Мечта хранимая (СИ) - Виксар "Виксар" (книги серии онлайн txt) 📗
Я не хотел становиться таким.
Но и что делать дальше, не знал. Мир поделился на две половинки, которые представляли собой разного рода крах. Один — сугубо моральный, потому как у Одиночек мне ничего как не грозило, так и не светило. Тихая мирная жизнь. Общение — по желанию, новости — по желанию. Вообще всё по желанию, главное, правила соблюдай. И ни в коем случае не думай о государстве, это первейшее правило.
Второй — сугубо физический. Всей душой я рвался на фронт: уничтожать врагов, мстить за нанесённые обиды — при этом будучи не в силах даже создать копию уже имеющегося меча, лежащего дома у Карса. Можно было успокаивать себя тем, что я не знал точного местоположения и точных характеристик металла, но смысл? Что это по сравнению с памятью о том, что делал раньше?
В перспективе же проблемы менялись. Вариант с базированием у Одиночек, хоть временным, хоть постоянным, насколько я мог прогнозировать свои действия, неизменно приводил к физической гибели. Либо не смогу сидеть на одном месте и сорвусь на восток, где довольно быстро погибну из-за недостатка самоконтроля. Либо останусь — и наложу на себя руки, не выдержав перехода к новой жизни, без Дворца, без друзей и без осознания самой сути Правителя.
Мрачный итог, но другой был не лучше. Если я каким-то чудом застану конец войны в строю и смогу затем вернуться домой, это будет новый мир. Пришедших инферналов перебьют, из северных лесов вновь уйдут войска всех стран. Северо-восточные горы наполнит тишина, на этот раз не мнимая: Гирст окажется снесён ответной волной, не думаю, что Ресду удастся оправдать своё участие на стороне общего врага. Останутся только Новая Римская империя, Братство и Республика. И я, хоть с государством, хоть без. Помогу добить врагов — и вынужден буду поддерживать отношения с оставшимися Правителями. С Альденом, по поводу которого меня неистово терзала совесть: хоть благодаря мне чужой альянс лишился одного инфернала, всё равно формально это я спровоцировал начало боевых действий. И с Кейрой, которая… которой я вообще не представляю, как смогу смотреть в глаза.
Что бы я ни выбрал, впереди мрачное, безнадёжное будущее. Конечно, имелась пара теоретических раскладов, когда всё могло выйти хорошо и все были бы счастливы, но от меня они никак не зависели…
«Ни о чём не беспокойся, — сказал мне, выслушав исповедь, Монах. — Сейчас всё решают недели и месяцы. Поэтому лучшее, что ты можешь сделать, это выделить пару дней и дать себе возможность отдохнуть. Сначала приведи в порядок себя, а потом уже придумаешь, что делать с окружающим миром».
Он-то как раз не беспокоился ни о чём. Он был уверен, что всё нормализуется и надо только дождаться этого.
Если бы я мог, поменялся бы с ним на эти пару дней сознанием. Но в моих силах было только обнять его.
Нормального входа Дворец Карса, как оказалось, вовсе не имел; место, в которое меня перенёс Монах, практически не отличалось от точки моего перемещения позавчера. А роль двери исполнял настраиваемый портал, спрятанный в выложенном камнями на земле узоре, — который без подсказки можно было бы искать сто лет.
Знакомое ощущение сдвига — и я очутился в помещении.
— О, вот и он! — отреагировал на моё появление Карс, судя по голосу — пивший как минимум последние пару часов. — Я подумал, тебе будет интересно посидеть с нами, так что… Вот! Говорил же!
Последняя реплика была обращена ко второму присутствовавшему здесь человеку, круглолицему парню одного со мной, на вид, возраста, наигрывавшему что-то на гитаре. Бросив на меня заинтересованный взгляд из-под пышной чёлки, он отставил инструмент и поднялся с кресла.
Этого места я не знал. Либо одна из непоказанных вчера комнат, либо вообще другое здание. Учитывая, что Дворец моего знакомого находился под землёй, а здесь имелись балкон и пара окон, в которые просматривалось тёмное небо, верен был второй вариант.
— Это Том, мы, собственно, на…
— Карс.
