Будь здоров - Башун Виталий Михайлович (первая книга .TXT) 📗
По размеру получившаяся конструкция не совпадала с воображаемой мною. Она представляла собой как бы двухслойный шар — три узора в центре и семь вокруг. Некоторые из них проникали друг в друга, некоторые образовали новые связи — получилась очень красивая система. Что я почувствовал в тот момент, описать сложно. Восторг и облегчение от того, что задача решена, и опасение, смогу ли я повторить такое ещё раз.
Только я собрался изучить с таким трудом полученный результат, как стук в дверь прервал мои опыты. Стучали очень деликатно — так обычно егеря из охраны извещали, что хотели бы меня о чём-то попросить. Как правило, им требовалось моё слово, что я никуда не уйду, тогда они могли ненадолго сбегать по своим делам. Однако в этот раз за дверью стояли не они, а Норбиано с женой и каким-то старичком. В руках старичок держал бочонок литров на десять. Всё это я увидел, направив за дверь нить-луч. Крикнув: «Войдите!» — я встал с кровати и немного пригладил волосы.
Делегация торжественно и важно прошла в комнату. Все трое степенно мне поклонились, я поклонился в ответ. Затем, откашлявшись, старичок представился:
— Меня звать Кравилоном. Я дед этого оболтуса, так что он рассказал мне всё. Знаю я, что денег за лечение вы с него не взяли, а мы так не можем. Не отблагодарив, значит. Вот… Этот бочонок я залил отменной ржанкой в год рождения его отца. Там всё честь по чести. Все нужные травы, листочки. Всё выдержано и подготовлено, как положено, даже кусочек корня животворного добавлен. Поэтому вот, примите. Продавать этот бочонок никак нельзя — боги гневаться будут. Для самого торжественного и важного случая берегли. Вот… Теперь, почитай, тот случай и есть. А вчера мы с внуком новый с благословения богов заложили. Так-то оно вот.
— А что в нём? — полюбопытствовал я.
— Так бардиньяк! — в ответ удивился дед. — Слыхали небось?
Ещё бы мне был неизвестен этот крепкий спиртной напиток. Вообще-то официально назывался он «Бардиносская настойка», но иначе как бардиньяком его никто не называл. Можно сказать, животворная влага, аромат и вкус которой ни с чем не спутаешь. Виноделы хранят рецепт его приготовления многократно строже, чем КСОР — тайну целителей. А этот ещё и выдержку имеет лет пятьдесят, как я прикинул, к тому же кусочек корня животворного делал его и вовсе напитком богов.
— Простите, но я вынужден отказаться от столь дорогого подарка. Это слишком.
— Мы от чистого сердца, — стал упрашивать старик.
— Нет, не могу, — твёрдо отказался я.
Старик насупился, строго посмотрел на меня и сказал:
— Прости, сынок, деда, но ты ещё мало в жизни понимаешь. Никакой бардиньяк не стоит жизни человека. А то, что идёт от чистого сердца, с чистым сердцем принимай. Иначе людей обидишь! Они-то к тебе с душой… Вот так оно вот…
Что мне оставалось делать? Я принял подарок, горячо поблагодарил всё семейство егеря и пригласил к столу:
— В таком случае приглашаю отужинать со мной. Будьте моими гостями.
Все смущенно помялись, молодые посмотрели на деда, тот вдруг подмигнул и кивнул головой.
— К сожалению, придётся довольствоваться тем, что есть в ресторане постоялого двора, — сказал я. — Сейчас сделаю заказ, а вы посидите.
Дед приостановил меня:
— Вино заказывать не надо. У нас на этот случай другой бочонок прихвачен. Домашний. Трехлетней выдержки. Можно его принесут?
Получив согласие, Кравилон выглянул в коридор. Через минуту незнакомый парень внес бочонок и водрузил на стол. Дед с Норбиано начали над ним шаманить: соскоблили смолу, вытащили пробку, прикрутили краник и стали укладывать бочонок на какую-то деревянную конструкцию. Я спустился в ресторан и сделал заказ с доставкой в номер. Вернувшись, застал благостную картину семейства, чинно восседающего за столом. Возле каждого места стояла резная деревянная чарка, наполненная домашним бардиньяком, на деревянном блюде посередине стола аппетитно возлежали вяленые колбаски, в деревянной же чаше — маринованные овощи, прямо на столе — каравай домашнего хлеба.
