Сын Авонара - Берг Кэрол (лучшие книги .txt) 📗
– Два года назад. Там почти никто не живет. И те, кто остался, такие бедные, что у них не найдется и чайника на починку.
И он нарисовал нам план, в соответствии с которым Йеннета лежала между неким холмом Пелла и разрушенным замком, построенным еще в те времена, когда в Лейране не было королей. Холм Пелла напоминал старинный курган, Курган Пелла – место, изучением которого всегда мечтал заняться Кейрон.
Мы отправились по указанному медником пути, погони пока не было. Проехав лиг двенадцать на запад, мы оказались у развилки. Дорога направо вела на северо-запад и соединялась с главной дорогой, идущей из Монтевиаля строго на запад к Ванесте. Менее наезженная дорога, ведущая налево, чуть отклонялась на юго-восток, огибая Курган Пелла, а затем поворачивала на юг к Йеннете.
На второй день нашего продвижения по плану медника тучи сгустились и с каждым часом становились все мрачнее. Раскаты грома разносились по каменистым холмам, и в разгар утра черное небо прорвало.
Баглос, съежившись в седле, ехал впереди, серый плащ прилип к телу под секущими струями воды. Паоло на своей Молли двигался вслед за дульсе. Около полудня мальчик развернул лошадь и остановился, перегородив дорогу и вынудив меня тоже остановиться. Я раздраженно набросилась на него:
– Поезжай, Паоло. У меня нет желания торчать под этим дождем дольше, чем необходимо.
Паоло был с головой завернут в необъятный плащ и сидел на своей лошадке, словно едущая за мужем на войну искерская женщина, которой запрещено выражать свои чувства иначе, как глазами. Высунув из своего одеяния только кончик носа, Паоло кивнул на грязную колею, уходящую влево. Из сочащейся влагой земли торчали небольшие группки сосен и берез и поднимались массивные, странной формы глыбы гранита, похожие на отвалы, оставленные гигантским кротом. Колея была довольно прямая, возможно, когда-то здесь была дорога.
– Отлично, Паоло! – Пришлось кричать, чтобы заглушить шум бури. – Нагони Баглоса, скажи, что мы нашли поворот. Я подожду принца.
Д'Натель весь день тащился позади. На самом деле с первой ночи в Монтевиале он почти отделился от нашей компании. Редко говорил и, когда мы ставили лагерь, мало ел и почти не спал, обходя дозором окрестности, пока мы с Баглосом стояли на часах; сам он дежурил последним, когда все остальные уже спали.
Прошло уже больше получаса, когда он появился. Раздраженная долгим ожиданием под холодным дождем, я не стала дожидаться, пока он подъедет, а махнула рукой и свернула на грязную дорогу, спеша вслед за Баглосом и Паоло. Чем дальше в сторону, тем меньше колея походила на дорогу и все больше – на ручей. Ветер дергал и рвал плащ, словно проверяя, не осталось ли на моей одежде и теле сухого места. Казалось, он прилетел прямо с заснеженных вершин на юго-западе посмеяться над моим летним одеянием. Скоро вода и грязь окружили нас со всех сторон, и я перестала понимать, куда еду. В детстве мне нравилось наблюдать грозу над голыми холмами вокруг Комигора. Но буря теряет изрядную часть своего очарования, когда рядом нет трехфутовых стен и шестисотлетней крыши, чтобы спрятаться.
Баглос остановился между холмами, Паоло рядом с ним. Пелена дождя и низкие тучи закрывали обзор.
– Сомневаюсь, что мы по-прежнему едем по дороге, – прокричал дульсе, когда я подъехала. – Не знаю, что делать.
Волосы облепили мне лицо, холодные ручьи стекали в глаза, зубы стучали так, что я с трудом говорила.
– От развилки до деревни далеко?
– Лудильщик говорил, полдня пути, но это в хорошую погоду. А если мы сбились с дороги…
– Полагаю, нужно дождаться Д'Нателя, вдруг он сможет сказать больше.
Принц снова где-то застрял. Нам опять пришлось долго ждать под холодным дождем. Почти в тот же миг, когда он выехал из завесы дождя, волосы у меня встали дыбом – шагах в пятидесяти от того места, где мы ждали, в сосну ударила сверкающая молния, дерево загорелось. Я вцепилась в поводья, чтобы удержать Огненного Шипа, Баглос буквально прилип к шее своего коня.
– Ты не можешь вести нас дальше? – спросил принц, как только наши кони перестали волноваться. Его жеребец успокоился от простого прикосновения руки принца.
