В тени пророчества. Дилогия (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич (е книги TXT) 📗
— А, наркоша. Не обращай внимания. У нас в городе таких полно.
Настя с сожалением покачала головой.
— Она страдает. Ей больно.
— Меньше колоться будет. А больше головой думать.
Девушка вздохнула:
— Злой ты, Миш. Жестокий.
Я с сомнением покачал головой
— Настюш, нельзя жалеть всех. Всех не спасешь. А она сама виновата.
Охотница кивнула, все же соглашаясь.
— Да, ты прав. Сама виновата. И всех не спасешь, насильно в рай не потащишь. Но все же, почему так больно и обидно, когда видишь все это?
Мы немного помолчали, попивая хоть и растворимый, но неплохой кофе (официантки так и крутились вокруг, уже третий раз заискивающе спрашивая, не хотим ли мы чего-нибудь еще), как вдруг наше молчаливое уединение резко и в грубой форме оборвали.
— Так вот ты какая! Значит это ты, сука, у меня парня увела?!
Настя удивленно подняла глаза на хорошенькую смазливую блондинку, впрочем, интеллект которой был написан на разукрашенной мордашке, грубо и без приглашения садящуюся за наш столик.
— Анастасия.
— Марина. — Если вы когда-нибудь видели готовящийся к извержению вулкан, то в тот момент блондинка была именно им.
— Марин, солнышко, вообще-то люди сидят, никого не трогают…
— Нам надо поговорить! — резко оборвала она.
— Нам не о чем разговаривать.
Настя откинулась на спинку стула с намерением получить эстетическое удовольствие от начинающегося спектакля.
— Миша, я люблю тебя! Я готова на все ради тебя! Ну, прости меня, пожалуйста! Я все сделаю, все, что захочешь! — после чего злобно глянула на сидящую напротив ведьму. Та же только ухмыльнулась, полностью отстраняясь от конфликта.
Ведьма? А что, идея!
— Настюш, солнце, ты не можешь отворожить ее от меня?
— Она не приворожена. — Настя отрицательно покачала головой. Хоть говорила серьезно, но на последней капле терпения, чтоб не рассмеяться, что еще больше бесило блондинку. — А вот сама тебя приворожить пыталась. Через кого-то очень слабого и неумелого. Поэтому у нее ничего не получилось.
— Слышь, ты, шавка, рот закрой! А то я тебе щас такого наворожу!
— Я бы поостерегся угрожать на твоем месте, Марин. — Попытался я сбить спесь. А то превратят, понимаешь, мою бывшую любовь в кролика или лягушку! Я, если честно, не против, но как-то некрасиво получится…
— Это правда?
— Что правда?
— Ты меня еще и приворожить пыталась? Ожидал от тебя глупости, но не до такой же степени!
Блондинка взорвалась
— Ты что, серьезно ей веришь? Да ты на нее посмотри! Я вообще не понимаю, как тебе могло понравиться ЭТО!!!
Настя не выдержала и расхохоталась.
— Слышь, коза, что смешного? Хочешь, чтоб я тебе все патлы повыдергивала?
— Настюш! — взмолился я. — Ну, пожалуйста, как ведьма, сделай так, чтоб этот кошмар прекратился!!!
— Не могу, Миш. Нам запрещено вмешиваться в мирские дела. Совсем. Вот остатки горе-приворота сниму. Хочешь? — она посмотрела внимательно мне в глаза, провела перед ними рукой. Я ничего не почувствовал.
— Все. Ты чист.
— Слышь, ты, шмара, че из себя строишь? Крутая слишком? Может выйдем, пообщаемся?
— Марин, успокойся. Пойми, я от тебя ничего не хочу. Мне ничего не надо. Только отстань от меня.
— Я люблю тебя! И буду за тебя бороться!
Именно этого я и боюсь.
Обреченно вздохнув, я поднял к небу умоляющие глаза. Настя ухохатывалась. Видимо, у меня в тот момент было очень выразительное лицо.
— Ладно, так и быть. — Она провела ладонью перед Маринкиным лицом. Та сразу опала и уставилась вперед со стеклянным взглядом. — Спрашивай, что хочешь. Желательно односложными вопросами. Я отвернусь, меня здесь нет, и вообще я в домике.
Я внимательно осмотрел свою бывшую.
— Марин, ты меня слышишь?
— Да. — Бесцветным автоматическим голосом ответила та.
— Скажи, ты меня любишь?
Она немного помолчала, затем ответила:
— Ты мне нравишься.
