Колдовской мир (Книги 4, 5, 6, 7 цикла «Колдовской мир») - Нортон Андрэ (книга бесплатный формат txt) 📗
А ночью и туманным утром ни один пастух не мог сосчитать овец и дважды получить одинаковое количество. Тогда пастух не имел права гнать овец в деревню, так как если реальных и фантомных овец разместить в одном помещении, то все они превратятся в призраков. Но я отбросил эти фантастические бредни и сосредоточился на первоочередной задаче — проползти до стены и войти в крепость. Вскоре я добрался до места, откуда мне отлично была видна дорога, крепость, стоящая на каменном холме над дорогой в Ульмпорт. Луна светила ярко и света было достаточно, чтобы можно было увидеть знамя лорда на башне крепости. Flo я не заметил знамени там, где оно должно было находиться. Но затем, как бы для того, чтобы все объяснить мне, подул ветер с востока. Он шевельнул полотнище, висящее на шпиле и развернул его на короткое время, но и этой доли секунды мне хватило, чтобы все увидеть и понять. Не знаю, вскрикнул ли я или нет, но внутри меня все задрожало. Потому что только по одной причине знамя лорда могло быть так изодрано в клочья. И эта причина — его смерть! Знамя Ульмдейла разорвано, это означает, что мой отец… Я ухватился за стену, но не мог удержаться и упал на колени. Ульрик из Ульмдейла мертв. Зная это, я мог предположить, почему на меня была устроена засада. Вероятно, они поджидали меня. Но если о смерти отца мне было послано сообщение, то почему оно не нашло адресата? Те, кто хотел схватить меня, должно быть перекрыли все дороги в долину, чтобы быть уверенными, что я не миную засад. Теперь надо вступить на тропу, ведущую к опасности, но я еще не был готов к этому. Сначала я должен обрести твердость духа, а уж потом шагать вперед.
ДЖОЙСАН
Хотя я и решила отправить Торосса и его родственниц из Икринта, это было не так-то легко осуществить. Торосс все еще был прикован к постели. Не могла же я отправить его на носилках? Но я больше не заходила в его покои. С Ислайгой и Инглидой я тоже не разговаривала. Хорошо, что у меня было много дел и мне редко приходилось оказываться с ними в одной компании. В костюме для верховой езды, захватив хлеб и сыр на обед, я в сопровождении оруженосца объезжала поля, проверяла посты в горах и совершала другую работу. Теперь я не снимала кольчугу и не расставалась с мечом, который подарил мне дядя. И никто не говорил мне о том, что такой костюм не подходит для девушки — тяжелое время обязывало каждого делать все, что в его силах. А затем на нас обрушилась болезнь — с жаром и глубоким, раздирающим горло кашлем. По какой-то случайности я не заболела и в мои руки перешло все управление замком. Дама Мат заболела одной из первых. Но она все же изредка покидала постель и, несмотря на слабость, старалась помочь мне и больным. Маршал Дагаль тоже заболел и его люди получали приказы от меня. Мы постоянно держали часовых в горах и в то же время старались убрать урожай. Это было трудное время — дел было очень много, а рабочих рук не хватало. Дни и ночи слились для меня в океан усталости и изнеможения. Времени для отдыха совершенно не оставалось. Все, кто держался на ногах, работали. Даже малыши выходили в поле с матерями и помогали им, чем могли. Но силы наши были на исходе и мы собрали небольшой урожай, а посадили гораздо меньше, чем в минувшем году. В середине лета вместо традиционного пира, я собрала всех, кого наметила отправить в Норетид, и они направились на север. Шли они, в основном, пешком, так как лишних лошадей у нас не было. Торосс не поехал с ними. Его рана уже достаточно зажила и он мог бы перенести тяжести путешествия. Я надеялась, что у него хватит здравого смысла уехать, но он остался. Он даже стал другом маршала Дагаля и его ближайшим помощником, когда маршал поправился и приступил к выполнению своих обязанностей. В те дни я не чувствовала себя счастливой. И хотя Торосс не искал со мной встреч, я обостренно ощущала его взгляды, а его воля невидимыми путами пыталась захватить меня в плен. Я могла лишь надеяться, что у меня хватит сил, чтобы воспротивиться его бессловесным нападкам. Торосс понравился мне с самого первого взгляда, с первой встречи. Тогда я впервые увидела веселого, жизнерадостного юношу, столь непохожего на угрюмых, забитых людей, которые окружали меня до этого. Он был ласков, умен, с ним было интересно разговаривать. У него было приятное лицо и он великолепно поддерживал беседу и чувствовал