Дар сгоревшего бога - Клеменс Джеймс (книги бесплатно полные версии .txt) 📗
Это убежище — комнату с прочной дверью — удалось найти в глубинах этажа, на котором их заперли. Все попытки пробиться на жилые, освещенные уровни свелись к отчаянному бегству от таившихся во тьме теней. Выходы оказались перекрыты.
Они бродили по заброшенным окраинам башни, пока не заблудились окончательно. И, осознав тщетность усилий выбраться, Орквелл отыскал эту комнату. Завел их сюда, разжег во всех четырех углах по маленькому костру из ножек сломанного, изъеденного жучком старого стола и алхимического порошка. Назвал это «ограждающим огнем» и уселся на полу посередине.
И словно бы забыл о них, сосредоточившись на своем огне. Просидел весь колокол с закрытыми глазами. Костры время от времени начинали шипеть и плеваться искрами, и Лаурелле чудился в этих звуках тихий шепот.
Но гораздо чаще и отчетливее она слышала крики.
Наверху.
И гадала, что же там происходит.
Не занеси их сюда, она сидела бы сейчас взаперти в своих покоях вместе с другими Дланями и точно так же ничего не знала бы об истинном положении дел. И все же ей хотелось там очутиться. Здесь царила тьма, и речь шла не просто о темных коридорах. Воображение рисовало жуткие картины происходящего наверху. И пусть даже правда была еще ужаснее, девочка предпочла бы ее знать. Тогда не пришлось бы разрываться меж множеством призрачных опасностей.
— Она выжидает, — пробормотал вдруг Орквелл, не открывая глаз.
— Кто? — спросила Делия, мигом очнувшись.
Лаурелла, поняв, что короткая передышка подходит к концу, содрогнулась от страха. Села прямее.
— Ведьма, — ответил старик. — Огонь шепчет о ее темных замыслах. Она ждет, когда сражение наверху начнет догорать. Тогда поднимется и сметет все, что уцелеет.
— Надо передать туда весть. — Делия спустила ноги с кровати. — Пусть разожгут побольше костров.
— Поздно. Староста развел их множество, но позабыл об основной природе огня.
— О какой? — спросила Лаурелла.
— Всякий огонь отбрасывает тень. — Старик открыл глаза и потянулся, словно кошка, разомлевшая у жаркого очага. — Света без тьмы не бывает. И Мирра этим пользуется. Как прежде она прокрадывалась тайными проходами в подземельях Ташижана, так пробирается теперь, укрываясь тенями, что отбрасывают костры старосты.
— Но все ворота, ведущие вниз, закрыты, — сказал Китт. — Змеиным деревом и железными засовами. И заложены поверх камнем.
— Камень, железо, дерево. Все отбрасывает тень, находясь перед огнем. И чем больше огня, тем гуще тени, и тропы эти наверняка открыты для ее воинства. Ибо ведет она его не через обычные тени. А через струйки Глума, пробившиеся в самых темных местах.
Лаурелла представила костры, горящие по всему Ташижану. Развели их, чтобы противостоять колдовскому холоду. Но если мастер прав, они отбрасывают достаточно тени, чтобы в глубь их могла пробраться КдКЯЯ — нибудь черная Милость.
Ведьма покуда выжидает.
Как и они.
В темноте.
Но в отличие от них, чье положение все безнадежнее, ее позиции крепнут.
— Она готовится ударить. Я чувствую это, ибо мои костры задыхаются — их душит разрастающаяся тьма.
Лаурелле казалось, что в воздухе действительно повисла какая-то тяжесть. Но возможно, это был всего лишь страх.
— Так что же нам делать? — спросила Делия. — Мы окружены ее воинами, сидим в ловушке той самой тени, что отбрасывает огонь. А нам так нужно добраться до него…
Орквелл медленно, похрустывая косточками, распрямил ноги.
— Мы и здесь можем помочь Ташижану.
— Как? — спросила Лаурелла. Зябко повела плечами, догадываясь, что ответ ей не понравится. И оказалась права.
— Заманив ведьму сюда.
— Что? — Голос у Китта сорвался.
— Пусть займется нами и отвлечется от остальных.
Орквелл подошел к костру, который горел возле двери. Незаметным движением извлек откуда-то порошок, бросил горсточку в огонь. Тот разгорелся ярче, рассыпав искры. Старик нагнулся, что-то пошептал ему. Что именно — никто не услышал.
Потом выпрямился и сказал:
— Теперь посмотрим, отзовется ли она.
