Лиса в курятнике (СИ) - Демина Карина (книги бесплатно без txt) 📗
Как есть болван.
Но хороший, такие не в каждой лавке встретишь. Надо будет поинтересоваться у Ламановой, не исчезло ли чего из ее хозяйства. Она, помнится, себе особых болванов заказывала, чтоб человеческих очертаний были, мол, на таких видно, как наряды сидят. И поговаривали, будто деланы ее болваны отнюдь не по вымышленным меркам.
Нынешний... Димитрий поднял руку.
Опустил.
- Ваше отравление лишь спровоцировало кризис, который назревал давно. Вы были поразительно беспечны...
Рука держалась.
И главное, даже пальчики сделали такие, которые шевелятся.
Перчатки надели, пусть и ношеные, но из кожи отменного качества. Надо будет поискать, чьи... а вот одежа явно свежая. И мылом дегтярным пахнет.
Димитрий понюхал, убеждаясь, что не ошибся. Как есть пахнет... и шита... перешита. Вон, штаны в поясе черной ниткой прихвачены, чтоб не свалились, а рубаха к ним и вовсе пришита, чтоб не выбилась. Вот ленточка на шее повязана с любовью.
- И если не сейчас, то в ближайшем времени ваше тело отплатило бы вам за подобную беспечность.
- Я понял, - буркнул Стрежницкий.
- Сидите смирно. Ничего вы не поняли. Думаете, я тут только говорить горазд? А я на своем веку навидался... живет вот такой, как вы, живет, горя не знает... а после раз, и остановилось сердечко. Или сосудик в голове лопнул. И бывает, что покойником сделался, а бывает, что вроде и живой, и дышит, да только ни пальчиком пошевелить не способный, ни слова сказать, чтобы внятно. Хотите так?
- Нет.
- Вот и правильно, а потому... капли пейте и я за вами самолично прослежу, раз уж вы князю так дороги. Посидите еще с четверть часа, а после - в постель... и приставлю к вам ученичка своего, пусть приглянет...
- Не надо!
- Надо!
А лицо восковое, и леплено весьма мастерски. Ишь ты, будто портрет настоящий... помнится, обращались как-то с просьбою изготовить членов императорского семейства в восковых фигурах, дабы любой подданный мог лицезреть...
Тому затейнику отказали.
Подданные пусть статуи лицезрят или портреты, которые в каждом присутственном месте положены. А восковые фигуры - сие баловство и едва ли не крамола.
- Это Марена, - сказал Стрежницкий, когда за целителем закрылась дверь. Он воровато огляделся и потрогал-таки глаз.
- По рукам дать? - Димитрий отступил от болвана. Издали девица казалась донельзя натуральной, разве что бледноватой слегка.
- Не надо...
- Рассказывай.
- Да рассказывать нечего особо, - он поморщился и грудь потер, жалуясь. - Вот жил... все нормально было, ничего не болело. А этого послушал, так теперь стариком себя чувствую.
- Не ной.
- Я не ною... я ж тогда... ну, после того, как меня подстрелили и закопали, злым стал. Выбрался. Отрядец сколотил. Начал охотится. Сперва просто так, чтобы за батьку отомстить. Ну и матушка у меня там жила, хотелось, чтобы спокойно, чтобы не добралась до нее никакая мразь. Сам понимаешь, кому война, а кому мать родна... потом уж ко мне шли... под руку мою и вообще... слушок пронесся, что бунтовщиков прижали. Про императора, который вернулся и все такое... тогда уж и на меня вышли. Предложили, или присягаю и служу, или буду дальше смутьяном. Я ж не смутьян. Я даже обрадовался. Выходит, что я не просто так лютовал, а во имя идеи.
Кривоватая усмешка его была уродлива, как и он сам. Лицо, рассеченное, перекошенное, с черным пятном выбитого глаза прежним не станет.
- Тогда-то нам и сказали, куда выдвигаться и чего делать. В общем-то ничего нового. Охотились. Вырезали патрули бунтовщиков, когда и целые отряды. Шли лесами. Грабили обозы. Устраивали налеты, когда было куда... кого вешали, кого топили. Рутина.
Стрежницкий прикрыл глаза. Из-под века поползла желтая ниточка то ли гноя, то ли зелья целительского. А и вправду, ему бы покоя, но нет... молодым гляделся, спроси - никто и не даст больше тридцати лет, как и прочим, кого той войной опалило.
