Женька и миллион забот (СИ) - Ворошилова Лариса Александровна (читать книги полностью без сокращений txt) 📗
— Эй ты, козел, а ну бросай пистолет, а то я ей в башке дырку сделаю! — крикнул он Диме.
Надо отдать должное писателю, на «козла» он обижаться не стал, что с бандита возьмешь? А вот пистолет пришлось бросить и выйти из укрытия. Это только в американских боевиках ретивые полицейские со снайперской точностью пулями сшибают головы плохим парням. В действительности все случается прозаичней и не так гладко, как изображают режиссеры.
— А ну быстро! Говори: кто где находится, сколько вас и что здесь делаете!
— Это она! Это она нас связала! — вопил с пола оскорбленный до глубины души Ферт: благо, рот не успели снова залепить. Он был рад хоть как-нибудь отомстить телке, из-за которой с самого утра у него идут сплошные неприятности.
Остальные трое ворвавшихся тут же рассредоточились по всему дому, оглядывая комнаты. Автоматы они держали профессионально, беря под прицел каждый сантиметр жилища.
Женьку и Диму скрутили и оставили рядышком с первыми двумя горе-охранниками. А вот вредную старушку пришлось поискать. Еще пятнадцать минут она гоняла троих дуболомов по всему дому, наставила им шишек и одному даже подбила глаз. Но минут эдак через пятнадцать и ее сцапали.
— Нас-то развяжите! — гундосо простонал Ферт с пола. Один из прибывших верзил с отстраненным равнодушием глянул на несчастного, как обыкновенно смотрят на барахтающегося жука:
— А смысл? — поинтересовался он с философским спокойствием.
Этот неожиданный метафизический вопрос совершенно выбил Ферта из колеи, мозги окончательно отказали.
— Значит так, — услышала Женька знакомый голос где-то над ухом. — Ты у нас ушуист или где?
— Или где, — тут же тихим шепотом согласился Дима. — Во-первых, у меня руки скручены, во-вторых, у них автоматы, против пуль не попрешь…
— Слышь, козел, заглохни, — оборвал его один из людей Буравчика — патлатый, слегка панковатый тип, более напоминающий рокера в отставке. — Будешь воздух сотрясать, урою.
— А я тебе говорю: не дрейфь! Где наша не пропадала, правда, Савелка!
— Иди ты, — отозвался другой, несколько раздраженный голос. — Нам-то ничего не будет, хоть весь магазин в нас разряди, а им? Ты что же, собственную патронируемую собираешься подставить?
— Ой, ребята, а, может, не надо, а? — взмолился Фролка. — Они же тут все издырявят.
— Подумаешь, стены слегка подпортят! — тут же окрысился Кирюшка. — Ты не к дому приписан, а к локации. Новый выстроят, вот лично для тебя!
Прорва только сейчас пришел в себя (неплохо его хиленькая старушка приложила), попытался подняться, но не смог, не хватило сил.
— Лежи тихо, — предупредил его все тот же панковатый рокер, доставая из кармана мобилу. — Я шефу звоню. Пусть он решает, что с вами конкретно делать.
— Кирюшка прав, — прошептала Диме через плечо разведчица. — Надо что-то предпринять.
Они рядком сидели у стены под окном. А в это самое время другой верзила допрашивал Ферта, который по-прежнему в скрюченном состоянии валялся на полу.
— Где люди Штуки?
— В подвале. Туда дверь ведет из коридора, но она закрыта на замок, а ключ Макс с собой забрал. Они за девочками и пивом поехали. Слышь, развяжи, а? Нет сил уже валяться на полу…
— Сколько там человек? — даже не повел ухом дознаватель: то ли ему Фертовы страдания были до лампочки, то ли просто данный тип отличался редкостной выдержкой.
— Четверо… четверо: три бабы и один мужик.
— Слышь, — повернулся дознаватель к третьему, — их там четверо. И куда мы их? Если только всех разом и дом подпалить…
— А-а-а! — судя по воплю, Фролка готов был на себе волосья рвать. — Они же меня обиталища лишат, изверги!
— Заткнись, домовой! — осадил его Савелий, — здесь ситуёвина непростая, думать надо.
— Ну да, пока ты думать будешь, они мою патронируемую в расход пустят.
— И ты заткнись, а то сейчас как менталем дам по башке твоей бестолковой…
— Савелка, ты меня не зли! — рассвирепел Кирюшка, — Я сам тебя менталем могу приложить…
— Ребята, а, может, не надо, а? — вновь загундел несчастный домовой.
