Ойкумена (СИ) - Николаев Игорь Игоревич (книги txt) 📗
Ведьма бросила в Лену меч, который бретер отбил. Длинная полоса стали улетела за борт, а Шарлей выронил, наконец, молот и сам начал падать, утратив последние силы. Но восставшие уже почти окружили красноглазую, отрезав ей все пути. Ведьма еще раз окинула корабль безумным взором, ее красно-фиолетовые глаза полыхали, словно щелочки, просверленные прямо в ад. Затем она вырвала обеими руками из прически гребень в виде костей и сломала над головой. Волна синего пламени, немого и холодного, скользнула по телу ведьмы сверху вниз, ударила в палубу и открылась бездонным колодцем. Тело в черном плаще провалилось сквозь синее окно, спустя мгновение переход сомкнулся, исчез бесследно.
Мертвецы вздрогнули, все разом, как единый организм, разделенный на множество членов, связанных единой волей. А затем пустые, незрячие глаза обратились в другую сторону.
- Руби канаты, сбрасывай крючья! - закричал капитан пиратского судна так, что услышали даже на «флагмане». Восставшие уже шаркали к пиратскому борту. Смерть и холод вытягивали тепло из мертвых суставов, сгущали кровь, замедляя движения, однако до полного окоченения было еще далеко, а мертвецы, безразличные к боли и ранам, устремились к новой жертве. Восставшие игнорировали команду «флагмана», будто ее не существовало, их привлекали только пираты. А впереди шагающих покойников струился кромешный ужас, как будто вернулись проклятые времена некромантов.
Застучали топоры, перерубая канаты. Отчаянно взывали пираты штурмовой команды, понимая, что кто не успеет вернуться - останется наедине с разъяренными «купцами». Бой сам собой стихийно затих. Одни больше не могли его продолжать, другие бежали, торопясь вернуться, сталкиваясь с мертвецами, пытаясь вырваться из холодных объятий.
- Твою... - проговорил Сантели, сгибаясь, опершись ладонью о собственное колено за неимением лучшей опоры под рукой.
Бригадир видел, что пираты сумели утащить сундук на свое судно, а значит, картина потеряна. Мгновение бригадир колебался, борясь с желанием кинуться отбивать ее. Но здравый смысл возобладал. Пламя боевой ярости остывало в крови бригадира. Мимо прошаркал Бизо, мертвее мертвого, и бригадир понял, что на сегодня, пожалуй, в самом деле, хватит.
Корабли расцепились, естественная сила волн разводила корпуса в разные стороны, но слишком медленно. Восставшие лезли на вражескую палубу с целеустремленностью муравьев, не обращая внимания на топоры и булавы, которые крошили их черепа, клинки, обрубавшие пальцы, что цеплялись за борт, как железные крючья. Некоторые покойники сорвались, упав между бортами, в черную воду. Некоторые сумели перебраться и, судя по звукам, творили на пиратском корабле сущие безобразия.
Сантели опустился без сил, топор воткнулся в палубу, попав острием в щель между досками.
- Все пропало, - прошептал бригадир.
Дождь шел той же моросью. Недостаточно, чтобы смыть кровь или погасить огонь, однако благодаря ему пожар так и не охватил палубу целиком. Пират отходил все дальше, оттуда неслись дикие вопли. Вряд ли успевшие перебраться покойники смогут перебить всех, но с этой стороны опасность точно миновала.
Сантели вытер лицо, точнее размазал по нему грязь. Секира «шкурного» зацепила бригадиру щеку, отсекла косичку и разрубила ухо так, что нижняя его часть повисла на тоненьком лоскутке кожи у мочки. Кровь обильно пропитала рубашку и покрыла кожаный нагрудник несмываемыми потеками. Борода повисла бурыми сосульками.
- Перевяжите меня, что ли, - прохрипел с палубы Шарлей, теряя сознание.
Кай ходил от борта к борту и добивал выживших пиратов, методично, зло, пробивая насквозь мечом. Сантели взялся свободной рукой за болтающийся кусок уха, дернул и оторвал, шипя от боли и злости. Выбросил окровавленный клочок плоти за борт. Новая красная струйка потекла в бороду.
- Все пропало, - повторил Сантели, глядя во тьму пустым взглядом.
