Отмеченные лазурью. (Трилогия) - Бялоленьская Эва (лучшие книги .TXT) 📗
По горячему песку прохаживались три незнакомых дракона. Между крылатыми великанами носилась возбужденная детвора, но прежде всего бросался в глаза отец Ягоды, бесстыдно обнимавшийся с Лунным Цветком. Ягода прикусила губу. Ничего нового, в самом деле, ничего нового. Если б она сейчас вышла ему навстречу, отец, наверное, мимоходом чмокнул бы ее в щечку, спросив: «Что там у тебя?», но все его мысли неотвязно кружились бы вокруг тела ЭТОЙ женщины. Честное слово, он хуже, чем дракон в период гона.
Девушка быстро подхватила немного пыли с земли, поплевала в ладонь и вымазала лицо получившейся грязью. Теперь уже ее наверняка никто не заметит в тени деревьев.
«Что делаешь?» — прозвучал у нее в голове знакомый голос Ленивца.
«Охочусь», — коротко ответила она, и дракон с уважением отступил из ее разума. Добывание пищи — слишком серьезное занятие, нельзя мешать ему пустой болтовней.
Ягода снова посмотрела сквозь ветви на собравшееся на берегу общество и заметила еще одну особу, скромно державшуюся в сторонке. Рядом с кряжистым Соленым незнакомец казался хилым и тонким, как прутик. Она напрягла зрение. Он, кажется, молодой совсем…
Когда три недели назад отец Ягоды пропал из дома, он оставил только короткое сообщение: какой-то человек ранен, и требуется помощь, он, Соленый, должен попасть на некий островок на самом краю архипелага и вернется, когда все «закончится». С тех пор Ягода все время просиживала на южном берегу Ящера и старалась отыскать в бесконечности разум отца. Иногда ей это удавалось, но мысли его были неясны и полны тревоги. Как видно, все «закончилось» хорошо. Раненый выжил. Ягода с растущим интересом приглядывалась к незнакомцу. Единственными людьми, которых она видела на протяжении долгого, очень долгого времени, были члены ее семьи. Кто же этот таинственный человек?
Она снова прикусила губу. Выйти сейчас?.. Ох, нет! С этой грязью на лице? Она потерла щеки, злясь сама на себя. Красивой она никогда не была, но теперь выглядела попросту страшной. Лучше подождать. Да, она подождет, понаблюдает из укрытия и решит, что делать дальше. Притворится, что ничего не знала, и просто выйдет из лесу в любой момент, как ни в чем не бывало.
Камушек чувствовал себя совершенно обескураженным и уставшим. Путешествие оказалось длинным и утомительным, а он еще не до конца поправился после инфекции в легком. Правда, перелет верхом на драконе доставлял совершенно незабываемые ощущения, и Камушек никогда бы от него не отказался. Коготь и Ласка долго раздумывали над планом новой смены владений, но, в конце концов, приняли решение вернуться на Ящер, который покинули много лет назад. Запасы пищи на разоренном пиратами острове заканчивались, дичь была повыбита, и стало ясно, что на этой маленькой территории не в состоянии прокормиться три больших дракона с хорошим аппетитом. В крайнем случае они могли еще поискать себе место на континенте.
Пожиратель Туч был вне себя от счастья из-за переезда и по дороге то взлетал высоко под облака, то опускался к самым волнам, рискуя намочить лапы и хвост. Коготь пару раз попробовал призвать сына к порядку. Но потом оставил его в покое, увидев, что строгость ничего не дает. Пожиратель Туч открыл Камушку, что Коготь до сих пор вспоминает смерть Искателя, но втайне рад возвращению в родные места, хотя и не показывает виду. Соленый снова путешествовал на спине Ласки, нянча на руках Лисичку — дракониха настолько полагалась на мага, что доверила ему опеку над своим ребенком.
Когда внизу под ними показались уже зеленые очертания самого большого острова Драконьего архипелага, у Камушка невольно возникло впечатление, что это и в самом деле огромное животное, растянувшееся на волнах. Полуостров, узкой полоской уходивший в океан, напоминал хвост. Полукруглый залив создавал впечатление подогнутой лапы, а возвышение посредине острова изображало выгнутую спину существа. Над конусом вулкана, как всегда, поднимались белые облачка пара — точно дыхание спящего чудовища.
Остров Когтя казался маленьким по сравнению с Ящером. Буйная растительность, выросшая на вулканической почве, покрывала остров, точно густой кудрявый мех. Сколько же интересных уголков, необычных растений и зверей крылось в этой чаще.