— Видишь, внучок, говорил я тебе, что такой человек, как наш лекарь, без угощения не отпустит! — снова подмигнул старичок.
Кто кого угощает, ещё неизвестно, подумалось мне.
Как не воспользоваться случаем? Я достал амулет и торжественно вручил его Норбиано.
— Это уникальный целительский амулет. Как он у меня оказался, долгая и неинтересная история. Теперь я дарю его тебе. Этот амулет позволяет быстро залечивать раны и сращивать кости. Но помни, Норбиано, не разменивай его силу по пустякам. Каждое быстрое излечение состарит тебя на тот же срок, который необходим для обычного процесса. Если через десяток лет не хочешь оказаться беззубым стариком рядом с молодой красавицей женой, то будешь им пользоваться только тогда, когда что-то серьёзное будет угрожать твоему здоровью. И ещё один момент: амулет не заменит лекаря. Если ты используешь его, чтобы зарастить, например, перелом, не вправив кости, они так и срастутся. Если не вытащить стрелу, так со стрелой и заживишь рану.
Настала очередь егеря лепетать, что такой дорогой подарок он принять не может. Тогда я напомнил ему слова деда: подарок от чистого сердца принимай с чистым сердцем. Я присел за стол и поднял свою чарку:
— За здоровье!
Все с энтузиазмом поддержали, и… процесс пошёл. Помню тот вечер урывками — значит, праздник удался. Вот я доказываю Норбиано, что Протису наливать нельзя — он ещё мальчишка для таких крепких напитков. Почему-то мне возражает дед, утверждая, что он в свои шестнадцать… или пятнадцать… а может, и вовсе в двадцать ещё и не такое пил. Потом вместе со своими охранниками (откуда они взялись, понятно, но как удалось их уговорить?) пою что-то грустное про любовь егеря и контрабандиста к девушке из горного селения. Они пошли биться за своё счастье и:
Протис плакал и кричал, что оба влюбленных — идиоты, надо было договориться и дать возможность девушке выбрать. А он поумнел, мельком подумал я. Вот что народное творчество делает с чистыми душами… за это надо выпить!
Потом я с упорством пьяного пытался выяснить: почему они не продали бочонок, чтобы заплатить лекарю? Старик смотрел на меня, как на дитя несмышленое, и терпеливо в сотый раз повторял: «Боги гневаться будут, продавать такое нельзя. Продашь — весь род захиреет, ибо только милостью бога гор, или, иначе, горного старца, можно прожить в горах».
Утром я встал свежий, как роза в капельках росы. В отличие от розы я был весь в поту, но в полном порядке — умное тело всю гадость вывело из организма за ночь, а бессознательное всё качественно сбалансировало. Постельное бельё, правда, пришлось поменять, а мне самому понадобилось основательно отмокнуть в ванне.
Ещё четыре дня прошли своим чередом. Население болеть категорически не желало, а мелкие травмы, ушибы и порезы не считаются. Единственной отрадой в скуке провинциальной жизни были мои тренировки в сборке шара. Сначала мне требовалось около двух часов, чтобы прийти в нужное состояние и правильно настроиться, потом это стало получаться всё быстрее и быстрее. Главное, что я понял, — необходимо особым образом настроиться на выполнение задачи. То есть правильно сообщить своему бессознательному, какой результат требуется получить, и чётко прояснить условия. В данном случае — из имеющихся узоров сложить фигуру.
Для эксперимента я добавил ещё два произвольных узора к тому самому десятку и с любопытством, как зритель в театре, наблюдал за попытками моего бессознательного слепить из этого шар. Долго не выходило ничего толкового, но наконец вторая моя, неосознаваемая, часть решила, что лишние детали можно проигнорировать, и сделала шар, оставив два ненужных узора висеть рядом с ним. Тогда я, наоборот, сформировал только восемь узоров и опять поставил задачу собрать шар. Здесь я уже чётко сформулировал требование: если невозможно выполнение задачи с уже имеющимися узорами, то необходимо создать недостающие. С решением этой проблемы пришлось основательно повозиться.
