Хранитель ключей - Вурц Дженни (список книг .TXT) 📗
Им помешал целый дождь стрел, и пока одни демоны лихорадочно поднимали паруса, другие, размахивая жабьими лапами, падали в жгучую соленую пену. «Каллинде» покачнулась, всего в нескольких дюймах от уха Джарика в палубу ударило копье, раненый демон полоснул юношу когтями, дергаясь в предсмертных муках.
А Джарик все еще не мог пошевелиться.
Но ему нужно было суметь подать голос, ведь когда люди горных кланов выходили на бой против Проклятых Кором, они часто в безумной ярости убивали всех подряд.
«Каллинде» завалилась набок, потом подпрыгнула на волне, и Джарика откатило к борту. Мачта накренилась; лодку отбросило от берега и закружило, а стоящий у рулевого весла тьенз упал с боевым топором в спине. Потом погиб демон, пытавшийся перерезать буксировочный канат: в пах ему ударил кинжал.
В воздухе зазвенел вибрирующий крик, полный такого гнева, что пробирал озноб. Этот звук словно ножом вспорол сознания демонов, и тьензы рядом с Джариком громко и тревожно взвыли. Юноша почувствовал, как путы, связывающие его волю, слегка ослабли. Через банку «Каллинде» перепрыгнул воин-горец, и в душе Джарика вспыхнула надежда. Но в следующий миг над пленником наклонился самый старый тьенз, командовавший всем флотом. Из его руки торчала стрела, глаза потемнели от боли, но он ухватил Джарика за волосы и рванул его голову в сторону.
— Умри в мучениях, наследник Повелителя огня!
Демон распахнул пасть, под его челюстями затрепетали алые, как раны, жабры. Острыми ядовитыми клыками тьенз впился в плечо своей жертвы.
Джарик уже не увидел топора, который перерубил шею напавшего на него демона, — разум сына Ивейна помутился от нестерпимой боли. Яд терзал его так, что у него не хватило бы дыхания на крик, даже если бы он мог кричать. И все же, увидев наклонившегося над ним человека с топором, Джарик попытался заговорить, попросить, чтобы у демонов забрали украденные ключи от Эльринфаэра, не позволили Проклятым Кором выпустить на волю демонов мхарг. Он не смог выговорить ни слова, а потом небеса опрокинулись, в глазах у него потемнело, и он погрузился в темную бездну бесконечных страданий.
Он слышал рев, похожий на рев штормового прибоя, и чувствовал на языке солоноватую горечь. Где-то умирала сморщенная древняя старуха, и даже сквозь собственные муки Джарик ощутил острую печаль при виде ее тела, упавшего на белый песок. Юноша видел ее так ясно, что мог бы пересчитать все узелки на кожаных ленточках ее наряда, но не понимал, почему видит смерть пророчицы горных кланов. Его обжигал то огонь, то мороз, то снова огонь, а от его дыхания, казалось, содрогалась земля.
Потом Джарик вдруг увидел унылую серую равнину, где то и дело встречались болотца и затянутые ряской пруды. Увенчанные метелочками стебли камыша тряс и мотал беззвучный ветер, и юноша летел над ними, пока камыш не задел его раненое плечо, в котором вспыхнула такая боль, что у Джа-рика потемнело в глазах.
«Таэн», — подумал он, но образ девушки растаял перед его мысленным взором, как плавящийся воск, сменившись обрывками странных видений — лодок, плывущих по темным от крови морям, башен Ландфаста, рассыпающихся от колдовского пламени.
Потом видения изменились: ослепительную жару сменила влажная тьма, в ушах Джарика раздался грохочущий рев. Звук этот все нарастал, пока не превратился в ритмичный звон бубнов и непонятные напевы. Наследник Ивейна не мог разобрать слов, но понял по интонации, что люди оплакивают гибель Кейтланда. Там, где стояли города, пылали завесы красного пламени, а небо резали крылья демонов мхарг. И хотя Джарика терзало чувство вины, мало-помалу он понял, что доносящиеся до него звуки — реальность, а не часть его кошмаров.
Он лежал на боку, вдыхая запах мха и влажных мехов. Его руки и ноги словно были налиты свинцом, рану на плече дергало и жгло, хотя на нее был наложен травяной компресс. У Джарика кружилась голова, но он понял, что лежит в пещере, за устьем которой грохочет водопад. Меньше чем в трех ярдах справа ревел и разлетался радужными брызгами каскад воды, а слева горел костер, бросая на каменные стены мерцающие отблески.
Пение стало громче, потом отдалилось, но не умолкло. Оно продолжало звучать неумолчно, как шум прибоя, а сквозь распев раздавались горестные стенания женщины.
Джарик попытался привести в порядок свои спутанные мысли. Он не сумел остановить полет демонов холода, не смог предотвратить гибель Кейтланда, он даже не смог удержать струящиеся по его щекам слезы… Глядя на водопад, Джарик мог только гадать, почему он еще жив, хотя из-за него погибло столько людей.
— Печали тех, кто сейчас горюет, не твои печали, Хранитель ключей, — вдруг раздался из темноты звучный голос.
Если бы не паралич, Джарик вздрогнул бы, услышав имя, которое ему дали ллондели. Но он не мог даже взмахнуть ресницами. Он мог только думать — и отметил, что к нему обратились не при помощи мысленных образов, как обычно делали демоны, — нет, эти слова произнес вслух голос со странным акцентом.
— Они поминают тех, кто пал от рук тьензов-сиен на берегах великого моря, — мягко объяснил голос. — А ты по велению Духа лежишь в святилище водопадов Каэля.
У Джарика закружилась голова. Он все еще чувствовал боль от яда тьенза и не мог даже повернуть голову, чтобы посмотреть на того, кто сидел рядом. Трактаты в архивах Ландфаста помогли ему кое-что узнать о культуре горных племен, и он помнил: слово Хранительницы святилища водопадов Каэля было законом для кланов. Ее воле подчинялись все вожди и все провидицы в Кейтланде.
Повелитель огня услышал, как за его спиной кто-то заговорил на языке горцев; потом послышались шаги и негромкий шелест кожаной одежды. Между жаровней и лежанкой кто-то прошел, юноша почувствовал холодок от упавшей на него тени. Потом свет и тепло вернулись, тронули его за плечо и перевернули на спину.
Джарик покрылся холодным потом: он ожидал увидеть морщинистую старуху вроде той, которую показывали ему в видениях ллондели, когда поведали о прошлом Анскиере, но Хозяйкой источника у водопадов каэля оказалась девочка с каштановыми волосами, заплетенными и уложенными на затылке. Судя по ее тонкому лицу, ей было лет двенадцать, и она прошла через церемонию инициации совсем недавно — ее глаза все еще скрывала повязка, пахнущая целебными мазями. Наверняка она до сих пор чувствовала боль от ножа, лишившего ее зрения.
