Страж неприступных гор - Крес Феликс В. (книги без регистрации бесплатно полностью txt) 📗
Агарский князь знал, что выглядеть по-человечески всегда стоит.
Стражу у ворот, ведших во двор перед дворцом, выставляли главным образом для виду — эти солдаты редко кого-то останавливали. Они не пустили бы во двор пьяного, перекупщика или, скажем, женщину в маске, но любой другой мог пройти без опасений, что у него перед носом скрестятся алебарды. Раладан, однако, остановился и спросил на очень хорошем кинене, к кому он мог бы обратиться с важными сведениями для коменданта стражи.
— Как раз ко мне, ваше благородие, — ответил на том же языке алебардщик. — А еще лучше к стражнику, что стоит дальше, у самых дверей дворца. Он передаст известие своему начальнику.
Раладан поблагодарил и пересек двор. Он не был дураком и знал, что сойдет в лучшем случае за смешного провинциала, расспрашивая вояку с алебардой, как попасть к королеве. Наверняка это было не столь просто. Он решил, что скорее добьется своего, двигаясь длинными и размашистыми, но тщательно отмеренными шагами. Наверху пологой лестницы, ведшей к дверям дворца, он сказал стражнику то же, что и его товарищу у ворот, и пришельца отвели в небольшую комнату, видимо выполнявшую роль караульного помещения; там сидело несколько солдат, один из которых тут же сменил коллегу-стражника, принял у него гостя и повел дальше. К счастью, идти по забитому людьми коридору пришлось недолго. Вскоре Раладан оказался в строго, но уютно обставленной комнатке, где его передали очередному солдату, который открыл еще одну дверь и доложил: «Ваше благородие, прибыл некто с важным известием».
Начальник караула был средних лет, невысокий и худой, с мечом, в сине-зеленом мундире, таком же, как у солдат, но намного тщательнее скроенном. Офицер смерил его взглядом и спросил:
— Ко мне? И что же это за известие?
Раладан не знал ни слова по-дартански, так что мог лишь догадываться о содержании обоих вопросов.
— Я не понимаю по-дартански, ваше благородие, — сказал он, пользуясь киненом. — Можно на том языке, на котором я говорю, а лучше всего по-гаррийски.
Кинен (или кейнен, как теперь модно было говорить в Дартане), упрощенный армектанский, был, собственно, лишь скелетом этого языка и, хотя облегчат общение в границах Вечной империи (то есть еще недавно во всем Шерере), служил, однако, главным образом для решения простейших вопросов: можно было легко спросить дорогу, договориться с торговцем, даже побеседовать о погоде, но вот сказать что-нибудь приятное и оригинальное девушке, так, чтобы она тут же не разорвала все отношения, было намного труднее. Офицер, к сожалению, знал армектанский, а не кинен — и потому хорошо понимал Раладана, особенно учитывая вставляемые им, кроме обычных, более изысканные выражения; зато Раладану приходилось отчасти догадываться, что ему говорят, ибо он не понимал значения почти половины слов, а в таких мелочах, как степени сравнения прилагательных, вообще путался (в кинене имелось три степени, в чистом армектанском — семь, а в «высоких» вариантах — несколько десятков).
— Ваше благородие, — прервал он солдата, — я знаю порядки в войске и лишь потому явился к тебе. Но у меня важное дело, касающееся безопасности королевы. Я не требую встречи с ее королевским высочеством, хочу лишь передать ей известие. Если ты можешь его передать, этого достаточно. Если нет — пусть это сделает кто-то другой.
Офицер внимательно смотрел на него. Трудно было передавать королеве слова каждого незнакомца, обращающегося к страже, — какие-то жалобы, просьбы, благодарности и неведомо что еще. Среди тысяч жителей столицы всегда нашлось бы несколько десятков, считающих, что уж что-что, но, скажем, такой скандал, как несправедливое начисление налога на доходы скорняжной мастерской, должен немедленно стать известен королеве. А уж тем более поддержанная слезами просьба о лекарстве для больного ребенка!
