Побратимы Гора (ЛП) - Норман Джон (читать бесплатно книги без сокращений .TXT) 📗
- А господин всё ещё смотрит на меня, - не унималась Мира.
- Тихо! – рявкнул я на расшалившуюся девку, поскольку услышал шум снаружи.
Я осторожно я подполз к большему из двух отверстий в потолке ямы.
- Это - урт, любопытный попался. Уже ушёл, - отмахнулся я, возвращаясь на своё место.
Что может быть более действующим на нервы, чем долгое нахождение в засаде. За эти часы сидения в яме у нас было несколько случаев для беспокойства. Дважды мы услышали одиночный крик пересмешника от Кувигнаки, сигнализирующий о появлении наверху, летунов Киниямпи. Однажды степной табук, жёлтовато-коричневая, однорогая, газелеподобная антилопа, решила попастись поблизости. Она принялась ощипывать побеги буквально в нескольких футах от нашей западни. В некотором смысле это пришлось мне по вкусу, предполагая, что наша добыча могла быть где-то поблизости, с другой стороны это вызвало некоторое беспокойство у меня, от того что, у нашей приманки поблизости могла появиться серьёзная альтернатива. Табук животное стадное. Кстати, интересно, что некоторые виды степного табука, чуя опасность, имеют повадку ложиться, прячась в траве. Это совершенно противоположно, инстинктивным действиям характерным для большинства видов табука, которые, чуя опасность, замирают, в напряжённой стойке, а затем, если опасность реальна, срываются с места и уносятся вдаль, прикладывая к этому все их способности и скорость, чтобы избежать когтей хищников. Стоячее положение, как и в случае с двуногим существами, увеличивает широту их поля зрения. Инстинктивная манера ложиться на землю, очевидно, выработавшаяся у некоторых видов табука, оказалась полезной в окружающей среде, где достаточно высокой травы, а один из наиболее распространенных хищников, прежде всего, зависит от зрения, и на охоте должен вначале обнаружить и определить местонахождение его добычи. Этот хищник, как и следует ожидать, обычно нападает с направления, с которого тень, не препятствует атаке. Любой табук, конечно, если спугнуть, просто ускачет от охотника. На короткой дистанции он может развить скорость от восьмидесяти до девяноста пасангов в ан. Его вёрткие прыжки, при гореанской силе тяжести, могут достигать от тридцати до сорока футов в длину, и до десяти - пятнадцати в высоту. Как-то раз мы услышали двойной крик пересмешника, но меня ждало разочарование, поскольку оказалось, что источником сигнала был не Кувигнака, а настоящая птица.
Я снова сел прижавшись спиной к задней стенке западни.
От нечего делать я принялся рассматривать сковывающее бревно, слева от меня, привязанную к нему верёвку, потом перевёл взгляд на стены ямы, на набранный из шестов и покрытый дёрном потолок, на лучи света проникающие сквозь щели в яму, и подсвечивающие соблазнительную фигурку голой рабыни. Опять против моей воли я уставился на её прелести.
Как бесстыдно она разлеглась передо мной!
Конечно, она знала, как она смотрится с моей стороны. Она лежала передо мной, как рабыня, соблазняющая своего хозяина.
Я с трудом заставил себя отвести от неё взгляд, и несколько енов сидел, уставившись в одну точку. Чтобы убить время, на земле под собой, начал бездумно чертить узоры, пока не обнаружил, что это оказались различные варианты курсивного кефа, буквы гореанского алфавита, и стандартного клейма кейджеры, иногда называемого «жезл и ветви», того самого знака, который отмечает бёдра очень многих порабощенных гореанских красоток.
В результате снова упёрся взглядом в демонстрирующую мне своё тело девушку.
- Я отвлекаю Вас? – спросила Мира, невинно строя мне глазки.
- Нет, - раздражённо буркнул я.
- Ох, - сказала она, изгибаясь, очевидно просто, чтобы изменить положение, но от открывшегося передо мной вида, у меня вырвался шумный вздох.
- Господин?
- Ничего.
Я любовался её вытянутыми пальцами ноги, очаровательным изгибом её икр. Её живот, немного впалый, подчеркивал очарование её груди и широту её бёдер. Как сладострастно, как желанно выглядела, демонстрирующая мне себя рабыня, и с каким видимым безразличием, с какой кажущейся невинностью, с каким якобы непониманием она всё это проделывала! Она вздохнула, улыбнулась и отвела взгляд. Как небрежно она сделала это! Самка слина! Я сжал кулаки. Она отлично знала, что делала. Она лежала передо мной как похотливая, но внешне беспечная рабыня, которая якобы не подозревает, а на самом деле прекрасно знает, что глаза её господина неотступно следуют за ней.
