Кембрия. Трилогия (СИ) - Коваленко (Кузнецов) Владимир Эдуардович (электронные книги бесплатно TXT) 📗
– У каждой веревки два конца, – сообщила наконец, – но если завязать ее кольцом, то концов и не найдешь… Неважно отчего, важно что. Делать теперь что?
Клирик пожал плечами. Друидесса нахмурилась:
– Наше дело, да?
– Больше ничье. И никогда больше ничьим не было. Больше, чем вашим.
– И совсем не твое?
– Ну почему – совсем? Не совсем. Но в первую и главную очередь – ваше. Впрочем, могу дать совет.
– Слушаю тебя.
– Уходите из Аннона. Вокруг есть куда лучшие земли. Или попросите меня убрать топи. Я одна не управлюсь, помочь придется, поработать. Впрочем, ты знаешь мой метод. Вот как я глотку холма заткнула, так и лишнюю воду могу прогнать. Если поможете.
– А если нет?
– А если нет, так не обессудьте – ничего не сделаю. Не смогу.
– Хм.
– Я хотела спросить у Гвина. Ходила на холм. До того, как он ушел.
– И что?
– И пугнули меня. Скорее всего, просто не узнали. А ты вот разговариваешь. Но тоже ведь не признала. Ватессу безумную признала, а меня нет.
– Милая девочка, – улыбнулся Клирик, – и совсем не безумная. Наоборот. Мне очень понравилась. Но ей ведь от того не легче, правда?
– Она – это ты. А в остальном пустышка.
– Но я не она.
Друидесса кивнула.
– Гвин пугает. Мабон молчит. Ты зовешь. Но неужели нельзя оставить нас в покое…
Клирик снова говорил не своими словами.
– По мне, так можно. Но если вы потерпите поражение вместе с другом, то сможете рассчитывать на его помощь. Если победите вместе с ним, сможете рассчитывать на его благодарность. Если же вы останетесь в стороне, то без надежды и без чести станете добычей победителя. Потому друг обычно протягивает руку, а не просит отойти в сторону. Вот мой совет. Да или нет, вверх или вниз, горячее или холодное… Выберите. И держитесь своего выбора. Любого и сделанного вами самими. Но я буду рада видеть народ Аннона рядом с собой, а не против.
Друидесса помолчала.
– В беде нас приютил Гвин, – сказала она, – и я не хочу быть неблагодарной. Помимо воли богов есть человеческая честь. А честь зовет на сторону Гвина. Но я обещаю серьезно поразмыслить над твоими словами. Не для самоуспокоения. И не вредить тебе, пока ты осаждаешь дом Гвина. Может, когда у него останется только Аннон, он чаще будет вспоминать о нас?
Снова молчание. Клирик ждал. Долго. Когда совсем собрался уходить – друидесса сообщила:
– А ты все‑таки богиня. В нашем, в старом смысле. От этого отречься тебе не удалось. Только убежать. Ненадолго. Но твоя суть тебя догонит. Ведь так уже было один раз, верно?
И улыбнулась. Задумчиво, иронично, окончательно.
Вот после этого Клирик чуть поклонился – друидесса хихикнула, но ничего не сказала – и ушел.
И вот пришел день. Проводив взглядом очередной мешок, Немайн попросила сэра Эдгара созвать командиров. Объявила: пора!
– Кажется, с утра мы хорошо накрыли глотку. – По расчетам Клирика, холм был безопасен уже неделю как, но для верности в пещеру закинули в полтора раза больше мешков и камней, чем было необходимо. – Помните, для чего все было? Гвину для пугалки, чтобы орать наружу, нужна большая дырища. Вот, теперь она достаточно уменьшилась, чтоб я могла спеть внутрь, а он наружу не мог.
Немайн – не верилось Клирику, что это выделывает он сам, – сняла перевязь с ребенком. Поколыхала. Уронила слезу. Отдала Анне.
– Пойду прогуляюсь. А остальным рано. Вдруг мы Гвину не до конца пугалку отбили?
И отправилась навстречу воплям – все еще грозным, но уже истошным. Петь пещера не перестала. А вот пугать… Тембр голоса ветра явно повысился. Может, и с частоты страха ушел?
