Раз-два-три-четыре-пять, выхожу тебя искать (СИ) - Чернова Ирина Владимировна (читать книги онлайн бесплатно полностью без .TXT) 📗
— А я так и не увидела ни сам Эдер, ни мост через него, — посетовала я, вспомнив, как меня везли из Гедерсберга Ульф с Хоганом.
— Да какие вопросы, поехали со мной, посмотришь! — обрадовался Михель. — Когда еще увидишь, как голыми руками строят мосты и замки? Хочешь, заедем к тому хозяину, у которого вы останавливались тогда?
— Зачем это?
— Да попугаешь его, развлечешься, и я с тобой на пару повеселюсь. Да не думай ты ничего такого, никто ему кровопускание делать не собирается, как вы в той деревне устроили с Куртом.
— Мне теперь до самой смерти все будут поминать, как мы козу тащили и двух кур, — проворчала я, правда, весьма довольная, что гроза пролетела и наши отношения восстановились и даже чуть потеплели.
— Понятно, над чем тогда так ржали Дайниц и все остальные, — усмехнулся Михель, — когда я приехал. Развлеклись за твой счет преизрядно, таких историй, как ты им рассказывала, наверняка еще слушать не приходилось. Слушай, а почему бы тебе не приходить на ужин в платье? Днем можно и в штанах ходить, верхом в платье не поездишь, согласен, а вечером переодевайся…тебе все-таки в нем лучше, чем в мужской рубашке!
Два дня пролетели, как будто их и не было. В первый почти до полуночи мужчины обсуждали, сколько надо людей, лошадей и телег для задействования в ремонтных работах, споры у них были аналогичны нашим производственным совещаниям, разве что сигаретный дым не курился до потолка и кофе не лилось рекой. К их спору прислушивались остальные стражники и мало-помалу к комитету по ремонту присоединились Карл и Тромс, которые где-то что-то видели или слышали и даже подавали дельные замечания. Девицы, не дождавшиеся своих кавалеров, надули губы и ушли из трапезной, а баталия за столом была слышна даже в конце коридора у самой лестницы. На второй день с утра Михель, Юнг и Конрад с двумя солдатами поехали в две ближайшие деревни, разговаривать со старостами и вручать предписания о взятии внаем рабсилы. Вернулись они уже под вечер, уставшие и вымотанные донельзя, но крайне довольные тем, что им удалось выколотить под ремонт восьмерых человек.
Труди незадолго до их приезда зашнуровала мне платье и я уже перенесла ногу через порог залы, чтобы посмотреться в зеркало в полный рост, как услышала тяжелые шаги в коридоре, знакомые голоса, хлопанье дверьми и, подобрав юбки, поспешила в трапезную, чтобы услышать все новости из первых рук.
— Чуешь, Зайдель, как мы только стали въезжать в деревню, все тут же попрятались от нас, как кролики! — Юнг, раскрасневшийся и взлохмаченный, подтянул к себе миску с ужином и заглянул туда. — Можно подумать, что мы грабить приехали и староста Кирхшоффа нас впервые видит!
— Я его хорошо помню, когда он еще тощий был, как палка, — ухмыльнулся Конрад, сгребая подошедшую Клотильду к себе поближе, — это он как старостой пожил, так пузо себе наел и стал вести себя важнее его светлости. Ничего, и не такие обламывались, когда разбойники начинали вокруг деревни шастать, сами прибегали, только что не сапоги лизали, чтобы избавили от напасти! Я уже по его бегающим глазенкам видел, что наверняка какую-то шкоду замыслил, вот и послал Ульфа заранее с другой стороны деревни зайти…Клотильда, солнце мое, неужели ты сегодня опять мне положишь одной каши без куска мяса? Я же умру с такой еды и буду лежать прямо на твоей кухне…неужели ты меня не пожалеешь?
— Болтун! — повариха беззлобно шлепнула Конрада по спине и вывернулась из его рук. — Тебя обделишь, как же…
— Клотильда, — Михель сделал суровое лицо, — не смей обижать мне герра Миллера, а то наказание будет сурово и жестоко!
— Это вы, герр Рихтер, других пугайте, — она с достоинством отодвинулась в сторону кухни, — а без меня вы тут и дня не продержитесь. Где это видано, чтоб мужчины сами себе готовили что-нибудь лучше, чем котелок каши на костре? Когда его светлость тут изволил задержаться, то кто, кроме Клотильды, мог еще угодить ему?
— Сдаюсь! — рассмеялся Рихтер, поднимая руки вверх. — Против тебя, Клотильда, у меня нет никакого оружия!
