не видел ни комнаты, ни бывших в ней людей. Видел лишь, как полыхает и пульсирует свет, словно в хрустальном шаре.

Не отводя глаз от лежавшей на постели королевы, я сказал:

— Одна из женщин останется здесь. Остальные пусть выйдут. И ты тоже, господин мой.

Он вышел без разговоров, вытолкав перед собой женщин, словно стадо овец. Та из них, что встретила меня, осталась у ложа своей госпожи. Когда дверь закрылась, женщина на постели открыла глаза. Наши взгляды встретились, и несколько мгновений мы молчали. Потом я спросил:

— Чего ты хочешь от меня, Игрейна?

Она ответила твердо, не пытаясь увильнуть от прямого ответа:

— Я послала за тобой, принц, потому что мне нужна твоя помощь.

— Из-за короля.

— Так ты уже знаешь? — спросила она напрямик, — Когда мой муж позвал тебя сюда, ты сразу догадался, что я не больна?

— Догадался.

— Значит, ты понимаешь, что мне от тебя нужно.

— Не вполне. Скажи, разве ты до сих пор не могла поговорить с самим королем? Это избавило бы его от многих мучений. И твоего мужа тоже.

Ее глаза расширились.

— Как я могла с ним поговорить? Ты шел через двор?

— Да.

— Значит, видел солдат моего мужа, вооруженную стражу… Что было бы, если бы я говорила с Утером? Не могла я ответить ему открыто, а если бы встретилась с ним тайно — хотя это невозможно, — через час об этом знало бы пол-Лондона. Конечно, я не могла ни поговорить с ним, ни передать послание. Молчание было моим единственным спасением.

— Если бы в послании говорилось, что ты верная и преданная жена и что королю следует поискать любви в другом месте, такое послание можно было бы передать ему в любое время, с любым посланцем.