Стеклянный цветок (сборник) - Мартин Джордж Р.Р. (книги серия книги читать бесплатно полностью .txt) 📗

— Привет, Декс, — сказал я, подъезжая к нему, — давай плюнем на все и отправимся на вечеринку, я хочу повидать маленькую Ронни. — Но он лишь посмотрел на меня и покачал головой. — Давай, — сказал я и стукнул его своими голубыми кулачками. Неужели он меня не пропустит? Проклятье, Декс ответил:

— У меня приказ, тебе следует оставаться здесь.

И я вдруг ужасно рассвирепел, это нечестно, я хочу повидать Ронни. Я собрал все свои силы и попытался проехать мимо него. Ни черта, Декс повернулся и загородил проход, схватил ручки кресла и толкнул его. Меня резко развернуло, одно колесо заклинило, и я вылетел из кресла. Было больно. Проклятье, очень больно. Могу спорить, если бы у меня был нос, из него пошла бы кровь.

— Ты останешься здесь, проклятый извращенец, — сказал мне Декс.

Я заплакал, будь он проклят, а он молча наблюдал, как я поставил кресло на колеса и взобрался в него. Я сидел и смотрел на него, а он стоял и не отводил от меня взгляда.

— Пожалуйста, — наконец выдавил я. Охранник покачал головой. — Тогда позови ее, — взмолился я. — Скажи, что я хочу ее видеть. Декс ухмыльнулся.

— Она занята с майором Салазаром.

Некоторое время я не сводил с него взгляда, испепеляюще-угрожающего. Однако он не испепелился и даже не испугался. Этого просто не может быть! Она и майор? Она и зеленомордый Салли? Ни в коем случае, он не ее тип мужчины, я знаю, что у нее не такой вкус. Скажи, что это не так! Я развернул кресло и покатил обратно. Декс отвернулся. Хей-хо, обманул его.

Комната Крипера находилась в самом конце коридора. Надо же, ничего не изменилось. Я включил приемник, поиграл с переключателями, стараясь понять, как они работают. В данный момент мои мозги находились не в лучшем состоянии, поэтому я возился довольно долго, но наконец понял, как работает система, и прошелся по всем комнатам, перепрыгивая от одной сцены к другой, наблюдая один эпизод за другим, словно меня обслуживал хитрый призрак Крипера.

Каждая сцена обладала своим очарованием. В буфете в полном разгаре шло групповое изнасилование, прямо на одном из столиков, где мы с Ронни играли в шахматы. Два здоровенных типа из охраны дрались возле выходного шлюза; схватка началась давно, их лица были залиты кровью, и я не мог их разглядеть, они с трудом поднимали тяжелые кулаки, а остальные их подбадривали. Слим и Раф по очереди курили марихуану, опираясь на мой гроб. Слим говорил, что им следует вырвать все провода, и будь все проклято, пусть я никуда не отправлюсь. А Раф утверждал, что гораздо проще просто разбить мне голову. Похоже, придется вычеркнуть его из списка тех, кому следует сделать подарок на Рождество. К счастью для гризли, оба накурились так, что не могли ничего предпринять. Я некоторое время наблюдал за полудюжиной других сцен, а потом с некоторой неохотой включил комнату Ронни, где она трахалась с майором Салазаром. Хей-хо, как сказал бы Крипер, а чего еще ты ждал?

Я больше не могу тебя любить, дорогая, любить ту, которую больше не уважаю. Но она никогда не была хорошенькой, в 1808 году жили более красивые женщины, и Бенгт был вполне подходящим мужчиной, чтобы уложить их в постель, хотя у Ягерхорна это получалось даже лучше. А моя Вероника — лишь королева нечистого ядовитого роя, вот и все. Они уже закончили заниматься любовью и разговаривали. Точнее, говорил майор, только что он трахал Ронни, а теперь лежит рядом с ней и говорит о Свеаборге, будь он проклят.

— …Вероятность не более тридцати процентов, что начнется кровавая бойня. Крепость имеет мощные стены, но у русских преимущество в живой силе, и если они получат существенное подкрепление, опасения Кронштета могут оказаться реальными. Если убийство состоится, правила ведения войны будут изменены, и они уничтожат всех, кто находился в крепости. Свеаборг станет чем-то вроде Аламо [30], и тогда разбежавшиеся в стороны тропы вновь сойдутся вместе. Высокая вероятность. А окончательный результат будет тем же.

Однако Ронни его не слушала; на ее лице появилось выражение, которого я раньше никогда не видел: пьяное, жадное, испуганное, а потом она скользнула вниз и стала делать то, что я видел лишь в своих фантазиях, и я больше не хотел смотреть, о нет-нет-нет!

