Ратоборцы - Воронова Влада (читать книги полностью без сокращений TXT) 📗
— В разговоре о мелочах, — ответил Нируэль. — Но не в делах серьёзных. Здесь всегда последнее слово оставалось за человеками. Теми же рыцарями.
— Не уверен, что к рыцарям применимо слово «человек», — задумчиво сказал Славян. — Да и людь тоже. Ох, — вскочил он, — философствуем тут с тобой, а я в универ опаздываю. И пожрать не успел. — Славян схватил со стола и сунул в рюкзак забытый МР3-плеер. — Ну всё, я побежал.
— Постой, — задержал его Нируэль. — Не ходи сегодня на занятия. Ну что тебе один день?
— Не ерунди, — отмахнулся Славян. — До вечера. — Он выскочил из комнаты.
Острый слух хелефайи различил едва слышный хлопок входной двери. Сердце тревожно сжалось.
— Ты поклялся вернуться, — прошептал Нируэль.
Охотники за головами подкараулили его утром возле университета. Славян немного опоздал, у лестницы, излюбленного места студенческих толковищ и перекуров, уже не было ни души. Из похищения запомнил только яркую до рези в глазах красную бандану на пронзительно-рыжих гоблинских волосах. И тошнотворный запах хлороформа.
Потом был грузовой контейнер, вплотную забитый перепуганными людьми разных рас со всех трёх сторон, невыносимо смердящий испражнениями, то обжигающе холодный, то убийственно горячий. Ладно ещё, воздуха, пусть и вонючего, хватало — похитители предусмотрительно заменили цельнометаллическую крышу решёткой. Но кричать, призывая на помощь, бесполезно — слышать призывы некому. Пробить щель на внесторонье и уйти, прихватив с собой хотя бы нескольких товарищей по несчастью, не получится, — контейнер из нержавейки, она замыкает пространство в неразрывный контур. Тряская просёлочная дорога, шоссе, переход через внесторонье. Дальше несколько часов летели на самолёте. В аэропорту перешли на Срединницу, — Славян успел заметить зелёные отсветы. Судя по обрывкам разговора, привезли их в какую-то арабоязычную страну, языка Славян не понимал, но узнать сумел. Контейнер дёрнуло возвраткой, пленников швырнуло друг на друга. Лязгнул замок, двери контейнера распахнулись.
Привезли их в подвальное помещение какого-то казённого заведения. Гладкие стены, выкрашенные в бледный серо-зелёный цвет, люди в песчаного цвета форме военного образца — шесть человек, три гоблина и один лайто. Уши тревожно подёргиваются, лайто цепко вглядывается огромными пронзительно-голубыми глазищами в лица пленников, словно ищет кого-то.
— Эльф, — изумлённо выдохнули сразу несколько голосов. — Настоящий эльф!
Глаза у хелефайи сверкнули холодной яростью, тонкие красивые пальцы с длинными посеребрёнными ногтями стиснули хлыст. За оскорбительное прозванье пленникам придётся заплатить очень дорого. Алиира у лайто нет, зато есть нашивки заместителя коменданта крепости. Но название крепости Славян разглядеть не успел, хелефайя отошёл в сторону.
У всех на форме знак ордена Соколов — солнечный круг с соколиными крыльями, дизайн со времён основания Нехена не изменился. Что ж, этого следовало ожидать. Охотники за головами, смешанные эльфийско-человеческо-гоблинские банды, частенько воруют и продают людей в лаборатории Соколов. Техносторонцы ценятся особенно высоко, из-за полного отсутствия магии в организме их кровь становится сырьём для какого-то регенерационного средства высочайшей эффективности.
Боевая пятёрка — только человеки — стояла в охране, гоблины сортировали пленных, а лайто и шестой человек что-то тихонько обсуждали. Судя по нервно и немного испуганно трепыхающимся ушам хелефайи, дела у них идут неважно.
Рубаху с приколотым к углу воротника алииром-стрекозкой со Славяна сняли ещё на Техничке. Где бы ни был долинник, через алиир он может послать в Совещательные Палаты просьбу о помощи и притянуть к себе спасательную группу — даже на Техничку или одинарицу. При мысли об алиире Славян невольно улыбнулся: на Техничке брошка — украшение исключительно женское, но снимать алиир он не собирался, это было бы оскорблением и для Нитриена, и для братьев, даже если они никогда о нём не узнают. И раз вынужден показываться на люди с «нетрадиционным» украшением, носить его тоже надо нетрадиционно. Славян приколол алиир к левому уголку воротника рубашки. Сначала студенты и преподаватели удивлялись, потом у Славяна нашлись последователи, а месяца через два маленькая брошка на воротнике стала самым модным мужским аксессуаром в городе. «И всё-таки хорошо, что алиира нет, — подумал Славян. — Вряд ли я бы удержался и не позвал на помощь. А тянуть к Соколам других нельзя».
Гоблины толкнули Славяна к техносторонцам. На ногах он не устоял — больше суток без еды, в вонючем контейнере, в тесноте. Навалилось тяжкое полузабытьё, когда тело уже не слушается, разум происходящее осознаёт слабо, но способность слышать и видеть ещё сохранилась.
— Этого — в пятый сектор, в четырнадцатый отсек, — приказал по-английски комендант, тот человек, который разговаривал с лайто. — И осторожней! — рявкнул он на гоблина, который швырнул Славяна на медицинские носилки как мешок с мусором. — Особо важный объект. Головой ответишь.
Комендант добавил что-то ещё, но Славян не понял, английский, по настоянию братьев, он начал учить всего четыре месяца назад.
Катились носилки легко и мягко. Столь же мягко двигался и скоростной лифт. Гоблин привёз Славяна в просторную белую комнату с яркими бестеневыми лампами. В комнате десять высоких и широких чёрных ванн, по пять с каждой стороны. «Дизайнер им попался туповатый», — попытался съехидничать Славян. От страха желудок сжался в напёрсток. «Подохнуть бы побыстрее. Пока не превратили в какого-нибудь зомби. Хотя какой из меня воин-умертивие… Хоть тут от калечества польза — всего лишь перегонят на лекарства. Никого убивать мне не придётся».
Гоблин быстро снял со Славяна остатки одежды, посветил карманным фонариком в зрачки, прикоснулся кончиками пальцев к точкам жизни на теле — касание профессионального целителя, чуткое и осторожное. Гоблин нахмурился: жить объекту оставалась ровно одну ночь, просто удивительно, что при такой серьёзной сердечной патологии он не скончался по дороге. Куда бы ни собирался употребить его комендант, раньше чем через двое суток объект к работе готов не будет. Гоблин подкатил носилки вплотную к краю ванны. Славян содрогнулся: заживо раствориться в каком-то серебристом желе… «Страшно, как же мне страшно, мама, услышь меня, забери к себе!» Гоблин опять прикоснулся к точкам жизни Славяна. От прикосновения или от невозможного страха, но тело Славяна вернуло способность двигаться. Он обеими руками вцепился в форму гоблина и рванул его на себя. В ванну они свались вместе. Гоблин попытался вывернуться, но Славян цепко обхватил его руками и ногами, дёрнулся, глубже уходя в желеподобную массу. Хотя бы одного врага, да заберёт с собой. Теперь и подыхать не страшно.