Когда, наконец, все счастливо добрались до цели, Камушек почувствовал, будто находится среди густой толпы. Только теперь он осознал, как сильно отвык от человеческого общества за время пребывания на Острове Когтя. О Богиня, это ж просто невозможно, чтобы у одного человека было столько детей… они носились вокруг так, что глаза за ними не успевали следить, вешались на шею Соленому, дергали драконов за мех… Камушек прикрыл глаза и опустился на песок, почувствовав, что у него кружится голова и его слегка подташнивает от волнения.
«Соленый говорит о шести детях, но мне при первой встрече показалось, что их чуть не шестьдесят. Прошло довольно много времени, прежде чем я к ним привык. У них есть потрясающая способность пребывать в нескольких местах одновременно. Это почти магия. Соленый смеется и объясняет, что это вполне нормально для детворы в таком возрасте. „Такой возраст“ означает четыре, пять, шесть и семь лет. Самого старшего мальчика зовут Живое Серебро, и, по-моему, имя ему подходит просто исключительно. Я еще никогда в жизни не видел такого подвижного ребенка. Молния на год моложе — и снова имя прекрасно передает его характер. Потом идет Тигренок — он несколько поспокойнее, чем старшие братья, но только немного, а последними идут очень похожие друг на друга близнецы Блеск и Солнечная. Они еще чуток несмелые, только присматриваются издалека в отличие от остальных, которые просто лезут мне на голову, читают через плечо и хохочут до упаду. И еще у Соленого есть жена. Жена!
Разумеется, у магов бывают дети. И даже чаще, чем кажется наивным и непорочным, но вот жены и полные семьи у них встречаются довольно редко. Так мне объяснял Белобрысый. Какая женщина хотела бы на всю жизнь связаться с Наблюдателем, который может открыть ее самые потаенные секреты, или с Искрой, сжигающим домашнюю утварь в порыве гнева? Правда, Лунный Цветок — его вторая жена, значит, вполне вероятно, что первая не выдержала жизни с магом, но Соленый мне сообщил, что они в мире и согласии живут уже добрых лет десять.
Моя первая встреча с Лунным Цветком вышла довольно неловкой. Это стойкая женщина, мужественно живущая рядом с Говоруном, она очень красива, и ничего удивительного, что Соленый ее обожает. Только на самом деле мне бы очень хотелось, чтобы она все-таки носила побольше одежды. На ней много украшений, зато очень мало ткани, — она только обернута чем-то страшно тонким, наверное, потому что тут очень жарко, но ведь через это одеяние все насквозь просвечивает. При первой встрече я не знал, куда глаза спрятать, и только пялился в землю. Наверное, она теперь думает, что я грубиян или недоумок. Она, кажется, старалась быть приветливой, улыбалась и погладила меня по голове… просто кошмар. Из-за этого я чувствую себя еще более глупо и неловко.
Только одной особы не хватает. Причем той, кто меня больше всего интересует. Таинственная Ягода, старшая дочь Соленого, еще не показывалась. Соленый рассказывал о ее дружбе с драконами и о том, что девушка знает весь остров, как собственный карман. От этого знакомства я жду много хорошего. Она, конечно, девчонка, но, как говорит Говорун, она умная и самостоятельная. Вот здорово было бы исследовать Ящер с таким проводником».
То, что маг Соленый называл домом, оказалось довольно необычным сооружением. Восемь вбитых в землю столбов прикрывал навес из пальмовых листьев. Пол находился в двух локтях над землей, что, как пояснил Камушку хозяин, предохраняло жилище от визитов разных неприятных зверушек из леса. Пол этот слегка пружинил под тяжестью человека, и у Камушка поначалу создалось неприятное впечатление, будто он ходит по ненадежному и заросшему торфяному болоту. Стен в этом странном обиталище вообще не было. Их заменяли полотняные или плетенные из растительных волокон и тонких планок занавеси, которые опускали или свертывали по мере надобности. Обитатели дома жили пусть и не под «голым небом», но смело можно сказать, что на «чистом воздухе». Домашняя утварь тоже была скромной. Похоже, спали тут в гамаках и на циновках, что, впрочем, Камушку совершенно не мешало. Он уже привык даже к ночевкам на земле. Единственный стол служил Соленому рабочим местом и был целиком завален горами бумаг, свитками пергамента, картами, образчиками засушенных растений и сланцевыми табличками для заметок. Камушек невольно улыбнулся при виде этого предмета обихода. Некоторые вещи остаются неизменными, рабочие места разных магов похожи друг на друга, как перепелиные яйца. В нескольких плотно закрывавшихся сундуках, стоявших рядом, Соленый очень аккуратно хранил книжки, хирургические инструменты и увеличительные стекла из отшлифованного хрусталя.
