Пираты Черных гор - Черненко Дэн (читать книгу онлайн бесплатно без .txt) 📗
Ланиус лежал на полу. Если бы кто-нибудь из его подданных увидел его, то решил бы, что он потерял рассудок. Но дверь была закрыта, так что ничего подобного произойти и не могло.
Он постучал по груди пальцами правой руки, как будто играл на барабане. Когтистый прекратил бродить, подошел к нему и забрался ему на живот.
– Какой хороший мальчик! – похвалил Ланиус котозьяна и дал ему кусочек мяса в награду.
Затем король поднялся на ноги и через некоторое время снова лег. Он постучал себя по груди еще раз. Когтистый поспешил к нему и, оказавшись на животе своего хозяина, выжидательно застыл. Вкусная награда была незамедлительно вручена.
«Приручать котозьянов – подходящая ли это работа для короля Аворниса?» Он приручал их. Он рисовал их портреты. Он занимался поисками в архивах дворца и под главным собором. Будь он простым человеком, а не королем Аворниса, ни одно из этих занятий не уберегло бы его от голода. Как король, он имел много забот. К счастью, голод не входил в их число.
Он нес Когтистого в комнату, где котозьян проводил большую часть времени. Зверек извивался в его руках, возможно, пытаясь убежать, возможно, надеясь увидеть, нет ли у Ланиуса еще угощений, которые можно украсть.
Когда король открыл дверь в комнату котозьянов, он проделал это с максимальной осторожностью, чтобы не выпустить ни одного из животных. Они знали, что открытая дверь представляет для них такой шанс, поэтому столпились около нее. Ланиусу удалось отогнать их, издавая громкие, угрожающие звуки.
Покидая комнату, Ланиус убедился, что закрыл дверь и решетку снаружи тоже. Как бы ни были умны котозьяны, справиться с решеткой они не могли. Она мешала любым узникам – и в Аворнисе, и в Фервингии, и в стране черногорцев, и в землях, где правили ментеше. Просто надо было каждый раз проверять ее надежность.
Король был доволен собой. Научить кошку какому-нибудь трюку – уже одно это выглядело победой. Впрочем, что касается трюков, этот был один из самых простых. Любой, кто дрессирует собак, не стал бы считать его достижением.
Кивнув себе, Ланиус пошел по коридору. С идеей дрессировать котозьянов придется пока что повременить. Король не забыл о ней, но сейчас у него были дела поважнее. Так что ни завтра, ни послезавтра Когтистый не научится новому трюку.
В эту ночь его посетил во сне Низвергнутый. Безупречно красивый, бесконечно холодный, он смотрел на, точнее, сквозь Ланиуса, и в его взгляде было еще больше презрения, чем обычно.
– Итак, – сказал Низвергнутый, – ты снова пытаешься пошутить со мной.
Ланиус хранил молчание. Пусть Низвергнутый знает, что Отус действительно излечился, король не намеревался говорить ему что-нибудь еще.
Молчание не помогало – слова Низвергнутого хлестали словно кнутом даже во сне.
– Тебе не удастся, – сказал он. – Тебе не удастся, и ты умрешь.
– Все люди умирают, – ответил Ланиус, собрав всю, какую мог, смелость.
– Все люди умирают, и звери тоже, – сердито огрызнулся Низвергнутый. – Однако некоторые умирают раньше других.
Ланиус проснулся, его сердце отчаянно колотилось в груди. Он не забыл этот сон; он никогда не забывал снов, в которых появлялся Низвергнутый. Он не забыл, но он ничего не понял.
23
Возможно, на этом свете существовало что-то более вялотекущее и малоподвижное, чем длительная осада. Король Грас предполагал, что с ней сравниться могли разве что гонки улиток. Подобные мысли не раз приходили ему в голову у стен Нишеватца.
День шел за днем. Люди Василко со стен выкрикивали ругательства в сторону аворнийцев, окруживших город. Когда те подходили слишком близко, черногорцы стреляли в них. Время от времени кто-то бывал ранен. Эти случайные потери, однако, едва ли напоминали войну.
