Клетка для мятежника - Якоби Кейт (версия книг txt) 📗
— Он ненавидит вас, знаете ли.
Роберт кончил возиться с конями, поднял с земли свой плащ и закутался в него.
— Садись в седло. Я собираюсь тебе кое-что показать. Лицо Эндрю горело от стыда; он старательно делал все, чтобы показать: провоцировать своего похитителя он не собирается. Подойдя к своему коню, он ровным голосом спросил:
— Это имеет отношение к тому, почему я здесь?
— Имеет, и очень большое.
Роберт, не оглядываясь, ехал впереди. Он постоянно окидывал окрестности колдовским взглядом, высматривая опасность или любую неожиданность. Холмы вокруг них были обычно безлюдны, но это не означало, что кто-нибудь не попадется навстречу, а Роберту совсем не хотелось, чтобы их сейчас увидели, тем более вместе.
Роберт чувствовал себя рядом с этим мальчиком странно; о боги, невозможно было взглянуть в эти синие глаза и не увидеть перед собой Дженн... Но после стольких лет размышлений и подготовки его теперь полностью захватило предвкушение, оттеснив на задний план все остальное.
Он выбрал тропу, ведущую на плато. Там как всегда было ветрено, но сегодня легкие порывы только шевелили вереск. Роберт остановил коня на вершине небольшого холма, там, где каменистая вершина была почти скрыта рыжим лишайником. Впереди раскинулась равнина, за которой виднелась гигантская тень Нанмура, горы, которая теперь была известна Роберту как Омайсис.
Теперь предстоит соблюдать чрезвычайную осторожность...
Роберт соскочил с коня и некоторое время смотрел на открывшуюся панораму.
— Здесь опасное место. — Он не сказал ничего больше и не обернулся, но краем глаза следил, как Эндрю перехватил поводья, потом соскользнул на землю и медленно подошел к нему.
— Почему здесь опасно?
— Земля не такова, какой кажется. Отсюда она представляется ровной, но стоит пойти на восток, и рискуешь свалиться в узкие расселины, которые издали не видны, или провалиться в трясину, которую обнаруживаешь, только увязнув по колено. Весной здесь такая грязь, что конь может утонуть, а погода так переменчива, что кажется, будто за час меняется время года. — Роберт бросил на Эндрю быстрый взгляд. Мальчик настороженно озирался. — Ты знаешь, где мы находимся?
— Нет.
— Это поле Селута. — Роберт с высоты своего роста посмотрел на Эндрю. — То самое поле битвы, где Люсара лишилась свободы, где Селар возложил на себя корону и где погиб мой отец.
Глаза Эндрю широко раскрылись в искреннем удивлении. Нахмурив брови, он снова стал осматривать окрестности, пытаясь представить себе события, которые произошли здесь почти тридцать лет назад.
Роберт быстро продолжал:
— На этом поле погибли десять тысяч человек. Еще пять тысяч были ранены. Вереск растет на почве, удобренной человеческой кровью. Ты читал о той битве?
— Да, но только те книги, которые отцу Джону позволяли давать мне, — ответил Эндрю, забыв, похоже, свое решение помалкивать. — Мама говорила, что ее отец давал ей другую книгу, тайно написанную одним из переживших битву военачальников. Там много говорилось о Смуте и вторжении Селара, но книга погибла в Элайте, когда вы...
— Когда я произнес Слово Уничтожения и разрушил замок твоей матери?
Щеки Эндрю вспыхнули, и он опустил глаза. Роберт решил не торопить мальчика. Нужно было проявлять терпение.
— Сколько вам было тогда лет? Вопрос и удивил Роберта, и порадовал.
— Когда я произнес Слово?
— Нет... я имею в виду... когда погиб ваш отец.
— Пятнадцать.
Эндрю быстро взглянул на Роберта; его взгляд был любопытным и в то же время ненавязчивым — и вообще-то странное сочетание, а в данных обстоятельствах тем более удивительное. Неужели Финлей не рассказывал мальчику всей этой истории?
— Чего ты боишься? — Роберт оставил коня щипать скудную траву, а сам уселся на холодный камень.
— Ничего, — тут же ответил Эндрю. — Почему вы спрашиваете?
Роберт позволил себе улыбнуться.
— А меня ты не боишься?