Час спустя Немайн лежала в траве, открыв глаза облакам. Дело было сделано, можно было слушать пение моря без боязни, что Кричащий холм снова оживет. «Барабашка» усмирен, а затупленный геологический молоток ждет услуг кузнеца. Какой‑то он оказался хлипкий: то ли из‑за плохого железа, то ли узковат получился, но острие практически стало вторым обухом. Поработать пришлось немало – и без толку. Гвозди из мягкого железа плющились о скалу. Пришлось искать щелочки, вбивать туда благоразумно прихваченные с собой щепки – и так закрепить перед полузасыпанной дырой тканевый пластырь. Теперь осталось заменить его деревянным щитом – и холм безопасен.
Хотелось хлопнуть стакан «противошокового» греческого коньяку по привычке "пожарной команды" концерна. Закурить – сказался образ из боевиков. И – Клирик различил послание организма с ужасающей отчетливостью – под мужчину.
– Тьфу на меня, – сообщил Клирик облакам. – Тут такой триумф, а вместо этого… Ну ладно. Встаем. Работаем. Финальная показуха. Интересно, внизу услышат? Все‑таки полтораста метров.
Сошло бы и без пения – но нужно убедить людей, что Гвин с холма убрался насовсем. Выбора в репертуаре не оказалось. Из того, что четко держалось в памяти, подходила одна единственная песня. Которую не нужно переводить. Которая не будет сочтена за языческое заклинание… А Гвина нужно побеждать правильно. Тем более внизу сидит викарий и пишет отчет епископу. Что ж. Немайн встала. Взяла в руки посох. И нехотя двинулась к свежезаткнутой пещере.
Отец Адриан и правда сидел и писал. Покуда тихо, без имен. Не доклад, не отчет. А историю жизни святой и вечной. Которая неизбежно обязана со временем превратиться в житие. В этом он окончательно уверился, когда августа сумела взойти на холм Гвина. Повторив подвиг святого Коллена. Повергнуть нечисть мановением руки и святой водой не смогла. Нашла другой способ! Достойный не святого‑отшельника, а святого‑царя. И теперь намеревалась повергнуть зло окончательно…
Маленькая фигурка добралась до вершины. Прибила к зеву пещеры покров. Отдохнула. Забивать гвозди в камень – работа нелегкая. Наконец встала, в последний раз повернулась лицом к упорствующему, не сдавшемуся врагу. И запела.
Викарию не пришлось переживать ни секунды. Голос августы, поющей в полную силу, легко прорезал расстояние и ветер… И это было не заклинание.
– Она может вести легион, – заметил сэр Эдгар. – В смысле ее услышат в любом шуме. Весь строй. Оба фланговых охранения. И в глубину – от передовых дозоров до обозников!
Викарий молчал. Слушал насквозь знакомые слова. Которые сам повторил сотни и тысячи раз. Молитва звучала немного странно – некоторые слова Августина повторяла, словно боялась сбиться и что‑то пропустить. Ну а голос ангела… "Ave Maria". А что сильнее этой молитвы и молитвы Господней?
Чудо длилось недолго. Молитву потребовалось спеть всего один раз.
А потом августа спустилась с холма, и вверх бросилась армия.
Кончено.
Что там происходило, в холме, кто кричал, кто бежал, кто убит… В полузасыпанном тулмене остались только земля и обломки скал. И куски мешковины, которые явившиеся к холму поживиться остатками добычи фермеры примут за остатки одежды убитых рабов Гвина…
Последняя крепость последнего языческого бога на земле Диведа пала.
Глава 8
СНОВА КЕР‑МИРДДИН
"Пантера" прокралась в город совсем не по‑танковому – неторопливо, спокойно, и даже не очень громко. За ней стелилась вечерняя тьма, помогала прятаться от любопытных взглядов. Немайн возвращалась почти тайком. Прекрасно понимала – грохнет лишний раз по камням римской дороги железный обод, высунут носы на улицу любопытные, найдется горластый – набежит толпа. Окружат, заморочат, чего доброго к королю поволокут или к епископу. А они не главные. Главный сопит у Немайн под боком, наполняя сердце ласковым теплом.