Однако вопрос, касающийся ее безопасности? Пришелец мог быть сумасшедшим, хотя таковым не выглядел. С другой, однако, стороны, минувшей ночью во дворце произошли события, мягко говоря, неординарные, и начальник караула не мог о них не знать. И потому он не стал долго раздумывать.
— Что нужно передать ее королевскому высочеству? — спросил он.
— Ты передашь мои слова лично, ваше благородие?
— А какая разница?
— Известие касается личных дел ее королевского высочества, — спокойно ответил Раладан. — Если бы это было возможно, я не передавал бы свои слова никому и поговорил бы с королевой наедине. Но я знаю, что это невозможно, и потому спрашиваю. Скажи, господин, что ты из тех, кому королева доверила бы любой секрет, и я тебе поверю и сообщу то, что хотел. Если же нет — направь меня к тому, с кем ее высочество готова делить все тайны.
Дело начало перерастать возможности простого офицера дворцовой стражи. Однако он не был глупцом и прекрасно это понимал. Странный гость не пытался обманом оказаться лицом к лицу с кем-либо из высокопоставленных придворных, поскольку говорил: «Скажи, что ты доверенный человек королевы, и я тебе поверю…» Видимо, у него действительно было нечто, не предназначавшееся для слишком многих ушей. Но к кому (под свою, в конце концов, ответственность) он должен был направить этого таинственного незнакомца? Решение напрашивалось само собой: к главному коменданту стражи Н. Охегенеду. Если уж комендант не был человеком, который мог узнать каждый секрет, связанный с безопасностью королевы, это означало, что такого человека вообще не существует.
Офицер вызвал дежурного и послал его к коменданту.
— Я дам тебе сопровождающего, господин. Ты поговоришь с комендантом дворцовой стражи. В вопросах, касающихся безопасности ее королевского высочества, выше стоит только вторая Жемчужина, а потом сама королева.
Раладан, почти всегда владевший собой, на этот раз не успел прикусить язык.
— Вторая Жемчужина во дворце? — спросил он.
Солдат внимательнее посмотрел на него.
— А почему ты спрашиваешь, господин?
— Может, тебе стоит направить меня прямо к ней, ваше благородие, — хладнокровно выкрутился Раладан. — Раз она стоит выше, чем…
— Считаю, что вполне будет достаточно коменданта дворцовой стражи.
Раладан небрежно махнул рукой, словно говоря: «Конечно, как скажешь…» Он знал о том, что придворные словесные игры не для него, но забыл. И больше так делать не следовало. Он умел говорить обо всем и с каждым, но то были разговоры, подобные тем, что он когда-то вел с прекрасной Кесой-посланницей. Возможно ли такое здесь, в самом сердце дартанского государства, в толпе придворных, урядников, высших офицеров и самых дорогих невольниц? Он не знал. Для Кесы не он был просителем. Сейчас он верил своему разуму и опыту — но смог тотчас же убедиться, что выкованное из этого сплава оружие здесь никуда не годно. В комнатке появились двое алебардщиков.
— Проводить к коменданту, — коротко сказал офицер, и Раладан, слыша мелодичное звучание дартанского, во второй раз мог лишь догадываться, что тот говорил. — Комендант предупрежден.
— Есть, господин.
В сопровождении солдат Раладан пошел по длинному коридору. Шли долго — дом был по-настоящему огромен. Преодолев утомительную лестницу, он оказался в очередном коридоре. Ему не приходилось пробиваться сквозь толпу — алебардщики ловко прокладывали путь, похоже, хватало одного их вида. Его привели к двери, перед которой стояли на посту солдаты. Они попросили у него меч, и он отдал его вместе с отстегнутыми от пояса ножнами.
В довольно просторном помещении, являвшемся одновременно залом для совещаний, комендант не держал личных вещей; Раладан догадывался, что собственно жилище этого высокопоставленного офицера находится в следующих комнатах, а может, только в одной комнате. Настолько ли огромен королевский дворец, чтобы каждого слугу и придворного обеспечивать тремя-четырьмя комнатами? Бородатый, уже немолодой мужчина в роскошном, сверкающем золотом мундире вежливо, хотя и немногословно приветствовал его. Он пользовался киненом, что означало — они как-нибудь сумеют договориться. Раладан коротко изложил свое дело.
