Дарующая жизнь (СИ) - Воронина Тамара (читаем книги .TXT) 📗
– А ты знаешь, сколько мне лет, Светлая?
– И знать не хочу. – испугалась Лена. – Я же не об этом. Тебя состарила война? Потери?
– Война, – кивнул он, – но не в том смысле, какой вкладываешь ты. Ты знаешь уже, что именно магия позволяет нам не стареть. Я израсходовал слишком много. Для Кариса я по-прежнему великий маг, но то что осталось – жалкое подобие прежнего Лиасса. И никогда прежним не стану. – Он улыбнулся, собрав в углах глаз морщинки, которых раньше не было. – Если, конечно, ты мне не поможешь. Не надо так пугаться. Я пошутил. Вопрос о жизни и смерти не стоит, я себя не выжег и все еще могу очень многое, недоступное магам людей, так что успокойся. Я не попрошу тебя о такой помощи, тем более что с полукровкой тебе лучше, чем было со мной. Не смущайся. Если тебе действительно с ним так хорошо, это говорит о многом.
– О чем, например?
– О судьбе. Долгая жизнь научила меня верить в судьбу, Аиллена.
– И бороться с ней.
– И бороться – тоже. И обманывать. Но бороться и обманывать можно, если веришь. Милит досаждает тебе?
– Не столько мне, – вдохнула Лена.
– Пусть сами разбираются. Ничье вмешательство здесь не поможет. Я не могу запретить Милиту ухаживать за женщиной, которая ему нравится.
– А я не могу доказать шуту, что Милит старается напрасно. То есть могу, но для него почему-то очень важно именно то, что Милит старается, а не то, что для меня это ничего не значит.
– Разумеется. Это мужские игры. Не обращай внимания, вот и все. Выбирать-то все равно тебе. Милит всегда был… плохо управляем. Тем он и ценен.
– Лиасс, а как отбирали те две тысячи, которые прикрывали? Добровольцы?
Эльф посмотрел на нее с печалью:
– Добровольцами были бы все. Нет, Аиллена, это были лучшие. Лучшие лучники и мечники, сильнейшие маги, все боевые маги, кроме Арианы. Не грусти. Они погибли, но лучшие еще родятся. Или уже родились и скоро вырастут. Без лучших этого могло бы не случиться. Две тысячи держали оборону города. Против сотни тысяч человек. Поверь мне, это очень много – когда жертвы не напрасны. Это даже утешает. Когда я думаю о сыне, я вспоминаю и те тысячи эльфов, которым он помог спастись.
– Это правда помогает?
Лиасс помолчал.
– Мне – да. Я Владыка. Для меня каждый эльф – сын, и это не слова. Гибель Гарвина не приносит мне столько боли, сколько гибель дочери Милита. Я надеюсь, что она всего лишь погибла, Светлая.
– Но ты ведь любишь Милита и Кайла больше, чем, допустим, Сима или Авита?
– Конечно. Но в бой я пошлю Милита, а не Сима, даже если буду знать, что этот бой будет для него последним. От Милита будет больше пользы. Ты понимаешь, о чем я?
– Не уверена. Но мне и не положено. Я женщина, а не вождь.
– Я тоже не вождь, – пожал плечами Лиасс. – Я Владыка эльфов. Если тебя беспокоит моя старость, не бойся. Я умру еще очень и очень не скоро. Сейчас мир, и мне не приходится расходовать магию на битву. Хотя больше всего сил у меня отнял проход. Не уверен, что без твоей помощи мы могли бы его удержать.
Деликатно приблизился Кайл и вовсе неделикатно Милит.
– Мы можем поучаствовать в вашей беседе, Владыка? Или я должен спрашивать Светлую?
– Ты должен развлекать гостей, – проворчал Лиасс. Милит сморщился.