– Нет, мой господин. Как ни печально, сейчас это невозможно. У меня нет доступа к знаниям в бурю.
– Тогда поезжай к тем валунам справа. Я догоню. – Д'Натель казался взволнованным и рассеянным.
– Да, господин. – Баглос развернул коня.
Дульсе привел нас к гранитной глыбе, которая в незапамятные времена треснула и разошлась в стороны, и между обломками остался разлом. Этот разлом был просто мечтой промокшего путника, потому что обе части глыбы сходились наверху, словно желая снова соединиться, а внизу получалась глубокая, узкая и чудесно сухая ниша.
Паоло привязал коней под прикрытием в виде огромного камня, и мы все трое заползли в нишу. Я привалилась к каменной стенке, осела на сырую землю и завернулась в мокрый плащ. Капли воды стекали с края валуна на напряженное лицо Баглоса, высунувшегося из укрытия и высматривающего принца среди серых холмов. Паоло забился в самый дальний угол и быстро уснул. Кажется, мальчишка мог спать в любых условиях. Я завидовала ему.
Вымокший Д'Натель скоро показался из стены дождя, ведя коня за собой. Он принес мокрые поленья и пропитанный водой хворост. Баглос взял у принца коня и отвел к остальным, Д'Натель бросил дрова рядом со мной. Склонившись над ними, он легко подул на ладонь и провел рукой над сырыми деревяшками. Над дровами поднялось крошечное пламя, и через миг запылал настоящий костер.
Я пересела ближе и дождалась сладостного мига, когда кости начали оттаивать.
– Как ты хорошо придумал, – произнесла я, как только зубы перестали клацать. – Не знаю, что бы я делала без этого.
Д'Натель пристально глядел на языки все разгорающегося пламени.
– Выжила бы.
От этих слов я вздрогнула, его тон был убийственно серьезным.
– Наверное. Хотя иногда так не кажется. Но сейчас все-таки лучше.
– Если бы это видели Наставники, – пробормотал Баглос, ни к кому в особенности не обращаясь, и протянул нам свою серебряную флягу со сладким крепким вином, которое всегда появлялось именно тогда, когда было особенно нужно.
Гроза бушевала. Дождь полил еще сильнее, брызги залетали в отверстие между камнями и с шипением падали в огонь.
– Баглос, расскажи нам о Наставниках… о Дассине, – попросила я. – Ты хорошо его знаешь?
Как всегда, когда я задавала вопрос о другом мире, Баглос обратился к принцу.
– Вы хотите, чтобы я ответил, мой господин?
– Ты так ничего и не понял, глупейший из дульсе? Ведь очевидно, что эта женщина неразрывно связана с нашей судьбой. Без ее помощи и совета мы бы давно уже проиграли, и какие бы правила тебя ни заставляли соблюдать, на нее они не распространяются. Это понятно?
– Как прикажете, Гире Д'Арнат. – Баглос, втягивая голову в узкие плечи, коротко поклонился.
Но раздражение принца вылилось только в этот единственный упрек. Разум Д'Нателя блуждал по каким-то иным местам. Хотя его глаза были устремлены на Баглоса, он явно не видел темной головы, так униженно склоненной перед ним.
– Ответь на ее вопросы и при любых обстоятельствах делай, как она скажет.
– Да, мой господин. Как прикажете. – Как это происходило обычно, когда принц отдавал приказ, лицо дульсе на миг побледнело и тут же приняло свой обычный вид. Мне было интересно, в этот ли самый миг он находит в себе сокрытое знание и извлекает его на свет, но вопрос показался мне слишком личным, чтобы задавать его.
Костер Д'Нателя горел ровно, заговоренные дрова, казалось, никогда не закончатся, как и ливень. Дульсе заговорил с нами голосом другого мира.
– Наставники – это семь мужчин и женщин, считающихся самыми мудрыми и сильными среди дар'нети, Наследник выбирает их, чтобы они помогали ему учить дар'нети и вести их по Пути, а также противостоять лордам Зев'На. Наставники служат, пока не умрут, или не захотят оставить пост, или пока Наследник не попросит их уйти, последнее случается крайне редко. Мастер Дассин Целитель, Наставником его назначил еще дед Д'Нателя. Мастер часто ссорился с другими Наставниками, как я уже говорил вам, и часто отказывался советоваться с ними, когда это требовалось. Он занимался изучением истории Моста и выяснил, что наша обязанность – защищать его любой ценой, хотя многие обвиняют его в том, что он больше сосредоточен на вашем мире, а не на собственном.