В ответ на сетования короля Гирундо рассмеялся:
– Все могло быть гораздо хуже. Они могли совершать вылазки каждый день в надежде прорваться. У них могли бы быть корабли, пытающиеся доставить туда продовольствие. У нас могла бы начаться эпидемия. Они могли бы ударить по нам с востока и запада одновременно, а армия, которая все-таки ударила по нам с востока, могла бы показать большую стойкость. Вам нравятся эти варианты, ваше величество?
Грас покачал головой. – Теперь, когда ты упомянул их, нет. Я вдруг стал счастлив, оттого что скучаю.
– Вам полезно. Они там, внутри Нишеватца, не скучают, я вам это обещаю. У них есть много о чем подумать. Как прорвать кольцо вокруг крепости – это первая в перечне их проблем.
Но что бы Василко и его приспешники ни думали, они не показывали этого. Весна близилась к концу. Наступало лето. Здесь, на севере, летние дни были заметно длиннее, чем в столице, – и гораздо длиннее, чем они были там, на реке Стуре, где Грас провел так много времени, перед тем как стать королем. Погода иногда бывала довольно теплой. Для Черногории это, несомненно, считалось иссушающей жарой.
Курьеры из столицы приносили новости о гражданской войне между ментеше. Грас жадно читал их. Чем больше кочевники ссорились, тем радостнее он становился. Король Ланиус написал о том, что он научил одного из своих котозьянов выполнять трюки. Это позабавило Граса и несколько оживило день, который был бы иначе неодолимо скучен. И если Ланиус был так занят своими зверьками, он, возможно, не планировал переворота.
Однажды в лагерь под Нишеватцем пришло письмо, присланное не из столицы. Это уже само по себе было так интересно, что заставило Граса сразу сломать печать на пергаменте. Когда он прочел письмо, он улыбнулся и отложил его в сторону.
Одно из преимуществ быть королем Аворниса заключалось в том, что никто не осмеливался спрашивать его, чему он улыбается. Он тоже был не склонен хвастаться, даже если какая-то часть его хотела этого. Но если бы Грас объявил о появлении нового незаконного сына, это бы дошло до Эстрилды быстрее чем если бы он хранил молчание. Он хотел отложить эту весть как можно на более долгий срок – если бы мог, то навсегда.
Элоданазвала ребенка Найвалисом. Грас не выбрал бы такое имя, но он был здесь, на севере, – и она не могла спросить его мнение по этому поводу. Най-ва-лис. Впрочем, звучит неплохо. Из письма следовало, что оба, и ребенок и Элода, чувствуют себя хорошо. И слава богам, потому что только что родившие матери и новорожденные дети умирали слишком часто.
Птероклс ответил на улыбку короля тоже улыбкой. Использовал ли волшебник колдовство, чтобы узнать, почему Грас был так доволен собой? Или он просто вспомнил, что Элода была беременна и скоро собиралась родить? Грас не спросил его.
Обычно улыбчивое лицо Гирундо оставалось серьезным. Он тоже, должно быть, не забыл про Элоду. И понимал, что такое благоразумие. Какие бы вопросы и поздравления у него ни имелись, он оставил их при себе. Благодарный за это, Грас спросил:
– Сильно они там голодают, как ты думаешь?
– Они еще не дошли до предела, – сразу же ответил Гирундо. – Иначе они отважились бы на вылазки, просто чтобы добыть еду.
– Достаточно честно, – кивнул король, глядя на зубчатые стены Нишеватца.
Погребальный костер не поражал своими размерами. Лежащий на нем белобородый священник был одет в зеленую мантию, он так и не дослужился до желтой, которую носило высшее духовенство. И все-таки не только архипастырь Ансер пришел попрощаться с ним, так же поступил и король Ланиус.
После обычных молитв священник, проводивший погребальную службу, поднес факел к пропитанным маслом дровам. Костер запылал сразу и горел сильно, поглощая бренные останки Иксореуса.
– Да поднимется его душа с этим дымом к небесам, – нараспев произнес священник.
– Да будет так, – прошептали присутствующие на похоронах.
Маленькая толпа начала расходиться. Большинство в ней были священники, служившие с Иксореусом в главном соборе. Значит, у него было мало друзей. Это огорчило Ланиуса, но не удивило.
