Время рокировок (СИ) - Васильев Андрей (первая книга TXT) 📗
Потом Каган, который сам уже ничего не соображает, ввязывается в эту нелепую войну, которая при любом раскладе погубит его. Она ведь ему даже не нужна, зато она нужна другому человеку, причем — позарез. Следом Каган совершает кучу безумств, которые не укладываются в голове нормального человека, что помаленьку, помаленьку подрывает его авторитет. Самый яркий тому пример — он бросает «атомщикам» этот нелепый вызов на битву, над которым потешаются все, подозреваю, что даже его собственные бойцы. Я практически уверен, что эту мысль внушил одурманенному Кагану тот же Асланбек, и тем самым отправил его на эшафот, поскольку с этого поля битвы повелитель степи не вернется в любом случае. Он либо погибнет в процессе сражения, если таковое случится, либо его убьют свои же кочевники, которым кто-то вовремя шепнет: «Он безумен, он ведет вас к смерти. Ату его!». Но что он умрет — это несомненно. И скорее всего — от пули в спину.
А после все будет просто. После войны всегда бывает мир на достойных условиях, ошельмование погибшего лидера и обещания счастливой жизни уцелевшим в бойне. Причем, сдается мне, что Асланбеку мало просто власти, он хочет, чтобы ему поклонялись. Он, по ходу, хочет быть воплощением бога на земле. Уважаю, большие люди всегда ставят себе большие планы. Мне такое не дано.
Конечно то, что он не смог переговорить с «атомщиками», здорово поменяло его планы, но я уверен, что у этого товарища есть запасной вариант, а то и не один.
А Салех и тут не пляшет, если исходить из слов Мэнси, они его списали со счетов.
— Нет худа без добра, — отметил я бодро — Зато с нами познакомились. Кстати — поставки продуктов, если что, мы вам обеспечим — и фрукты, и овощи, и рыбу. Последнее — хоть возами.
— Обсудим, — кивнул Мэнси. — Почему нет? Скажу тебе честно, Сват — мы любим подраться, но война — это другое. Одно дело — хорошая потасовка, после которой все участники умываются и идут вместе выпивать, а война… В ней нет выгоды, а особенно в этом мире, где даже смерть — условность. Да она, по меньшей мере, просто невыгодна. Мы угрохаем кучу ресурсов, которые не так легко достаются — и ради чего? Чтобы доказать, что именно мы выше других на стенку писаем? Ладно бы, нам еще эти земли были нужны, так даже этого нет. Так что я — за мир и сотрудничество.
— Мэнси, ты как будто побывал в моей голове, — сказал я ему проникновенно. — Одно только меня печалит — далеко мы друг от друга живем и не сможем вот так запросто пивка друг с другом попить.
— У вас есть пиво? — вытаращил глаза Фрэнки. — Скажи, что это так!
— Пока — нет, — опечалил я его. — Но, если есть спрос, то раньше или позже у нас появится предложение.
— Спрос есть! — Фрэнки выпучил глаза, как краб. — Предложение давай! За ценой — не постоим.
У меня пива нет, это так, привез я пару бочонков, но их уже выпили. А в Новом Вавилоне оно есть, недешево — но есть. Опять же — если закупать оптом, так и скидку можно получить, а после — по реке это дело сплавлять.
Да и остальные товары на обмен по степи тащить — это тоже глупость. Есть же река! Найдем какое-нибудь место поближе к горам, поставим там причал, построим форпост… Ладно, это меня уже понесло. Сначала надо закончить текущие дела.
Но поездка вверх по течению становится все большей и большей необходимостью.
— Если это случится, то обещаю тебе контракт века, — продолжал Фрэнки. — А еще мы отольем твой небольшой бюстик и поставим его на главной площади Атом-сити. Знаешь, у нас там все здорово, но с пивом дело плохо. Нет, кое-какое пойло гнать начали, как без этого, но совсем паршивое. Парни из «Бешеных котов» в одном месте, в пустыне, нашли что-то вроде зернохранилища с приличными запасами пшеницы, вот ее мы в дело и пустили. Аппаратик для перегонки наши ребята мигом соорудили, это без проблем, но это все не то. К тому же там штрафы немалые вешаются за употребление. Я про системные штрафы, само собой. Причем, подозреваю, что штрафуют не только за то, что мы это пьем, но и за качество напитка.