Глава 24
Прах к праху
Без малого половина команды и наемников Раньяна отправилась на тот свет в ходе боя или сразу же за ним. Повреждения от пожара и магических взрывов были терпимы, однако из-за столкновения кораблей разошлись доски на подводной части корпуса, открылись множественные течи, так что помпы работали не переставая. К утру пришлось искать стоянку для хотя бы поверхностного ремонта - корабль терял скорость, а риск повторной встречи с пиратом оставался. Пока рассвело, пока нашли более-менее подходящее место, самые тяжелые раненые отошли в мир иной. Тела на всякий случай поскорее отправили за борт, без молитвы и надлежащих обрядов. Слишком хорошо всем запомнился ночной ужас, слепые, невыразительные лица мертвецов, похожие на глиняные маски. И ужасные крики с пиратского судна в ночи.
Хель работала, не покладая рук, облегчая страдания более удачливых, кого зацепило не слишком сильно. Лицо медички застыло в жуткой гримасе, которая, по замечанию одного из рутьеров, саму Смерть могла отпугнуть. Как будто надрывающая душу истерика почти вырвалась наружу, однако моментально замерзла под сильнейшим заклинанием холода. Чтобы никогда больше не оттаять.
Было серо и хмуро, как после шторма. Дождь закончился, но воздух буквально сочился сыростью, а камни на берегу словно покрылись болезненной испариной. Капитан погнал на берег всех, намереваясь зацепить мачту канатом и «положить набок» поврежденное судно, но плотник остановил его, указав, что мачта может не выдержать, а менять ее слишком долго. Проще дождаться отлива, но канат все равно надо использовать, чтобы открыть правильный борт. Застучали топоры, резкие команды распугали окончательно прибрежных птиц.
Процессом управлял Айнар. Команду крепко проредило в схватке, так что владение кораблем естественным образом, без особых эксцессов перешло к «смоляным» и наемникам. То есть к Сантели, который по-прежнему был нанимателем рутьеров и командовал ими, как собственной свитой. Поскольку о продолжении пути отныне не могло быть и речи, бригадир имел собственные планы на будущее, и корабль в том числе. Капитан их не разделял, однако за неимением выбора подчинился силе.
Места оказались относительно обжиты, несколько раз вдали, из-за пологих холмов, появлялись наблюдатели, наверное, из окрестных деревень. Близко они, впрочем, не подходили. Может просто не доверяли чужакам, а может, были знакомы с прибрежными пиратами.
Кай стоял спиной к кораблю и точил меч. Вернее, бездумно шкрябал по лезвию бруском. Как будто скрип камня о металл заглушал мысли, водившие мрачный хоровод в голове рыцаря. Сантели подошел сзади, тихо, однако не скрываясь. В руках бригадир держал верный топор, с которого так и не стер кровь. Красная жидкость основательно размылась соленой водой, обещая в скором времени превратиться в бурый налет ржавчины.
Сантели остановился прямо за спиной рыцаря. Кай еще раз провел бруском по лезвию, вздохнул и развернулся, перехватив меч за клинок, у самой рукояти. Мокрый, потяжелевший вдвое плащ облепил плечистую фигуру бойца, лег на плечи, словно тяжелый доспех.
- Это не пираты. Они знали, где и что искать. Они пришли за нами, - Сантели не спрашивал, а констатировал самоочевидную вещь.
Бригадир и мечник стояли друг против друга, лица их были непроницаемы. Рука Сантели обманчиво спокойно повисла, опустив топор. Кай держал меч по-прежнему, за клинок. Бригадир поморщился от боли в разрубленном ухе, дернул головой.
- Матриса? - бригадир вымолвил только одно слово. Подумал немного и сунул топор за пояс.
- Да, - Кай был столь же лаконичен.
- Давно они с герцогом договорились?
- Нет.
Сантели опять помолчал, глядя прямо в глаза Каю. Рыцарь пытался выдержать немигающий взгляд, в котором не было угрозы, только тяжелая печаль. И не смог. Опустил голову.
- Забавно… - вымолвил бригадир. – Я привык считать себя самым хитрым и недоверчивым. И так глупо доверился… Верно толкуют церковники, гордыня – грех.