Генерал Сухтелен устроил свой штаб в пригороде Хельсинки, еще один удачный тактический ход. Когда Свеаборг навел на него свои пушки, каждый третий выстрел из крепости грозил городу — в результате Кронштет приказал прекратить огонь. Сухтелен воспользовался этой уступкой так же эффективно, как и всеми остальными. Он выбрал себе просторную и удобную квартиру; из его окон через открытые пространства льда, усыпанного снегом, открывался прекрасный вид на серую громаду Свеаборга. Полковник Бенгт Антонен угрюмо смотрел в сторону крепости, дожидаясь в приемной вместе со вторым курьером Кронштета и русскими, которые сопровождали его к Сухтелену. Наконец внутренние двери распахнулись, и к ним вышел смуглый русский капитан.

— Генерал готов вас принять, — сказал он.

Генерал Сухтелен сидел за широким деревянным столом, адъютант замер по правую руку от него. У двери оставался часовой, кроме того, вместе со шведскими курьерами в комнату вошел капитан. На голой поверхности стола стояла чернильница, лежали промокательная бумага и два подписанных пропуска, которые обеспечивали курьерам безопасное продвижение через линии русских войск до самого Стокгольма и шведского короля. Один из них должен был ехать по южной, а другой по северной дороге.

Сухтелен что-то сказал по-русски; адъютант переводил. Их обеспечивали лошадьми, кроме того, было обещано, что на почтовых станциях им предоставят свежих коней. Антонен слушал инструкции с удивительно пустым чувством, у него слегка кружилась голова. Генерал намерен их пропустить. Почему это его удивляет? Ведь именно такими были условия договора. И по мере того как переводчик нудно повторял официальные фразы, Антонена все сильнее охватывала апатия. Он сделал все, чтобы попасть сюда, как того требовали голоса, а теперь он даже не знает, зачем он здесь и что ему следует делать.

Ему вручили один из пропусков, вложив в протянутую руку. Быть может, на него подействовало прикосновение бумаги или дело было в чем-то другом. Неожиданно его подхватила красная волна ярости, такой неистовой и всепоглощающей, что на несколько мгновений мир вокруг него исчез и он оказался в совершенно другом месте, увидел сплетенные вместе обнаженные тела в комнате, стены которой были сделаны из светло-зеленых кубиков. А затем он вернулся обратно, ярость все еще бушевала в нем, но быстро слабела. Все смотрели на него. Тут только Антонен сообразил, что выронил пропуск, а его рука легла на рукоять сабли, и он наполовину обнажил клинок, сталь тускло сверкала в солнечных лучах, проникающих сквозь окно.

Если бы они отреагировали сразу, то могли бы успеть его остановить, но он застал всех врасплох. Сухтелен начал подниматься со своего стула, но почему-то двигался странно-тягуче, словно в замедленной съемке. Замедленная съемка, что это такое? Но он знал, знал. Сабля уже покинула ножны. Он услышал у себя за спиной крик капитана, адъютант потянулся за пистолетом, но ему было далеко до Квик Дроу Макгроу [31], Бенгт их всех опередит, хей-хо. Он ухмыльнулся, развернул саблю и протянул ее рукоятью вперед генералу Сухтелену.

— Мой клинок, сэр, и поклон от полковника Ягерхорна, — с удивлением и благоговением услышал Бенгт Антонен собственный голос. — Крепость в ваших руках. Полковник Ягерхорн предлагает задержать нас на месяц. Я с ним согласен. Задержите нас здесь, и вам гарантирована победа. Если вы нас пропустите, то кто знает, как все может обернуться? Вдруг шведский флот сумеет подойти к Свеаборгу? До третьего мая еще очень много времени. Король может умереть, или лошадь, да и мы с вами не бессмертны. Я уже не говорю о том, что лошадь может заговорить.

Адъютант убрал пистолет и принялся переводить; второй курьер принялся протестовать, но на него не обратили внимания. Бенгт Антонен обнаружил, что обладает красноречием, которому мог бы позавидовать даже его новый друг. Он говорил и говорил. На какое-то мгновение им овладела диковинная слабость, когда в животе забурлило, закружилась голова, но потом он понял, что ему не о чем беспокоиться, это сработали таблетки, и где-то далеко, в металлическом гробу, наполненном ночью, умирает монстр. А потом не осталось ничего, хей-хо, одна осада закончилась, а другая будет продолжаться еще долго, но какое значение это имеет для Бенгта, мир свеж, как холодная нежная устрица. Он подумал, что положено начало замечательной дружбе, и, какого черта, быть может, он еще спасет их задницы, если у него возникнет такое желание, но сделает это на своих условиях. Генерал Сухтелен выслушал, кивнул и принял протянутую саблю.