А почему я до сих пор аппаратик не соорудил? Ну, я, положим, не знаю, как его делать, но у меня в крепости что, умельца такого нет? Да и с пивом — что же, нам его все время в Новом Вавилоне закупать? Мы что — рыжие? Что там в него идет? Хмель, солод, что-то еще. Надо семена раздобыть да это дело выращивать начать. Если есть спрос, то наше дело — выдать предложение.
Пиво — не наркотики, и звание «пивного барона» мне нравится больше, чем «наркобарона».
— Но это все — после войны, — прервал ход моих мыслей Мэнси. — Впрочем, до этого «после» времени осталось всего ничего.
— У меня такое ощущение, что вы не слишком волнуетесь за исход сражения, — подала голос Марика. — Или я ошибаюсь?
— Нет, не ошибаешься, — Мэнси лукаво усмехнулся. — Есть у нас в рукаве козыри, чего врать. Точнее — стопка козырей. Какие — рассказывать не стану, но, если захотите — можете сами глянуть, как все это будет.
— Не думаю, что там предусмотрены трибуны для зрителей, — усомнился я. — Или ты предлагаешь махнуть нам с тобой на ту сторону гор, а потом составить компанию вашим парням?
— Можно и так, — кивнул Мэнси. — А можно и по-другому. Дойдем до тоннеля — объясню, что к чему.
Шли мы еще около часа, может и дольше. Степь была пустынна, только какая-то мелкая живность шуршала в травах да пару раз над нами пролетали то ли совы, то ли летучие мыши. Но кроме нас — ни души.
— Пришли, — в какой-то момент неожиданно для всех сказал Мэнси. — Мы около прохода на ту сторону.
Как по мне — это место ничем не отличалось от любого другого. Гора, камень и никаких лазов, проходов и тоннелей. Темно, правда. Впрочем — это отговорка, света луны хватает для того, чтобы увидеть, что ничего в этом месте нет.
— Он — магический, этот проход? — уточнила Марика, внимательно оглядев все вокруг. — Мы просто его не видим?
— И да, и нет, — Мэнси тихонько хихикнул. — Фрэнки, покажи им.
— Мы же говорили — этот тоннель — он не такой, как два других, — «атомщик» ухватился за выступ, вскарабкался на него, потом ухватился за следующий и закончил фразу. — Те широкие, там техника пройдет. А здесь — только люди.
Он ловко карабкался по камням вверх, при этом его хорошо было видно при свете луны. Вот он ухватился за очередной выступ — и пропал из вида.
— Вот так. — Мэнси был похож на фокусника, довольного собой. — Там что-то вроде каменного щита, который закрывает проход. Если не знать, что он там есть, то никогда его не найдешь. Кстати — с той стороны приблизительно то же самое.
— Как же вы его обнаружили? — заинтересовался любопытный Голд. — С той стороны?
— Птицы, — пояснил Мэнси. — Они на уступе гнездо свили, а толстяк Бафф, есть у нас такой, решил полакомиться яйцами, он все время жрать хочет. Залез наверх и видит — дыра в горе. Сам он в нее не полез, но рассказал про это дело Рику, а тот уже отправил туда своих ребят.
— Лихо, — оценила Марика и, не теряя времени, полезла вверх по скале.
— Шебутная, — одобрительно глянул на нее Мэнси и спросил у меня: — Она с кем-то или одна?
— С кем-то, — расстроил его я.
— Жаль, — опечалился «атомщик». — Люблю таких. Но это ладно. Так вот, Сват, считай, что ты и твои люди получили билет в директорскую ложу. Будете наблюдать представление с балкона.
— Не понял, — опешил я.
— Так все действо будет происходить как раз здесь, — Мэнси показал рукой в темную степь. — Вот прямо тут. Мы специально его выбрали. Догадываешься, почему?
Я выпучил глаза и рефлекторно потянулся к предохранителю автомата.
— И сюда нас притащил? — мой вид, похоже, смутил Мэнси. — Да тут степняков по округе должно быть до чертовой матери!
— Нет тут никого, — тихонько засмеялся «атомщик». — Мы его выбрали, но Каган про это еще не знает.
— Ты чего-нибудь понимаешь? — жалобно спросил я у Голда.
Тот молча покачал головой.
— Договор таков, что место для битвы будет определено за день до нее. Битва — послезавтра, так что сюда сейчас только какие-нибудь случайные дикари могут забрести, — объяснил мне Мэнси.