Голос был приятный, бархатистый, совершенно не предназначенный для склок и споров. Но, вибрирующий от возмущения и негодования, он заставил Карса мгновенно замолчать.
— Меня зовут Томас, — продолжил парень уже спокойно, остановившись напротив меня. — Мы находимся на моей даче.
— Маркус, — я протянул руку. Одиночки обменялись многозначительными взглядами, после чего Томас, на секунду задумавшись, пожал её.
— Располагайся свободно. Это место изначально создавалось для таких посиделок.
— Хорошо, спасибо.
Он вернулся в своё кресло, а я остался торчать посреди комнаты, чувствуя себя не в своей тарелке. С одной стороны, давила атмосфера: снова нужно было держать себя в специфических рамках приличий Одиночек. С другой, мои познания о них, скорее, мешали, чем помогали придумать, как решить проблему отсутствия свободного места: создать новое или попросить Карса чуть подвинуться на единственном диване.
Хозяин дачи сказал располагаться свободно. Ну, так и быть.
Материализовав стул, я развернул его спинкой, оседлал и уставился на ребят. Те снова обменялись непонятными мне взглядами.
— Что ты как не родной, — вновь подал голос Карс, — выпей что-нибудь. Ты какое вино любишь, белое или красное?
— Красное.
— На, держи.
Я поймал повисший передо мной бокал. Параллельно отследив очередные скрываемые усмешки.
— Да что такое?
— Что-то не так? — поинтересовался Томас.
— Да. Вы то ли разыграть меня хотите, то ли… не знаю, может, я не вовремя пришёл? Вы недоговорили?
Карс заржал. Махнул рукой:
— Да всё нормально, успокойся. Это мы так, просто.
— Заветы Одиночек, случайно, не требуют посвящать человека в то, что его касается?
Теперь усмехнулся и Томас:
— Не требуют. Впрочем… Карс рассказывал, что ты очень сильно отличаешься от нас реакциями. Мы рассуждали, на чём они могут основываться, и так ни к чему не пришли.
— И решили проверить версии экспериментально, — утвердительно кивнул я.
— Да нет, — Томас пожал плечами. — Это было бы обидно для тебя, ты ведь не виноват, что мыслишь по-другому. Поэтому мы решили просто посмотреть на эти реакции вживую.
Я порадовался, что не успел отхлебнуть из бокала — подавился бы.
— А это не обидно, по-вашему?!
— Но ведь ты ведёшь себя естественно, мы не заставляем тебя ничего делать.
— То есть заставляем, конечно, — вклинился Карс, — но это… с нашей позиции. А для тебя всё норма.
Хотелось и плакать, и смеяться. Двое экспериментаторов делали из меня слона в зоопарке, глубокомысленно рассуждая об особенностях поведения и разошедшихся ветвях эволюции. И одновременно — были похожи на дикарей, поклоняющихся консервной банке: доверительность в общении с Монахом не шла ни в какое сравнение с наблюдаемыми сейчас робкими попытками сыграть на моих привычках и «взломать» поверхностный уровень моего личного пространства — а именно это являлось самыми смелыми их замыслами применительно к межличностным контактам.
Вздохнув, я выпил вино залпом.
— Я про то, что, например, руку первым подаёт хозяин дома, — решил пояснить на всякий случай Карс. — Он таким образом демонстрирует…
— Да, я уже понял. Давайте сменим тему. — Гордость требовала развоплотить пустой бокал и создать новый, свой. Но, вовремя вспомнив о нынешних пределах своих возможностей, я удержался от жеста, который всё равно остался бы непонятым. — Раз вы считаете нормальным играть на моих естественных реакциях, будет логично, если и я буду пользоваться ими, без постоянной оглядки на ваши правила общения. А?
— Не, ну, правила есть правила, — Одиночка тут же пошёл на попятный. — Что нам, из-за такой…
— По правилам ты не мог навязывать мне даже мелкие действия, — напомнил я. — И в правилах ничего не сказано о различиях между Одиночками и Правителями.
— С каких пор ты так хорошо знаешь наши правила?
— Я их вообще не знаю. Но — ведь не сказано же, так?
— Так, — согласился Томас. — Звучит логично. Наверное, ты прав.
