Трон Знания. Книга 1 (СИ) - Рауф Такаббир "Такаббир" (книги бесплатно полные версии txt) 📗
Через холл торопливо шагал Гюст.
– Что нового? – бросил Адэр и направился к лестнице.
– Все, кого вы приказали вызвать, прибыли, мой правитель.
– Маркиз Бархат?
– Вернулся ночью.
– Отлично. Пусть ждет меня в обеденном зале. И распиши мой день, чтобы я успел переговорить со всеми приглашенными.
Приняв ванну и прочитав костюмеру краткую лекцию о взаимосвязи интеллекта и моды, Адэр устремился в обеденный зал. В конце коридора показалась Вельма. Завидев его, сверкнула игривым прищуром и кокетливо присела. Адэр прошел мимо, мечтая о бокале вина и курице с хрустящей корочкой.
Вилар стоял у окна и был настолько увлечен разглядыванием неба, что пришлось брякнуть ножками кресла по паркету, чтобы привлечь к себе внимание.
Вздрогнув, друг обернулся:
– Прости. Я не заметил, как ты вошел.
Адэр уселся за стол и жестом пригласил присоединиться. Служанки расставили блюда, наполнили бокалы и замерли за спинками кресел.
– Свободны, – не оборачиваясь, сказал Адэр и вместо того, чтобы наброситься на еду, воззрился на Вилара. – Ты заболел?
– Малика осталась в Ларжетае.
– И что?
И тут друга прорвало. Захлебываясь словами, путаясь и повторяясь, Вилар поведал о дороге в столицу, о гостинице и банке, о кафе и танце, о Площади Умельцев и ночи в Смарагде.
– Мне пришлось уехать, – произнес он и перевел дух, будто за несколько минут обежал полмира. – Верни ее.
Адэр сделал глоток вина:
– Значит, зал для аукциона ты не нашел.
– Не будь таким жестоким, – тихо проговорил Вилар.
Адэр со стуком поставил бокал:
– Я выслушал слезливый рассказ, восхваляющий ум и женские достоинства простолюдинки. И я жестокий?
– Верни ее,– повторил Вилар.
Адэр всматривался в застывший взор друга, в усталое лицо, в печальный излом губ. Если любовь так меняет мужчину – к черту ее!
– Хочешь напомнить мне, как должен вести себя маркиз? – чуть слышно произнес Вилар. – Не надо. Не трать слова и время.
Аппетит пропал окончательно. Адэр поднялся. Заложив руки за голову, закружил по комнате. Тело гудело. На груди и спине огнем горели ссадины. При каждом шаге стопы пронзала боль, будто он ступал босиком по битому стеклу.
– Я успел объехать несколько гостиниц. Ничего стоящего, – прозвучал неестественно бодрый голос Вилара. – Побывал в театре. Красивое старинное здание, огромное светлое фойе, недавно ремонт сделали, мебель поменяли. Но у них через месяц начинается театральный сезон. Все билеты проданы. Тебе придется отправить на поиски зала кого-нибудь другого. Если поеду я… я поползу к ней и растопчу свою гордость.
– На Площади Умельцев можно найти оценщиков?
– Думаю, да.
– А заказать сейфы?
– Конечно.
Адэр прошелся из угла в угол, уперся руками в спинку кресла:
– Ты просишь вернуть ее. Но мне не нужны бездельники. Мун набирает прислугу, но я не представляю Малику горничной или посудомойкой. Кем она будет?
– Кем и была – секретарем, – сказал Вилар и сделал глоток вина.
– Секретарь Совета не может быть человеком из низшего сословия.
– Моим секретарем.
Адэр уселся за стол:
– Не знаю, как ты из этого выпутаешься.
– Считаешь, что я запутался? Пусть будет так.
Адэр поковырялся вилкой в тарелке:
– Кажется, я знаю, почему отец ничего не делал в Порубежье.
– Я тоже знаю, – сказал Вилар и наполнил бокалы вином.
– Догадался или знал с самого начала?
– А тут и гадать нечего. Сколько в истории примеров, когда великие державы пригревали на груди нищие клочки земель. Облагораживали их, исцеляли. Двумя словами: вкладывали душу. Потом находился какой-то местный, так называемый национальный герой, который умел выкрикивать лозунги, и народ со своими транспарантами и с чужим добром уходил за ним в свободное светлое будущее. Поэтому Моган брал и ничего не вкладывал, чтобы не жалко было терять.