— Так вы все же выбили из старост тех, кто будет работать на ремонте стен? — Зайдель присел рядом на лавку, сложив руки на круглом животе.
— Конечно, выбили, — подтвердил Юнг, — я помахал ему предписанием от его светлости, сунул носом в большую печать и подпись, а потом отвел в сторонку и сообщил, что если он будет еще делать вид, что ничего не понимает, то пусть и не надеется, что стража поспеет в Кирхшофф, если туда заявятся мародеры из Айзенштадта или вылезут разбойники из леса.
— Я напомнил им про ту троицу в Шонгау, которые были пойманы прямо в селе и там же повешены, — равнодушно бросил Рихтер, скребя ложкой по дну миски. — Слухи расходятся быстро и староста уже знал об этом, но как всегда сделал вид, что не верит. Хорошо сидеть в своем доме, когда вокруг никто не покушается на твое имущество и семью, отдавая только подати и налоги. Зато стоит увидеть хоть одного разбойника с ржавым ножом, как они сразу начинают кричать, что мы ничего не делаем для их защиты. Конрад, помнишь, полгода назад через Эдер переправилась шайка, которая пряталась в лесу за Кюммелем? Все селяне молчали, как будто набрали в рот воды, девки носили разбойникам молоко и себя, а потом выяснилось, что они промышляли на дорогах и мы с ног сбились, пытаясь понять, кто грабит и убивает людей в округе. Жаловались во всех деревнях, мимо которых мы проезжали, кроме Кюммеля, что и навело нас на след.
— Помню я этих тварей, — презрительно бросил Юнг, — а еще больше помню, как девки по ним рыдали… всех тогда развесили на деревьях, даже не потащили никуда. Тот староста наверняка молчал бы до последнего, если бы рядом с Кирхшоффом такая же шайка обосновалась, да еще и приторговывал бы, продавая им жратву. Но как он не крутился, мы четверых выцепили, пусть собирают их к нам. Бабы орут, будто их резать собрались, девки воют… объяснили же всем, что берем только плотников и каменщиков чтобы стены подлатать, да куда там, крик стоял такой, хоть уши затыкай!
— Кто выл, а кто и радовался, — хмыкнул Конрад. — Трое-то мрачные стояли, а один, что помоложе, аж расплылся весь от радости, пока зачитывали бумагу от его светлости. Потом надо посмотреть, что за человек.
— А во второй деревне тоже с трудом людей нашли? — Зайдель почесался об стену спиной.
— Нет, там староста сразу смекнул, что просто так мы не уйдем, а дома у них стоят ближе всех к границе. Клотильда, пиво еще есть? — окликнул Конрад, — нацеди-ка мне кружку! Этот без всяких разговоров тут же стал перечислять, кто сейчас может пойти работать. Набралось восемь человек, но мы отобрали четверых покрепче.
— Эти хоть волками не смотрели, — Юнг протянул кружку Клотильде, чтобы та и ему налила пива, — понимают, что если что случится, то они к нам побегут первые. В этом селе староста и следопытов одним из первых организовал нам, пока остальные блеяли да кланялись. Завтра еще надо два села навестить, чтоб людей нам готовили. Там народу побольше живет, возьмем человек по шесть-семь.
— Марта, — позвал неожиданно Михель, — что ты там сидишь? Иди сюда, — он подвинулся, освобождая место рядом с собой, — послушаешь, как мы выполняем распоряжение о ремонте стен Штальзее.
Пока я пробиралась к нему, подбирая подол длинной юбки, спиной уловила короткие смешки и одобрительное хмыканье, а на столе уже стояла высокая кружка с пивом.
— Слышала, как мы сегодня людей набирали? — интерес, вспыхнувший в его глазах при моем приближении, сменился удовлетворением от хорошо сделанной работы. — Так за неделю мы всех сгоним, а там уже и начинать можно будет. Чем раньше начнем, тем раньше кончим.
— Не все добровольно идут? — я отпила пива, но оно показалось мне слишком горьким и хмельным, гораздо хуже вина.
— Конечно, не все, — Конрад уже не хмурился, как бывало раньше при моем появлении, — но их дело — пахать и сеять, а наше — защищать их от врагов. Они могут быть недовольны сколько угодно, но когда в село приходят чужие и убивают селян, они сразу бегут к нам за помощью. Что бы ни случилось, мы первые выходим навстречу чужакам, чтобы селяне успели спастись. Они могут убежать и спрятаться, а мы не должны отступать, потому что за нашими спинами стоят те, ради кого мы защищаем эту землю. Ты это знаешь не хуже нас, потому что твой муж, мир праху его, тоже был солдатом в Айзенштадте.