- Я уже и сказать не могу, как и когда она к нам прибилась. То ли подобрал кто, то ли сама пришла. Она была... своя? Пожалуй, что... никому и в голову не пришло проверять. Появилась и появилась... Лисица... это она так себя назвала.
Лиса.
Лисавета.
Рыжая с любопытным носом, которая сидит, но усидит ли? И надобно послать кого, чтобы приглядел. А еще... императрица не откажет, и лучше, если сие от нее будет исходить.
Нельзя оставлять конкурсанток без присмотра.
- Знаешь... я тогда влюбился. То есть, до войны еще я вроде бы как в дочку соседа нашего влюбленный был. И даже дважды потанцевать успел с нею... их поместье сожгли, а ее... мне было за кого мстить.
...пусть подготовят фрейлинские покои, которые старые и закрытые. Ничего, что там обои слегка повыцвели, переживут. Главное, что жить девицам придется вместе, будут приглядывать друг за другом.
- И я замерз будто... едешь куда-то... бьешься... когда бьешься - еще живой, а после опять все одно. Что ешь? Где спишь? С кем ты и вообще... она сама ко мне пришла. И заговорила. Про звезды стала рассказывать, про отца. У них в поместье эта... обсерватория была.
Надо же.
А вот это любопытно. Не самое простое увлечение, если подумать.
- Она все созвездия знала. Меня учила. Мы... не подумай, что сразу спать стали. Я бы вообще, наверное, не решился, когда б сама не пришла. А потом еще сказала, что на войне все иначе. Ее правда. Я вдруг ожил и понял, насколько зазря тратил время... влюбился, да... по-настоящему. А может, просто иначе?
...и приставить нянек из числа матушкиных доверенных.
Только тоже повод нужен, а то подымут вой о недоверии... и с самого начала надобно было. Так нет, решили скандалов избежать.
- Полгода... весна. Я ей кольцо подарил. Она согласилась... помню, счастливый был... подумал, что, как церквушку с живым священником встречу, так и поженимся сразу. Только вот наши разъезды стали в засады попадать частенько. А одного раза так и вовсе полную сотню вырезали. Я ж вместе всех не держал, неудобно, когда в одном месте много народу, разом обрастать начинают барахлишком, жирком. И вот уже не вояки, а так, сброд поместный... разделил на сотни. В каждой голову назначил... да в общем... оно, конечно, могло быть, что и навел кто, только...
Стрежницкий приподнялся.
- Куда?!
- Лечь хочу... что? Я старик древний... вот помираю, можно сказать.
- Помирать тебе дозволения не было.
- А я самовольно, - голос его стал брюзглив, будто и вправду состарился он вдруг и разом. - Я магов ставил. Я сам тропы вел, а после путал их. Болота везде, топкие, злые... там без проводника не пройдешь, а уж когда оно заморочено, то и проводник не поможет. Не могли они до стоянки добраться, понимаешь?
На кровать он лег, поерзал и глаза закрыл.
- Уже помираешь?
- Готовлюсь.
- Тогда не отвлекаю...
- Я сразу понял, что из своих кто-то навел, да не просто навел, а дорогу открыл, провел ею... там же след в след местами надо было...
- Она?
- Сказала, что хотела меня подтолкнуть к решительным действиям... что велено ей было, а то мы сидели, ждали... надеялась, что сорвусь от злости, кинусь мстить, там-то и повяжут... правда, думаю, что солгала, паскуда. Если б я нужен был, к нашему стойбищу и привела бы... а так... ослабляла потихоньку. Люди ж не трава, на ветках не растут...
- Как вычислил?
- Да... по дурости. По ревности, вернее... кто-то из малых ляпнул, что я от этой паскуды голову вовсе потерял, а она в деревне с полюбовником милуется. Я этому идиоту все ребра переломал, только... слово - не воробей. Она и вправду исчезала. В деревню, да, не скрывала... мол, у нее там родственники... сестрица двоюродная с дитем. В лагерь не заберешь, куда детям на болота, когда и взрослые не выдерживали. Вот и возила им, что могла... я как-то напросился, так познакомила. Сестрица обыкновенная, а дите... как дите, младенчик совсем... я и успокоился, пока этот... засели его слова в голове.