— Но не любишь?
— Не знаю.
— А зачем ты меня преследуешь? Что хочешь?
— Я хочу, чтоб ты на мне женился.
Я чуть было не рухнул со стула. Да, считал ее с пулей в башке, но не до такой же степени! Настя тоже чуть не рухнула. Но по другой причине.
— Почему?
— Ты хороший. Добрый. Не такой, как все вокруг. А еще у тебя нежные руки.
Настя каталась по столу.
— Поздравляю, Казанова! За тобой уже ведется профессиональная охота!
— Марин, а тебя не смущает, что я не люблю тебя?
— Ты полюбишь. Я красивая.
Очередной взрыв. Из Настиных глаз ручьем лились слезы. Она лежала на столе, схватившись обеими руками, чтоб не упасть.
— А можно что-нибудь сделать, чтоб она от меня отстала?
— Ой!! Ой, не могу! Уморили! — в зале на нас тем временем опять стали нездорово коситься — Нет, извини, не могу. И не проси. Это всё, предел. — И продолжила хохотать.
Мне же в тот момент было не до смеха.
— С ума сойти! Красавицы за тобой уже охотятся! Ну, ты даешь! Нежнорукий! — снова взрыв.
Видимо, настроение было написано у меня на лице. Потому, что Настя резко прекратила смеяться
— Ладно, извини. Не знаю, что на меня нашло. Давно так не смеялась. — Она щелкнула пальцами перед Маринкиным лицом. Та дернулась и «ожила»
— Слушай, девочка, ты немного опоздала. Миша не твой. У него уже есть любовь и ты будешь лишняя. Поняла?
Блондинка понемногу приходила в себя. Мысли возвращались в голову. Настолько быстро, насколько позволял интеллект.
— У вас с ней серьезно?
Я отрицательно покачал головой.
— Серьезно, серьезно! Не слушай его. А теперь иди. Всё. — она хлопнула в ладоши.
Марина с остекленевшими, но еще живыми глазами встала, аккуратно задвинула стул и спотыкаясь, побрела в сторону выхода.
— Что ты с ней сделала?
— Ничего. Через пятнадцать минут отойдет. Не люблю, когда по пустякам мешают разговаривать, не смотри на меня такими глазами!
— Ту девочку, с Парижа, также загипнотизировала?
— Ну, немного по другому. Больше заморочек было. У нее сопротивляемость выше.
— А тебе ее не жалко? Знаешь, как она плакала, когда отходила?
Ведьма на минуту задумалась, откинувшись на спинку стула.
— Интересный ты товарищ, Михаил. Девочку наркоманку на грани суицида тебе не жалко. А не обделенную жизнью подругу жалеешь из-за каких-то дурных слез. Ты на самом деле жестокий и далеко не подарок. Но девчонки устраивают при этом на тебя охоту, потому, что ты хороший. Сейчас ты такой, а через мгновение можешь выкинуть какой-нибудь фокус, и станешь собственной противоположностью. Неуравновешенность. У тебя даже аура ненормальная. Цвета в ней дрожат, как листья на ветру. Скажи, почему так?
— Не знаю. — Честно вздохнул я. — Может, поэтому я и стал этим вашим избранным? Что вот такой вот весь, не определившийся?
— Все возможно. — Она задумалась, подперев голову рукой. — И что нам теперь делать?
— А что такого?
— Я не выполнила задание. Я должна была «не допустить исполнения пророчества». Как тебе такая формулировочка? А?
— Зашибись!
— Во-во! И я о том же. И понимай как хочешь! Только знаешь, я поняла, что есть вещи на свете гораздо более важные, чем пророчества. Это то, как ты относишься сама к себе. Я не хочу быть убийцей неплохого в общем-то человека только потому, что про его будущее где-то что-то там написано. Да еще и нелюдью. Понимаешь?
Я кивнул.
— Но я не выполнила приказ. И не доложила об этом. И вообще не знаю, что делать.
— Есть еще сложности?
Настя задумчиво кивнула.
— В город прибыли орденские киллеры. Пока занимаются больше мной, чем тобой, но в случае чего на курок нажмут спокойно, без всяких угрызений совести. Кроме того, по городу шастает «Тойота» с вооруженными до зубов наемниками. И это не орден. Их цели мне вообще не понятны. Так что тучи вокруг тебя сгущаются, и я — не самая большая твоя проблема.
Помолчали. Отчего-то захотелось закурить. Сдержался.