себя как рыба в воде в любой компании. Я видела, что девушки не сводят с него глаз и сама ощущала силу его очарования. Рана омрачила его веселость, но он все равно облегчал наше существование в те суровые дни. И я не могла отрицать, что своими шутками он вселял в нас оптимизм. Правда, я никак не могла понять, на чем основана его уверенность, что я уйду к нему. Я знала, что наши мужчины смотрят на женщин, как на собственность. Сначала, конечно, они ухаживают за женщиной, потворствуют ее капризам, но когда добиваются ее и вводят в дом, то она становится вещью, как охотничий сокол, гончая собака, лошадь… Женщинами пользовались, как инструментом, чтобы заключать и укреплять союзы между лордами. И мы не могли протестовать, даже если намеченный брачный союз был женщине не по душе. Если какая-либо женщина пыталась восстать против судьбы, то предполагалось, что она вошла в союз с темными силами, а обвинение в этом означало для женщины страшную опасность: от нее отворачивались даже те, кто находился с ней в кровной связи. Мой путь был сравнительно прост и легок, до этого времени. Дама Мат была умной и душевно сильной женщиной, хорошо знающей место, которое женщина долины занимает в доме. Ее брат поручил ей управление всем хозяйством и советовался с ней по многим вопросам. Она была умна и ничем не проявляла отношение к родовым обычаям относительно роли женщин. Но я узнала от нее много такого, чего вовсе не обязательно было знать девушке, которой предстоит уйти в дом мужа. Я могла читать и писать, причем многое узнала в женском Монастыре, куда мы часто ездили. Изредка я присутствовала на совещаниях дяди и дамы Мат. Правда, я не осмеливалась высказывать свое мнение без приглашения, но дама Мат нередко спрашивала меня, что я думаю по тому или иному поводу. При этом она говорила, что будущая хозяйка должна уметь принимать решения, но для этого надо много знать. Я знала, что обо мне много говорят. У меня имелось наследство от отца, но не в земельных владениях. И Пиарт мог назвать меня по обычаю наследницей, хотя я была девушкой, но наследником все же стал Торосс, как мужчина. До бегства с юга Торосс был прямым наследником своего отца, теперь же он потерял право на лордство, как какой-нибудь второй или третий сын. Его постоянные требования, чтобы я стала его женой, заронили в мою душу подозрения, что его главная цель не я, а полное право стать наследником Пиарта. Может я и ошибаюсь, но мне казалось, что и Ислайга также лелеет эту мысль. Поэтому она пыталась скрыть свою неприязнь ко мне и часто оставляла нас наедине, полагая, что ее сын сможет уговорить меня разорвать брачный союз с Керованом. Этим летом я чувствовала себя зайцем, которого стараются загнать две гончие собаки, поэтому я все чаше и чаще спасалась от них работой. Когда мы отправили на север первую партию беглецов, стало полегче, но ненамного. Теперь к моим обязанностям прибавилась забота о даме Мат. Хотя она и делала, что могла, но работа давалась ей с трудом. Она все худела и худела, пока не стала совсем прозрачной. Частенько она стояла, стискивая пальцами четки и безмолвно молясь, но несмотря на это пальцы ее мелко дрожали. Я старалась проводить с ней как можно больше времени, и нам ни о чем не надо было спрашивать друг друга, мы и так, без слов отлично понимали друг друга. Но теперь она стала говорить, говорить намного больше, чем раньше. Делилась со мной всем, что знала, как будто чувствовала, что конец ее близок. Дама Мат рассказывала мне о травах, о лечении, и о многих странных вещах, которые сейчас редко передаются от одного поколения к другому. То, что мы живем в странной стране, все мы хорошо знали — достаточно было повернуть голову и увидеть то, что осталось от Прежних. Здесь таились опасности, которые можно было вызвать к жизни, если быть неосторожным. Детям строго-настрого запрещалось ходить туда, где царило странное мертвое спокойствие. Эта тишина, казалось, чего-то выжидала. Дама Мат открыла мне тайну. Оказалось, что Огонь, которому она посвятила жизнь, не обладает Могуществом Прежних. И тем, кто поклоняется ему, иногда приходилось идти в горы, чтобы искать свое Могущество, которое могло бы противостоять Злу. Даже Монастырь был вынужден искать помощи не только в своем божестве — Огне. Дама Мат пришла ко мне рано утром. Ее лицо очень похудело. Она стояла и перебирала в руках чётки, глядя не на меня, а куда-то в стену, как будто опасалась встретиться со мной взглядом.