– Кого развлекать? Этого? Он с меня уже с живого шкуру снял и на подметки себе пустил. И за что? За то, что… – Под взглядом Владыки он умолк. Милит хоть и позволял себе куда больше, чем даже Ариана, перед Лиассом он благоговел не меньше, чем ребятишки, бегавшие за Леной. Тут же подтянулись Ариана, шут и Маркус. Зашел разговор о магии как таковой, Лена слушала очень внимательно и не особенно понимала. Впрочем, если экстраполировать понятия магии на мир Лены, то можно, например, сказать, что здешние маги просто намного полнее используют возможности человеческого мозга. Хотя банальной телепатии и тут нет. Маг берет силу в себе, а не в окружающем мире. У кого-то ее много, у кого-то совсем нет. Дар проявляется не сразу и не буйно, так что спонтанных магических катастроф не бывает, а подростков уже начинают учить пользоваться своими способностями, и на обучение уходит много времени, если человек, то есть эльф, решил посвятить себя только магии, но таких, как оказалось, мало. У всех есть смежные профессии. Направления магической деятельности тоже не узкоспециальны: боевой маг может остановить кровь, целитель может запулить в стан врага белый огонь. (На всякий случай Лена не стала спрашивать, что такое белый огонь, но сразу вспомнила домишко в Сайбии и шута, вставшего на колени при виде боевого мага.) Просто кому-то лучше удается целительство, кому-то фокусы, кому-то война. Милит при этом раскланялся. Лиасс при всей его прежней мощи не был силен в тонком целительстве, Милиту оно практически не давалось, а вот Ариана была признанным мастером, но при этом еще и сильным боевым магом, а прикрывать отступление ее не оставили только потому, что там были только мужчины: бой был долгим, а мужчины попросту физически сильнее женщин. Даже эльфы. Однако Лена поняла: Лиасса очень радует, что Арианы не было среди тех двух тысяч.
– А у меня получился первый холод, – похвастался Милит, и Лена не сразу поняла, что это заклинание, и, очевидно, очень сильное, потому что Кайл вытаращил глаза, а Ариана не поверила. Лиасс покачал головой:
– Не может быть, Милит. Ты бы выжег себя первым холодом.
– А я и выжег, – усмехнулся он. – Взяли бы меня живым, будь во мне хоть искра магии!
Лиасс посмотрел на него, перевел взгляд на Лену, и выражения его лица Лена не поняла.
– Хочешь сказать, что я вернула тебе эту искру?
– А кто ж? – удивился Милит. – Конечно, ты. Вспомни. Я не чувствовал потока силы, пока ты меня не поцеловала. Погоди кипеть, полукровка, я пока говорю только о Светлой и ее магии. Ты разве не знаешь, что чувствовать поток силы может только маг.
– Врешь, – с удовольствием сказал Маркус. – Я чувствовал, что она дает силу, когда она держала меня за руку.
– А у тебя есть Дар, – с не меньшим удовольствием отозвался Милит, – малюсенький такой, но есть.
– У меня нет, – спокойно сказал шут. – Меня проверяли Верховные маги. Но когда… в общем, после упражнений боевого мага я толком и на ногах не стоял. А она держала меня за руку, и я чувствовал, что она дает силу.
Милит развел руками:
– Ну, я не знаю. Я не чувствовал ничего, пока она меня не поцеловала.
– Тебе просто понравилось, отец, – поддразнил Кайл.
– И еще как! – засмеялся Милит, а глаза шута немедленно остыли. После этого разговор как-то увял, да и поздно было. Лена здесь потеряла свою привычку ложиться заполночь. Зато рано вставать получалось куда легче, чем раньше. Домой, то есть в свою палатку, они шли неторопливо.
– Крепкий он, этот Владыка, правда? – спросил вдруг Маркус. – Есть в нем… сила. Не магическая.
– Иначе он бы Владыкой не был, – пожал плечами шут. – Ты же знаешь, как редко у них появляется Владыка. Я, собственно говоря, только об одном слышал.
– Я о трех, но двое в других мирах. И давно. Очень давно. Делиена, ты уж прости меня, но если честно, я рад, что ты все-таки ему помогла…
– Я тоже, – неожиданно поддержал его шут. – Он действительно великий эльф. Так поступить мог только Владыка. А почему ты молчишь, Лена?
– А я не знаю, – вздохнула Лена. – То, что кажется удивительным вам, не удивляет меня, и наоборот. Вы что имеете в виду? То, что он принял все условия Родага? То, что он захотел спасти свой народ?
– Эльфы гордые. Даже чересчур. Знаешь, Делиена, я бы о них сказал: скорее умрут, чем убегут. Дерутся до последнего. Не отступают. С голоду умирать будут – у человека не попросят. А уж чтоб принять над собой власть человека – такого не было никогда. Понимаешь, эльфы вроде и в Сайбии – а вроде и сами по себе. Их, в общем, стараются не трогать. А Лиасс вон… Клятву верности принес, да еще истинную.
– И что, нарушит – умрет?
– Может, – тихо произнес шут. – По крайней мере нарушить такую клятву… В общем, Лена, если вдруг мне Родаг чего прикажет, с чем ты не согласишься, а он будет настаивать… я послушаюсь тебя, но кончиться это может плохо. Я, наверное, не умру потому что я не маг, когда я давал клятву, использовалась чужая магия, а Лиасс использовал свою.