— Заткнись! — хором налетели на него оба ангела.
Тем временем панковатый что-то перетирал со своим шефом, укромно устроившись в уголке на кресле. А третий парень, к которому обращался «дознаватель» все пристальней приглядывался к Диме.
— Слышь, парень, мне твоя физиономия знакома, — неожиданно сообщил он. — Мы где-нибудь встречались?
— Вряд ли, — Дима явно не был настроен поддерживать разговор.
— Может, ты на Конявина раньше работал?
— Нет.
— А может…
— Не может! — отрезала Анна Михайловна, взяв под свою ответственность ведение мирных переговоров, — не может. Он писатель, Дмитрий Сулихин. Между прочим, известный автор.
— Да иди ты! — в голосе парня появились восторженные нотки.
— Сам иди! — оборвала полет души на самом взлете старая разведчица.
— То-то я смотрю, мне твоя ро… лицо твое знакомо! Ну точно! Я же твое интервью читал! Слушай, дашь автограф, а?
— Ни фига себе! — раздался комментарий над самым ухом. — Поклонник выискался!
Сидевший в кресле деловито убрал мобильник и поднялся, вновь беря автомат на изготовку.
— Так, никаких автографов, — отрезал он жестко. — Всех мочить!
Прорва протестующе замычал, яростно задергавшись на полу.
— А нас-то за что? — возопил Ферт, почувствовав, что запахло жареным.
— Не понял? — «поклонник» озадаченно уставился на своего компаньона. — Зачем всех-то?
— Чтобы свидетелей не оставлять! — коротко припечатал напарник, зло сплюнув на пол. — Так, ждать этих двух козлов с ключами не будем, ломайте дверь в подвал, перестреляем всех сразу, а потом подпалим все тут. У меня в багажнике две канистры с бензином, думаю: хватит.
— Ой мне! — возопил Фрол, заметавшись по всему дому. — Господи, столько лет в этом домишке жил, не тужил, а теперь все прахом пойдет!
— У меня план! — сообщил Савелий.
— Вот это-то меня и пугает, — откликнулся Кирюшка.
— Нет, чего-то я не понял, — вновь принялся качать права «поклонник», — писателя-то зачем? Пусть катит на все четыре стороны…
— Ты что, совсем сдурел? — тут же озверел напарничек, переходя от лениво-равнодушного состояния к тихой ярости, — хочешь, чтобы нас всех Буравчик сам замочил? Он-то разбираться не станет: писатель, не писатель. Он просто нас всех живьем закопает, и никто не узнает, где могилка твоя. Я доступно излагаю?
— Слышь, ты, урод, выслужиться хочешь? — закусил удила «поклонник», — не дам порешить писаку. Пусть дальше свои романы пишет. Понял?
— И нас отпусти! Мы тут вообще ни при чем! — тут же встрял Ферт, но получив весьма ощутимый пинок под ребра от «дознавателя», прикусил язык.
— Вот же разгалделись! — недовольно заключил Савелий, — не дают сосредоточиться.
— Пусть галдят, — шепотом отрезала Анна Михайловна. — Чем дольше они будут ругаться и спорить, тем лучше для нас. Скоро спецназ нагрянет. Фрол, — почти одними губами позвала она.
— Тут я, — в голосе домового явно прослеживались нотки паники.
— Можешь сделать так, чтобы их автоматы не стреляли?
— Ну, не знаю. Я с такой техникой покуда ни разу не работал. Время требуется.
— Так ты уж постарайся.
«Дознаватель» вопросительно взглянул на старушку:
— А ты чего рот открываешь? — недружелюбно поинтересовался он. — Тебе кто-нибудь разрешал?
— Нет, касатик, — Анна Михайловна смотрела на бандита снизу вверх, но во взгляде ее не были ни робости, ни страха, — да только ты, гестаповец, мне — не указ. Я таких, как ты, в Великую Отечественную давила и сейчас буду давить. Все вы одинаковые, что фашисты, что бандиты — уроды моральные, одно слово.
«Дознаватель» зло ощерился, глаза сузились, он демонстративно взвесил в руке автомат.
— Ты, старуха, как видно, смерти не боишься, — заключил он. — Так вот, я тебя успокою: не сразу сдохнешь. Сначала всех их порешим, а тебя для удовольствия на последок оставлю.
