Зеленый огонь - Тичнер Луиза (книги бесплатно без онлайн .TXT) 📗
Войдя в комнаты, Фэйрин обнаружил Ривен стоящей спиной к узкому окну. Руки ее были сложены на животе. Фэйрину приходилось видеть ее только в стеклянных глубинах Ваара, и явление Ривен во плоти потрясло его. Она была очень красива, но ничуть не походила на Ниому. Нет, она не была дочерью своей матери, она была его дочерью. Стоило ему, однако, признать это, как он почувствовал некую горькую радость, поднимающуюся у него внутри. Судьба, как обычно, смеялась последней.
— Доброе утро, дочь, — насмешливо приветствовал он ее.
Ривен смотрела на него своими пре красными серыми глазами, которые, разумеется, были гораздо красивее, чем у него, в лодочках пушистых темных ресниц, однако в них мерцал точно такой же проницательный ум и бескомпромиссность.
— Надеюсь, ты простишь меня, если я не стану называть тебя отцом. Тот, кто вознамерился лишить меня той семьи, что у меня осталась, по-моему, не заслуживает этого названия.
— Ну, поскольку женщины-доуми традиционно отбрасывают в сторону своих супругов, точно так же, как поступают белки с ореховой скорлупой, попробовав ядрышко, я не могу поверить, что мое наличие или отсутствие в те времена, когда ты была ребенком, даже если бы я знал о твоем существовании, могло иметь хоть сколько-нибудь серьезные последствия. Это верно, что я являюсь врагом вашего беззаконного племени и у тебя есть причины меня ненавидеть. Смею предположить, однако, что моя персона интересовала тебя.
Ривен наклонила голову, и Фэйрин невольно залюбовался тем, как в солнечных лучах в ее темных волнистых волосах заиграла радуга.
— Действительно, это так. Однако ты ничуть не интересовался своей дочерью. Иначе, наверное, ты давно бы навестил меня.
Фэйрин задумчиво разглядывал Ривен. Он пришел сюда вовсе не за тем, чтобы вести семейные разговоры с этой молодой женщиной, которая постоянно влезала не в свои дела, однако он чувствовал, как против воли он смягчается. Почти что ласково он сказал:
— Присядь, Ривен. Ты тяжела ребенком, а то, что я хочу тебе сказать, потребует времени.
Ривен подчинилась, и он продолжал:
— Я не приходил к тебе раньше потому, что не мог заставить себя встретиться со своим прошлым. Когда я был молод, — объяснял он, — я был пылок и горяч. Сдерживаемые страсти способствуют разлитию желчи. Это — словно стихия, когда она бурлит внутри тебя, ты бессилен против нее, словно птичка перед ураганом. В юности я влюбился в твою мать. Она была недостойна моей любви, и поэтому, когда она оттолкнула меня, я поклялся отомстить ей и всему роду доуми.
— Ты подучил Броуна отомстить вместо тебя.
Фэйрин кивнул:
— Он был моим орудием. С его помощью я изменил Полуостров и те силы которые правили им на протяжении многих веков. Безразлично, что теперь тебе взбредет в голову, что могут выдумать твои коварные соплеменники и что предпримут их союзники — стьюриты. Того, что было, теперь нельзя вернуть никакими усилиями.
Ривен посмотрела на рослого и худого волшебника снизу вверх. Неподвижно стоя перед ней, он смотрел на нее совсем не так, как мог бы смотреть отец на свое дитя. В его взгляде не было ни гордости, ни любви, но зато Ривен увидела в его глазах кое-что другое, что сильно ее взволновало.
— Зачем ты здесь?
— Чтобы помочь тебе принять решение. Ты получила обратно свой зеленый камень и вместе с ним огромную власть. Но ты получила ее слишком поздно, Ривен. То, что принес Полуострову Броун, ты и твои сородичи не смогут уничтожить и повернуть время вспять. Дни доуми сочтены.
— Но я еще жива, и жив мой ребенок. — выкрикнула Ривен.
— Это ребенок твой и Броуна, и ему суждено закрыть собой разрыв между прошлым и будущим. Смирись с этим, Ривен.
— Ты хочешь сказать — принять Броуна как мужа, остаться в Джедестроме и стать королевой — хотя мне нет до него никакого дела?
— Тебе есть до него дело, Ривен, этого-то ты от меня не скроешь. Только твое упрямство заставляет тебя отталкивать его, и все из-за той роли, которую он сыграл в судьбе твоей матери. Тебе следовало бы больше руководствоваться здравым смыслом, Ривен. В то время он был моим орудием, моей марионеткой. Если ты должна непременно кого-то ненавидеть, то пусть это буду я, но прими Броуна. Не пытайся противиться этой своей судьбе, это может окончиться только трагедией. Эпоха доуми вот-вот окончательно уйдет в прошлое, и Полуостров еще быстрее пойдет вперед, к чему-то новому и совершенно иному. Ты носишь сына, которому суждено стать великим королем, и если ты попытаешься помешать этому, ты можешь погубить и его, и Полуостров, и себя.
На скулах Ривен появились два ярких пятна размером с монету, они сердито алели, и Ривен, гордо выпрямившись, сказала магу прямо в лицо:
— Тебе не удастся снова использовать Броуна, чтобы превратить в послушных марионеток меня и моего сына, колдун! Передай королю, что я не останусь здесь. Когда придет время, я отправлюсь в горы, в мои родные горы, и я возьму туда с собой моего ребенка, чтобы воспитать его настоящим доуми — диким и свободным.
Фэйрин круто развернулся на каблуках и пошел к двери. Прежде чем уйти совсем, он повернулся и сказал:
— Ты — глупая девчонка, Ривен, а глупцы не заслуживают пощады.
Выходя из башни, Фэйрин махнул рукой в сторону стражников. Солдаты стали моргать, с глупым видом озираясь по сторонам. В следующий момент, однако, они вели себя уже совершенно нормально, так и не заметив, что примерно с полчаса они провели, стоя неподвижно, как статуи.
Сердито бормоча себе под нос, Фэйрин зашагал обратно в Плэйт. «Упрямая, глупая девчонка!» — снова и снова твердил он.
Проходя мимо конюшни, он услышал доносящиеся изнутри горестные крики. Этот звук отвлек Фэйрина от его мрачных размышлений, и он заглянул внутрь. В конюшне он увидел Альбина, который неотрывно смотрел на какой-то круглый предмет, водруженный на загородку Травоуха.
— Что это? — спросил маг, вглядываясь в полумрак.
— Клянусь сияющими звездами, — прошептал юноша, — это голова Пиба!
Несколько часов спустя после разговора Фэйрина с Ривен Броун прогуливался по саду. Маг подробно пересказал ему содержание их беседы.
