Дочь Хранителя - Шевченко Ирина (книга жизни .txt) 📗
Два месяца они были счастливы как никогда, строили планы, выбирали имена, спорили, в каком крыле дома оборудовать детскую. Ольга непременно хотела сама все обустроить и обязательно расписать стены лучшими картинами самых красивых из виденных ею миров…
А потом был первый приступ. Он нашел ее лежащей на полу в столовой. Она отшучивалась после, говорила, что с женщинами в ее положении обмороки случаются постоянно. Он не поверил. И правильно сделал: результаты анализов, которые, никому не доверяя, провел сам, были ужасающими. Ее организм не принимал происходящих с ним перемен — все биохимические процессы будто бы обратились вспять, рушились связи между клетками, деформировалась их структура… А те изменения, которые он заметил в ее ауре…
Он предложил ей выход. Жестокий, болезненный, но все-таки выход. Прервать беременность, не подвергать опасности ее жизнь. Она отказалась, и впервые за все время они чуть не поссорились. Он сдался, принял ее решение и стал искать другие пути.
Все дороги вели сюда, на Юули. Только Кадм сможет помочь, только у него сохранились записи и образцы прежних эпох, эпох, когда не было еще понятия Изначальной крови, и кровь эта была одна и у драконов, и у людей. Только захочет ли четвертый в совете, наверняка знакомый с тем путаным пророчеством, помочь?
Но другого выхода не было, и он решительно отворил дверь.
— Кир! — радостно поприветствовал его старейшина. — Хорошо, что сам пришел, а то я уж собирался тебя разыскивать.
— Что-то случилось?
— Да твой хвостатый народец совсем меня извел! Столько лет прожили в этом мире, а тут вдруг спохватились, что в колонии нет мага. Эн-Ферро их приходами не балует, вот и требуют, чтоб я сказал тебе привести какого-никакого магистра Пилаг на постоянное место жительства.
— Самому привести? — усмехнулся он. — В обход законов? Подбиваешь меня на нарушение «Договора о переходах»? Лайса нужно найти — пусть сам поговорит с магами, сам и проведет. Я займусь.
— Займись-займись, — улыбнулся Кадм, — а то скоро мне в собственном мире житья не будет!
Сейчас нужно спрашивать, пока он в хорошем настроении.
— Я к тебе тоже с просьбой. Вот взгляни. — Он протянул дракону крохотную пробирку.
Тот принял ее, поглядел на свет. Улыбка мгновенно слетела с его лица. А когда, капнув немного крови на приборное стекло, он рассмотрел ее в микроскоп, так и вовсе скривился от ярости.
— Решил меня шантажировать, сопляк!
— Шантажировать?
О чем он? Какой может быть шантаж?
— Откуда это у тебя? — прорычал Кадм. — И чего ты хочешь?
— Ей нужна помощь, — выдавил он сквозь силу, уже понимая, что помощи здесь не получит. — Она беременна, срок около восемнадцати недель, три недели назад начались осложнения…
— Кто отец ребенка? — резко прервал его старейшина, глядя прямо в глаза.
По глазам и понял ответ.
— Идиот! Мальчишка! — Казалось, он убить его готов. — Ты хоть соображаешь, что наделал? Да ты и представления не имеешь, во что влез!
— Если ты о том глупом пророчестве, — он заставил себя говорить спокойно, — я о нем знаю. И не позволю, чтобы из-за двусмысленных обрывочных текстов погибла моя любимая женщина!
— Твоя женщина? — вдруг зло рассмеялся Кадм. — Это, — он помахал перед его лицом пробиркой, — твоя женщина? Это ничто! Не женщина. Даже не человек. Это — выращенное в инкубаторе нечто, выращенное из заплесневелой стотысячелетней крови из старой консервной банки!
— Ты?!
В голове не укладывалось!
— Я! — злорадствовал дракон. — Я! Я делал ее и таких, как она, и резал на части, чтобы понять, чем же так хороша Изначальная кровь! И я скажу тебе: ничем! Это просто грязь! И ты, дракон, смешал свою кровь с этой грязью и теперь хочешь, чтобы я помог тебе вылепить из этой смеси ублюдка, который разрушит власть Хранителей над Сопредельем?
