Пепелище славы - Джолли Роджер Д. (книги онлайн полные txt) 📗
– Да. Не совсем. Но в трех случаях из пяти.
– Фух, – счастливо выдохнул Шенгар. – Наконец-то.
– Не обольщайся раньше времени, брат. Им еще работать и работать. Пока что это барахло, – Орог кивнул в сторону кучи, – гномьи клинки по сравнению с тем, что получается у Гаршака. И потому успех пока – строжайшая тайна. Даже для своих. Сейчас толку с него все равно ноль, так что прибережем на черный день.
– Разумно, – согласился Шенгар. – В общем, беру с собой троих. Пора обрадовать наших союзничков.
ГЛАВА 5.
– Что за злой рок! – Тандегрэн с силой врезал кулаком по бревну. – Дважды очутиться в ловушке в одном и том же месте!
– Успокойся, друг мой, – проговорил Ярен. – Кто знал, что эти урук-хаи договариваются так же легко, как ссорятся! Похоже, единственный вариант в нашем случае – пойти на переговоры.
– Переговоры? – кисло усмехнулся эльф. – Тебя ли я слышу, старый вояка?
– Увы. Не всегда с мечом в руке можно получить все, к чему стремился. С годами начинаешь это понимать. Кто знает, что они могут предложить! С этими словами Ярен развернулся и пошел к своему шатру.
Тандегрэн проводил старого товарища внимательным взглядом. В голосе дагара, впервые за все время общения, ему почудилась фальшь. «Что-то мнительным я стал совсем», – подумалось эльфу.
А между тем, он был совершенно прав. Ярен действительно кривил душой, утверждая о том, что не знает орочьих предложений. Оказавшись вне поля зрения чужих глаз, пожилой дагар глубоко вздохнул и достал из-за пазухи свернутую вчетверо бумажку.
На схематичной карте, изображающей Лесистые горы, цветными чернилами были обведены две соседние области. Внутри южной, вплотную примыкающей к эльфийским землям, красовалось нечто, отдаленно напоминающее человека на лошади. Рисунок в северной области, по всей видимости, должен был изображать орка. Дарования художника оставляли желать лучшего. Но только ничего смешного в этих нелепых картинках не было: они однозначно передавали суть послания.
Эту карту Ярен обнаружил рано утром лежащей у своего изголовья. Сознание того, что враг не только сумел пробраться в лагерь, но и стоял в шаге от него, спящего, совсем не внушало оптимизма.
Вообще, чем дольше дагар общался с нелюдьми, тем больше неприязни они в нем вызывали. Когда-то давно он с интересом принял Тандегрэна, и эльф не показался ему слишком уж необычным. Он был хорошим воином, надежным товарищем, он относился с уважением к дагарским правилам и обычаям, он не был чересчур заносчивым и самонадеянным, как это частенько бывает с нобилями-людьми. В общем, эльф сочетал те признаки, что дагары ценят в себе и других. Тогда он показался Ярену вполне приятной личностью. Правда, Тандегрэн упомянул как-то, что ему около сотни лет, но в то время это казалось незначительной мелочью. Настоящее значение этих слов Ярен осознал лишь сейчас. За прошедшие годы сам он успел состариться, а эльф выглядел и вел себя так, словно миновал какой-то незначительный временной отрезок. Для него он и был, наверное, незначительным. Интересно, как это – знать, что впереди тебя ждут еще века жизни? Масштабность отведенного эльфам времени не укладывалась у Ярена в голове. С пугающей ясностью он осознал, насколько чужды человеческому роду эти, столь похожие внешне, существа. В молодости он не имел привычки критически оценивать происходящее. Он восхищался воинскими талантами Тандегрэна, совершенно не задаваясь вопросом, откуда они берутся. Взгляд пожилого человека позволял смотреть глубже. Эльфы лучше видят и лучше слышат, их движения быстры и бесшумны. Несмотря на внешнее изящество, они вовсе не слабы, даже сильнее среднего человека. Велика ли заслуга в том, чтобы, обладая этими качествами, а вдобавок – неограниченным временем для совершенствования, превзойти людей в чем бы то ни было?
А теперь появился еще один нечеловеческий народ, орки. Вот кто вызывал у Ярена уже неподдельный страх. Дикий, иррациональный. Что можно сказать о существах, способных завалить коня ударом кулака, и видеть ночью так же легко, как днем? Никакая тренировка не позволит человеку достичь подобного. Сегодня ему подбросили карту. Завтра, с такой же непринужденной легкостью, могут перерезать горло. Выставляй хоть сотню часовых, орки все равно окажутся в преимуществе.