– Знаешь, почему отец отправил меня в Порубежье?
– Знаю.
– Говори.
– Тебе не понравится то, что я скажу.
– Говори!
Вилар наполнил бокал вином, поставил перед Адэром:
– В Тезаре уже есть национальный герой – это Великий. Тебя всегда будут с ним сравнивать. И там, в Тезаре, как бы ты ни старался, тебе не прыгнуть выше него. Только здесь, в Порубежье, в стране, которой уже некуда падать, ты сможешь показать всему миру насколько ты умнее, дальновиднее и сильнее отца. Только такого правителя будет боготворить Тезар после Великого.
– Ты сам себе противоречишь. Порубежье – не моя страна. Я для нее чужой. Народ поплетется за мной следом, но в какой-то миг пойдет в другую сторону. За своим героем.
Адэр опустошил бокал и, оставив друга, отправился в кабинет.
Три дня, проведенные в «Провале», не прошли зря. Беседы с дворянами протекли без сучка и задоринки. И когда около полуночи порог комнаты переступил последний претендент на кресло за круглым столом, Адэр уже четко понимал, что формирует технический Совет. Все, с кем он разговаривал, были образованными, опытными людьми с живым умом и искрометными идеями. Однако между фразами то и дело проскальзывал еле заметный намек, что они будут стоять на защите своих интересов.
Вошедший человек окинул взором кабинет, коротко кивнул и опустился на стул. Густые волнистые волосы цвета конского каштана, широкий лоб, карие безмолвные глаза, узкие губы, волевой подбородок – мужчину можно было бы назвать красивым, если бы от него не веяло пронзительным холодом.
– Сожалею, что вам пришлось так долго ждать, маркиз Орэс Лаел, – сказал Адэр.
– Можно я переставлю стул? – прозвучал глубокий голос. – Не люблю сидеть спиной к двери.
Получив разрешение, Орэс сел сбоку стола и тем самым возвел себя в ранг равноправного собеседника.
– Кратко расскажу о себе, – проговорил он. – Пять лет жил в Тезаре. Писал учебники для высших учебных заведений по международному праву. Четыре года преподавал в Партикураме историю международных отношений. Последние пять лет служил при дворе Габрилы Ок’Шер в Маншере старшим помощником советника по международным вопросам. Два месяца назад вернулся в Порубежье с надеждой, что вы не обойдете меня своим высочайшим вниманием.
– Ваш послужной список впечатляет.
– Я всю жизнь работал на свое имя. Сейчас, сидя перед вами, хочу, чтобы мое имя вернуло мне долг.
Адэр не был готов к такому напору.
– Какое место вы отводите себе в истории страны?
– Место верного слуги мудрого правителя, – не моргнув глазом, ответил Орэс.
– Что можете рассказать о Ракшаде?
На точеном лице маркиза не дрогнул ни один мускул.
– Только то, что знаете вы, мой правитель. Ракшада чуть меньше Тезара, но богаче его в несколько раз. В международной политике использует диктат. Правительства всех стран свой страх перед Ракшадой называют уважением. В Ракшаде узаконена кровная месть, и меру наказания определяет потерпевшая сторона, а не суд государства. Это значит, что в Ракшаде отсутствует государственная монополия права на насилие. Однако численность населения неустанно растет. Женщина для ракшада – это станок для производства потомства.
Орэс вытащил из кармана пиджака платок, вытер ладони. Волнуется, хотя и не подает вида.
– Сорок лет назад Ракшада признала Могана правителем Тезара, – вновь заговорил маркиз. – На коронации присутствовал верховный жрец. Когда Великий присвоил Порубежье, хазир отозвал из Тезара своих послов и дипломатов и указал на дверь дипломатическому корпусу Великого. Не война и не мир. Нынешний правитель Ракшады, хазир Шедар Гарпи, взошел на престол девять лет назад. Перед этим он отправил на тот свет четверых старших братьев. Кстати, смерть его отца до сих пор покрыта мраком тайны. Вину Шедара не доказали, но факт остается фактом – братьев нет, свидетели исчезли, а он правит и поныне. По жестокости Шедар не уступает своим предкам, а порой превосходит их. Не отменил ни одного закона, зато ужесточил наказания. Принял странный «Закон Первого Прикосновения» или, как еще его называют, «Закон Первой Крови». Он касается всех девственниц, волей судьбы или случая оказавшихся в поле зрения Шедара.