— Подонок, — процедил он, готовый сам теперь убить его. — Ты не смел делать этого! И если совет узнает…
— Совет узнает? — прошипел Кадм. — Нет, мой мальчик, Совет не узнает. Ты им не скажешь. У тебя для этого есть очень много причин. Примерно пять тысяч хвостатых причин, живущих, пока еще живущих, в моем мире. А это, — он снова взмахнул пробиркой, — должно исчезнуть. И если она так тебе дорога, ты сделаешь это сам, быстро и безболезненно. А иначе я выступлю на совете, и твой добрый учитель Гвейн первым отдаст приказ Алану. А ты знаешь, что случается, когда за дело берется Палач…
Никогда! Слышите вы, дрожащие за свою власть старейшины, никогда! Вы и пальцем к ней не прикоснетесь. Он закроет Алеузу. И Свайлу. Вы не войдете в эти миры!
Если от вас не дождаться помощи, то и помешать вы не сможете…
Тар. Марони
Апрель, 1057 г.
Темно. Страшно. Холодно.
Мне понадобилось несколько минут, чтобы осознать, что я лежу на постели в своей комнате, а солоноватый привкус во рту — это кровь из прокушенной губы. И сердце колотится так сильно. Сильно-сильно. И слезы текут по щекам.
Вот оно как, оказывается. Драконы, пророчества. Изначальная кровь. Заплесневелая кровь из старой консервной банки. Грязь.
Грязь, смешанная с кровью дракона. Это я.
Иоллар спал. В гостиной было темно, но я все равно видела его запрокинутую назад голову, свесившуюся с дивана руку. Если бы можно было подойти сейчас к нему, присесть рядом и, ничего не говоря, не объясняя, спрятаться от всех страхов и тревог в теплых объятиях. Если бы можно было…
Тихо, боясь разбудить Ила, открыла дверь в комнату Эн-Ферро.
— Галчонок? — Сон у Лайса чуткий. — Что случилось?
— Прости. Можно к тебе. Я…
— Да ты же вся трясешься! Иди сюда.
Он усадил меня на постель, укутал одеялом, а после еще и обнял, словно пытаясь унять бившую меня дрожь.
— Все хорошо, Галчонок. Все хорошо.
— Все плохо, Лайс. Очень плохо.
Он слушал молча, не перебивая, не переспрашивая, ничего не уточняя. Совсем не так, как выслушивал предыдущие мои сны. А когда я закончила, обнял меня еще сильнее.
— Значит, Кадм? Он убил их.
— Нет, Лайс, — всхлипнула я. — Ты не понял. Это я их убила. Меня не должно было быть. Это я убивала свою мать, будучи еще в утробе. И отец умер из-за меня. Почему она его не послушалась? Почему не избавилась от меня?
— Нет, — сказал он зло. — Это он, Кадм. Из-за какого-то дурацкого пророчества или просто для того, чтобы скрыть от совета свои жуткие эксперименты. Он мог помочь, но отказал. Да еще и запугал Кира другими старейшинами, чтобы тот не посмел к ним обратиться.
— А может, он был прав? — со слезами предположила я. — Может, отцу нужно было его послушать? Нет, не маму убивать, конечно. Меня. Может, я действительно монстр какой-то?
Он потрепал меня по волосам.
— Какой ты монстр? Ты — маленький глупый Галчонок. А Кадм — сволочь. И единственное хорошее, что он сделал, — твоя мама. Потому что, как бы печально все ни кончилось, с ней твой отец был счастлив. А еще от этого получилась ты.
— А может, не нужно было ее делать? И мне не нужно было получаться? Это ведь неправильно. Как он сказал: не женщина, не человек — нечто, выращенное из старой крови. Получается, она была ненастоящая? А я тогда кто? Вылепленный из грязи ублюдок?
— Не будь дурой, — встряхнул меня кард. — Ты же видела воспоминания Кира, чувствовала то же, что и он в тот момент. Разве, когда Кадм рассказал ему, он подумал что-нибудь похожее на ту ерунду, что говоришь сейчас ты? Перестал любить ее после этого? Нет? Вот и не говори глупостей. Иногда в некоторых мирах Сопределья появляются на свет дети… — Он запнулся. — Дети, зачатые или рожденные не так, как другие. Даже у вас на Земле, там же достаточно распространено и искусственное оплодотворение, и суррогатное материнство. Разве такие дети ненастоящие?
— Нет, — искренне ответила я. — Я так не думаю.
— Вот и молодец, что не думаешь. А я, знаешь, когда-то именно так и думал.
— Почему?
— Да потому, что придурком был, — бросил он раздраженно.