Тот, кто нарисовал эту карту, прекрасно знал, в какое искушение вводит дагара. Предстоящее сражение будет тяжелым и кровопролитным. Сулящим огромные потери обеим сторонам. Какая-то из них вообще может быть уничтожена. Ярену недвусмысленно предлагали этого сражения избежать. Получив не только новую родину для своего народа, но и признание права на нее еще одними будущими соседями. Куда более беспокойными, чем эльфы.
Цена вопроса – отказаться от обещаний, данных Тандегрэну. В долгой жизни наемника существовало много нарушенных обещаний. Хоть дагары и слыли самыми честными воинами, которых можно получить за деньги, им тоже доводилось отступать от данного слова. При самых различных обстоятельствах. Сейчас же речь идет о таком священном вопросе, как обретение собственной земли…
С другой стороны, Тандегрэн – старый боевой товарищ. Одно дело подвести какого-нибудь жирного барона, неспособного забраться на лошадь без помощи слуги, и совсем другое – обмануть того, кто сражался с тобой бок о бок, не единожды спасая твою жизнь.
Ярен не чувствовал себя вправе решать такие сложные вопросы самостоятельно.
Он вытащил из седельной сумки украшенный богатой вышивкой мешочек и достал из него девять костей, различающихся по цвету и размеру. На гранях костей были начертаны знаки, каждый из которых имел собственное значение.
В отличие от некоторых соплеменников, Ярен не привык дергать духов рода по пустякам. К тому же, в его наборе были лишь основные кости, называемые именами ближайших родственников, но отражающих при этом всех членов рода, схожих по возрасту и положению. Ярен знавал одного главу, собравшего целую кучу родни, вплоть до невесток и троюродных племянников. Как он умудрялся совещаться со всей этой толпой, Ярен представлял с трудом, если и его девять духов редко являли общее мнение по задаваемым вопросам.
Недолго поразмыслив, дагар отложил обратно в мешочек «сестру», «мать» и «дочь» – небольшие кости желтых и розовых оттенков. Не женское это дело – говорить о чести. Поступить так же с «бабкой», крупной коричневой костью, он не решился. В конце концов, бабка, как и дед, символизирует не только живых стариков, но и являет собой образ священного предка по женской линии, покровителя рода, собравшего мудрость многих поколений.
«Пусть говорит за всех женщин, так и быть», – решил Ярен. Следующим этапом в мешочек отправился зеленый «младший брат»: спрашивать совета подчиненных глава рода не собирался.
В задумчивости глядел дагар на яркую небесно-голубую кость: «сына». Как наставник и судья в вопросах чести он, разумеется, не годился. Но сын обозначает и будущее вообще, являясь такой же собирательной костью, как бабка и дед. Только представлял он не умерших предков, а еще не рожденных потомков. Да, он явно имеет право высказать свое мнение.
Не колебаясь более, Ярен добавил «сына» к «бабке», «деду», «отцу» и «старшему брату» и расстелил перед собой кусок тонкой светлой кожи с начерченным на нем кругом. Достал из ножен кинжал и окропил собственной кровью пять костей и круг. Извинившись перед духами рода за вынужденное беспокойство и вознеся им благодарственную речь, дагар собрал кости в горсть и обратился к ним с первым вопросом:
– Вы видели горы, которые могут стать нашими. Я хотел узнать, что думаете вы об этом месте.
Ярен встряхнул кости между двух ладоней и осторожно раскрыл руки над куском кожи. Каким аккуратным ни было это движение, большая темно-синяя кость выкатилась за пределы круга. Суровый дед, помнивший их настоящую родину, отказывался говорить на эту тему. Ярко-алый отец, наоборот, горячо одобрял идею обосноваться в Лесистых горах. Реакция старшего брата отличалась большей сдержанностью, но он также соглашался с правильностью выбора. «Не знаю», – говорила волнистая линия на грани «сына». В отличие от деда, не пожелавшего отвечать, сын просто затруднялся дать оценку. А вот значение «бабки» толковалось как «плач» или «скорбь». Запоздало Ярен пожалел, что не включил в гадание дочь, отвечающую за будущее наряду с сыном: теперь он не мог определить, относятся слезы бабки к печали за погибшую родину или к неудачности сделанного выбора. Но перемена участников уже начатой беседы грозила страшным гневом духов-покровителей. Ярен печально вздохнул и перешел к следующему вопросу:
