Инженер магии - Модезитт Лиланд Экстон (бесплатная библиотека электронных книг TXT) 📗

– Благодаря игрушкам я числюсь в Гильдии ремесленником, так что мне велено сделать шестьдесят штук за две ближайшие восьмидневки.

– А материал-то у тебя есть?

– Найдется. Тут ведь годны любые отходы.

– Ладно, договорились. Ты делаешь лемех за десять дней, а я беру на себя твои ежи.

– Спасибо, – говорит Доррин с легким поклоном. – Как сделаю плуг, привезу его тебе.

– Это мелочи, приятель, – откликается Яррл и поворачивается к двери: – Эй, Рик! Пора за работу.

– Иду, мастер Яррл.

Мальчик, прихрамывая, идет к мехам, а Доррин поворачивается к выходу.

– Всего доброго, мастер Доррин, – говорит Рик.

Яррл перебрасывает в горн заготовку для очередного ежа. Юноша выходит под ледяной дождь.

– Доррин! – окликает его Петра, жестом приглашая зайти на кухню.

– Возьми с собой! – она вручает ему покрытую навощенной парусиной корзинку. – Тут кое-что для твоей подружки, должно ей понравиться.

– Но... – пытается возразить Доррин.

– Возьми, отвези и отдай ей, – не терпящим возражений тоном заявляет Рейса.

Снаружи завывает ветер, дом содрогается под его напором. Потом слышится треск и глухой удар. Центральное из трех росших по краям луга деревьев сломалось. Крона упала на землю, оставив торчать высокий, неровно обломанный пень.

– Ну и ну! – качает головой Рейса. – Давненько я не видела такой бури. Не завидую тем, кого она застала в пути.

– Радости мало, – соглашается Доррин, принимая корзинку.

– Может, переждешь? – спрашивает Петра.

– Нет, со мной ничего не случится.

Конечно, по пути домой он промокнет до нитки, но ему не хочется в такое ненастье оставлять домашних без пригляду. Вроде бы погода все едино не в его власти, но у него такое чувство, что лучше ему быть дома.

CXXV

– Ты доволен работой у Хеммила? – спрашивает Доррин, роясь в ларе с обрезками в поисках кусков красного дуба, годных для игрушек. Работа с деревом кажется ему более трудной по сравнению с работой в кузнице. Или – что более вероятно – работа по металлу дается ему все легче и легче, чего о столярном деле не скажешь.

– Хеммил хороший хозяин, – отвечает, пожав плечами, темноволосый подмастерье. – Правда, лесопилка все равно перейдет к Волкиру и вообще... Но о Хеммиле я дурного не скажу. Он человек справедливый.

– А ты не подумывал о том, чтобы обзавестись собственной лесопилкой? Заказов, думаю, хватило бы на всех. Я сам слышал, как Хеммил говорил, что завален работой и не сможет распилить какие-то бревна самое раннее, чем спустя восьмидневку.

– Доррин, – отвечает Пергун с натянутой улыбкой, – с лесопилкой я бы управился, благо всему, что требуется, Хеммил меня выучил. Но где мне взять денег, чтобы ее купить?

– А как насчет того, чтобы ее построить? – спрашивает Доррин, добавляя еще одно маленькое полешко к кучке уже отложенных дубовых обрезков.

– А что я буду есть, пока идет это строительство? Да и вообще, откуда у меня деньги на стальные пилы, на обкладку камнем протока для водяного колеса, на приобретение участка земли с проточной водой?

– Ответить на самые простые вопросы бывает труднее всего, – улыбается Доррин. – Но мне думается...

– Кончай, на нас Хеммил смотрит, – Пергун делает паузу, но, не вытерпев, спрашивает: – Так что там тебе думается?

– Так... А вот скажи, ты всегда хотел работать на лесопилке?

– А что я еще могу? – бормочет Пергун и, ни с того ни с сего, добавляет: – Мерга славная девушка.

– Она женщина, у нее дочка есть, – смеется Доррин. – А ты частенько к ней наведываешься?

– Ты против?

– Совсем нет. Пока ты ее не обижаешь.

– Да кому придет в голову обидеть женщину, находящуюся под твоим покровительством?

Доррин только машет рукой и обвязывает обрезки дерева ремнями.

– Это все. Сколько с меня?

– Я бы рад отдать за медяк, но...

– ...но Хеммил запросит самое меньшее три, – со смехом заканчивает за него Доррин. – Бери два, и по рукам.

– А для чего тебе эти деревяшки?

– Для того, для чего и раньше – игрушки мастерить, – отвечает Доррин, протягивая две монеты.

– А Квиллер не злится? – интересуется Пергун, приняв деньги.

– Я стараюсь не делать таких вещей, как он, и его покупателей не отбиваю.

– Пергун! Заканчивай там! Нам нужно поменять лезвие, – разносится над штабелями досок и бревен зычной голос хозяина.

Доррин перекладывает обрезки в притороченные к седлу корзины. Он мог бы взять повозку Лидрал, но дерева для игрушек нужно не так уж много, а ему больше нравится ездить верхом, чем править вожжами.

Кобыла, конечно, не в восторге от дополнительного груза. Под холодным мелким дождем Доррин направляется к дороге.

Правда, по дороге текут ручейки ледяной воды, так что Меривен предпочитает трусить по траве за обочиной.

То здесь, то там валяются поваленные недавней бурей деревья. В городе появились слухи насчет выброшенной на берег близ мыса Девалин шхуне. Интересно, в каком она состоянии? Мысли о корабле не дают Доррину покоя.

Впереди дымит труба. В доме Доррина тепло, а вот снаружи холодает. Похоже, всех снова ждет суровая, долгая зима.

Которая сменится кровавой весной.

CXXVI

Здание Совета находится близ центрального причала.

Кутаясь в тяжелый плащ, Доррин стряхивает с волос ранний снег и открывает тяжелую дубовую дверь. Ступив внутрь, он обивает сапоги посохом и моргает, чтобы приспособиться к неяркому свету масляной лампы, свисающей с потолочной балки. Бронзовый корпус лампы давно потускнел, некогда белая штукатурка на стенах коридора сделалась желтовато-серой. Обе выходящие в коридор первого этажа двери – левая, с табличкой «Начальник Порта», и правая, за которой, судя по надписи, находится таможня, – закрыты.

Чтобы найти открытую дверь, юноше приходится подняться по старым скрипучим ступеням на второй этаж.

– Чем могу служить, целитель? – спрашивает сидящий на табурете чиновник, поднимая на него глаза. – Если ты к начальнику порта, то это внизу.

– Спасибо, но я ищу Гилерта.

– Можно узнать, по какому делу?

– По торговому. Меня зовут Доррин.

– Прошу прощения, почтеннейший, – говорит писец, вставая и склоняя голову, – сейчас я ему доложу.

Темные сальные волосы чиновника, собранные на шее в скрепленный медной застежкой хвостик, подпрыгивают, когда он спешит к двери в глубине помещения.

Доррин остается в приемной, обстановку которой составляют маленькая чугунная печь, два письменных стола с табуретами для писцов и два невысоких шкафчика из красного дуба с запирающимися на замки окованными железом дверцами. Есть и еще один стол – за ним, скорее всего, никто не работает, так как он покрыт толстым слоем пыли.

– Господин Гилерт будет рад видеть тебя, почтеннейший, – говорит возвратившийся в приемную писец, отвешивая очередной поклон.

Доррин проходит во внутреннее помещение и закрывает за собой дверь.

– Добрый день, мастер Доррин, – произносит поджарый мужчина с заметной лысиной. Его письменный стол развернут так, чтобы, взглянув с рабочего места в одно из трех окон, можно было увидеть один из трех причалов. Правда, сейчас из-за плохой погоды два окна были закрыты ставнями, но и у двух причалов никаких судов нет. Подвешенная к потолку лампа не столько освещает кабинет, сколько наполняет его запахом масла и копоти.

– Добрый день, господин Гилерт.

Чиновник указывает Доррину на стоящее перед столом кресло.

– Ты сказал, что пришел по торговому делу?

– Да. Верно я понимаю, что коль скоро команда выброшенного на берег судна погибла, снятием его с мели займется совет грузоотправителей?

– Верно. Во всяком случае, как только погода позволит, мы разгрузим судно, а также снимем паруса и оснастку.

– Подводы предоставит Гонсар?

Чиновник кивает.

– А в чем твой интерес, мастер Доррин? Хочешь сделать заявку на участие в торгах по распродаже груза?