— Долго ждать? — спросила Делия.
— Может, и долго.
Делия встала, обвела взглядом все четыре костра. Повернулась к Орквеллу.
— Кто вы такой на самом деле? Раб-аки… это я поняла. Но явились вы сюда, скрыв свой красный глаз. И, думается мне, точно так же скрываете истинную цель вашего прибытия в Ташижан. Именно в это время.
Орквелл провел рукой по выбритой голове.
— Я — мастер, — ответил он. — Татуировки получены мною по праву. Но красный глаз… его я заслужил годами тяжкого, усердного труда гораздо раньше, чем занялся изучением дисциплин.
Он подошел к кровати, сел. Коснулся пальцем знака на лбу.
— Известно ли вам, как открывается этот внутренний глаз?
Делия, все еще настороженная, скрестила на груди руки.
А Лаурелла, чтобы лучше слышать, подвинулась на краешек кресла.
— Он открывается в темноте.
— Я думала, источником просветления бывает священный огонь раб-аки, — сухо сказала Делия. — Милость, дарованная богиней Такаминарой.
— О, много разных слухов ходит о путях раб-аки… оскверняемых шарлатанами, которые подделывают наш знак. Правды в этих россказнях почти нет. Такаминара бережно хранит свои тайны. И, уважая ее, истинные раб-аки тоже о них не говорят.
— Почему же это делаете вы? — спросила Делия.
— То, о чем я собираюсь просить, требует великого доверия.
Она уклончиво пожала плечами.
— Что ж, мы слушаем.
— Итак, как я уже сказал, чтобы открылся внутренний глаз, требуется темнота. Такаминара весьма сведуща во взаимоотношениях огня и тени. Она никогда не выходит из своей горы, не видит ни солнца, ни звезд. И тем не менее знает об этом мире больше, чем любой из богов. Она стоит в расплавленном потоке, бегущем ниже всего сущего. Ее мир — не огонь и не тьма, но пространство между. Именно там созерцает она глубокое прошлое и еще не наступившее будущее.
Последние слова он произнес с великим благоговением.
— И тем, кто служит ей, кто оказывается достойным ее знака, она позволяет заглядывать туда тоже — через малую щель. Но прежде следует открыть глаз. Как это происходит, знают лишь избранные. — Он посмотрел по очереди на всех своих спутников. — Милость тут ни при чем.
Делия опустила руки, сцепила пальцы.
— Не может быть. Мне рассказывали о раб-аки… о великих подвигах огненного предвидения. Это были правдивые истории, не шарлатанские байки.
Орквелл кивнул.
— Тем не менее Милость для этого не нужна. Милость и благословение Такаминары необходимы для разжигания огня и возможности говорить с ним. Но внутренний глаз, дожидающийся, когда его разбудят, есть у каждого человека.
— И как же его открывает темнота? — спросила Лаурелла.
— Это не просто темнота. Служитель, прошедший должное обучение, спускается однажды в самые глубины вулканического пика Такаминары. В пещеры из черного камня, давно остывшие, никогда не видевшие света. Тьма в них такая, что слепит глаза, как солнце. Уже одно это — урок, который стоит запомнить. Глубочайшая тьма и ярчайший свет слепят одинаково. — Старик умолк, взгляд его на миг обратился к чему-то невидимому. Потом заговорил снова: — В этой-то тьме, в полной слепоте, при надлежащем посвящении, и может открыться внутренний глаз.
Делия переступила с ноги на ногу.
— И это должно вызвать у нас доверие к вам? Что все-таки привело вас в Ташижан в столь страшное время?
Он пожал плечами.
— Никакой загадки. Меня пригласил мастер Хешарин — найти средство снять заклятие с окаменевшего рыцаря. Это правда. — Он повернулся к девушке. — Но в Газал, изучать пути клириков Наэфа, меня отправила Такаминара. Знания мои в этой области привлекли внимание Хешарина. Что в конечном итоге и привело меня сюда.
— Выходит, Такаминара знала, что вы сюда попадете? Предвидела, что с вами произойдет?
Орквелл снова пожал плечами.
— Мне это неведомо. Мы — слуги ее и так же покорны воле богини, как любая Длань. Идем туда, куда нас ведет огонь. Возможно, она и предвидела это. Но скорее всего, слуг своих она отпускает, как лепестки по течению, и, хотя знает его направление, назвать точное место, в которое приплывет каждый из них, не может. Предвидение далеко не таково, каким его изображают шарлатаны. В чем-то оно более могущественно, в чем-то наоборот.