- Господин? – вновь отозвалась рабыня вопросом на мой тяжёлый вздох.
- Спать! - скомандовал я.
- Слушаюсь, Господин, - улыбнулась она. - Если владелец только пожелает чего-либо, он же позволит его рабыне быть вызванной. Она ответит мгновенным и прекрасным повиновением.
- Это хорошо.
- Да, Господин, - сказала она, и закрыла глаза, делая вид, что спит.
Я любовался ей. Я не мог отвести от неё глаз. Она принадлежала мне. И я был безмерно доволен, что именно я обмотал кожей ей шею.
Она вновь открыла глаза, и хитро улыбнулась.
- Спать, - приказал я.
- Да, Господин, - сказала она, и закрыла глаза, симулирую сон. Вот только едва заметная улыбка в уголках губ выдавала её. Как бесстыдно она развалилась, да ещё и видимым непониманием!
Эта самка слина была хитра, и восхитительна. Так ли хорошо она знала то, что она делала со мной? Я отвел взгляд от неё и начал потеть. Снова я сжал кулаки. Я не должен позволить себе отвлекаться от начатого дела.
Вот только мои глаза никак не хотели слушать мои доводы и раз за разом упирались в лежавшую рабыню.
Она снова симулировал сон. Она слегка дёрнулась, и издала тихий стон, как если бы от усталости. Но я прекрасно видел, чего она добивалась.
- Рабыня, - позвал я.
- Да, Господин, - с готовностью откликнулась Мира.
- Ты не кажешься сонной, - заметил я.
- Нет, Господин, - признала она.
- Но не имеет особого значения, хочешь Ты спать или нет.
- Да, Господин.
- Поскольку Ты - рабыня.
- Да, Господин.
- Рабыня, - позвал я.
- Да, Господин.
- Ползи ко мне на животе, - приказал я.
- Да, Господин, - заулыбалась девушка, перекатываясь на живот.
- Теперь встань на колени передо мной, колени широко, руки за спину, скрестить запястья, как если бы они были связаны, - скомандовал я.
- Да, Господин, - ответила она, принимая передо мной под мою диктовку, положение, называемое связанная желанием.
Я вытащил кое-что из своего парфлеша.
- Господин? – удивилась она.
Я держал предмет перед ней, и она с тревогой его рассматривала.
- Но ещё не прошло луны, как я жевала корень сипа.
- Открой рот, - спорить и уговаривать я не собирался.
- Да, Господин, - обречённо сказала девушка, и а затолкал кусочек корня ей в рот.
- Жуй хорошо, и глотай его, постепенно, - напомнил я рабыне.
На лице девушки появилась гримаса отвращения вызванного предвкушением горечи, которая вскоре заполнит её рот.
- Начинай, - приказал я, что она и сделала, без всякого удовольствия.
- Не так быстро. Медленнее. Ещё медленнее. Жуй совсем медленно. Почувствую его вкус.
Она хныкала, но повиновалась.
Конечно она не нуждалась в корне сипа, поскольку, как она указала, не прошло ещё одной луны с тех пор, как она получила необходимую дозу, в действительности же, эффект корня сипа, в сыром виде, на большинство женщин действует три - четыре луны. В концентрированном виде, как в рабском вине, разработанном кастой врачей, эффект почти бесконечен, более того для его прекращения рабыне требуется принять, другой напиток называемый «вином размножения», или «вторым вином». Если рабыне выдают такой напиток, то она обычно знает, что отобрана для размножения, и будет спарена с привлекательным рабом мужчиной.
Обычно рабы спариваются в мешках на головах и под наблюдением рабовладельцев. Таким образом, проведение акта оплодотворения может быть подтверждено и заверено. Иногда там присутствует ещё и член касты писцов, чтобы обеспечить свидетельство от имени города. Обычно, однако, в городах, которые поощряют подобную регистрацию, достаточно принести в соответствующий офис бумаги не позднее сорока анов, чтобы поставить печать. Такие строгости, однако, обычно имеют место только в случаях спаривания дорогих, породистых рабов и рабынь. Большинство же рабов, размножаются, на усмотрение частного владельца, или вовлеченных владельцев. Рабы из того же самого хозяйства кстати, редко спариваются. Эта практика предназначена, уменьшить вероятность близких эмоциональных отношений среди рабов. Кроме того рабы и рабыни обычно разделены, ибо рабыни, обычно выполняют легкие работы по домашнему хозяйству, а рабы трудятся в полях или на производстве.