— Нет. — Эндрю взглянул на спутника и сразу же отвел взгляд.
— Ты не боялся, даже когда я сказал, что убью тебя?
Эндрю снова покраснел, но головы не опустил; одного этого было достаточно, чтобы Роберт многое узнал о мальчике, которого собирался сделать королем.
— Он истек кровью, — прошептал Роберт, надеясь, что ветер не заглушит его слова. — Мой отец... Вон на том месте, где вереск кажется срезанным. Я так и не узнал, кто нанес ему смертельный удар, а раны он получал целый день. Его соратники, сэр Оуэн Бланчард и сэр Александер Деверин, сделали все, чтобы защитить отца, когда он упал, но оба тоже оказались изранены. Я сражался неподалеку и видел, как упал отец, но не мог добраться до него достаточно быстро. Когда мне это удалось, он был уже мертв.
Подняв глаза, Роберт заметил, что Эндрю внимательно за ним наблюдает.
— Как вам это удается?
— Что удается?
— Вы его ненавидели?
— Нет! Я любил отца. Он был великий человек.
— Тогда как вам это удается — рассказывать о его смерти... не выказывая чувств?
— Между мной сегодняшним и его смертью лежат тридцать лет. Случалось ли тебе... — Роберт запнулся, не уверенный, что хотел бы услышать ответ на свой вопрос, но Эндрю сказался восприимчив.
— Что?
— Случалось ли тебе когда-нибудь убивать человека?
— Нет. — Эндрю отвел глаза, словно предпочитая смотреть куда-то вдаль. — Вы собираетесь рассказать мне, зачем привезли сюда?
— Это зависит от многого... Ты знаешь, кто ты такой?
— Как это — кто я такой?
— Ты — следующий король Люсары.
— Я... — Эндрю замер, вытаращив глаза и открыв рот, потом сел на кочку, не сводя глаз с лица Роберта.
Роберт поднялся, вытащил из седельной сумы флягу со сладким вином и налил по кружке им обоим, прежде чем снова усесться на камень.
— Значит ли это... я хочу сказать... — запинаясь, пробормотал Эндрю, глядя то на кружку с вином, то на Роберта. Наконец, набравшись смелости, он спросил:
— Я сделал что-то не так? Это что... не знаю, как сказать... это наказание мне за что-то? Я никак не пойму, почему вы...
— Ты знаешь, из какого рода происходишь, верно? Четыре или пять поколений назад младший брат короля стал родоначальником Россов. Из-за войн, эпидемий и других несчастий ты оказался последним представителем этого рода по мужской линии. Если бы не то обстоятельство, что твой отец был таким близким родичем Селара, ты вряд ли остался бы в живых.
— Но это же не означает, — через силу рассмеявшись, сказал Эндрю, — что я должен стать королем. Я хочу сказать, что не умею делать ничего, что должен уметь король, а даже если бы умел, как насчет Кенрика? Он уже взошел на трон, а теперь скоро женится, если получит согласие Тирона, и наверняка обзаведется наследником. Мое родство с королевским семейством такое далекое... да и подобная попытка только приведет к беде, а я не хочу...
— Быть причиной несчастий? — со вздохом перебил его Роберт. — Сынок, тебе рано или поздно этого не избежать, хочешь ты того или нет.
— Почему? — Эндрю с оскорбленным видом вскочил на йоги. — Я никому никогда не причинял боли, я этого не хочу! С какой стати мне желать сделаться королем? Я знаю, что Кенрик не лучший король на свете, но...
— Он самый худший из королей.
— Он мой кузен!
Роберт смотрел на взволнованное лицо, блестящие глаза, упрямый наклон головы, и они говорили ему едва ли не больше, чем слова, которые выкрикивал Эндрю. Не слишком ли рискованно оказывать на мальчика еще большее давление?
И насколько глубоко он предан Кенрику?
Был только один способ выяснить это. Стараясь сохранить бесстрастное выражение лица, Роберт поднял руку и прибег к своей колдовской силе — так, чтобы лишить Эндрю способности двигаться, но оставить ему возможность говорить. Потом он поднялся, подошел к Эндрю и стал кружить вокруг него.
— Иди, — тихо сказал он, — ну же, иди.
— Не могу. Вы снова... снова что-то сделали со мной. — Эндрю стиснул зубы и постарался не потерять Роберта из виду.
