Неявный лабиринт (СИ) - Данилкин Григорий Владимирович (читать книги онлайн без .txt) 📗

   -- Эти мародёры напали на храм.

   -- И что? Там, как мне сообщили, вообще никого не оставалось, и всё ценное оттуда уже унесли. И вообще это не храм, а так молельня, архитектурной ценности тоже не представляющая. Такую построить с нуля можно за месяц без особых затрат. Что до самих разбойников, на деревню бы они тоже нападать побоялись, и в скорей всего эту шайку через пару дней так и так бы поймали. Так нафига вы положили там пятнадцать человек? За религию? Так ты же вообще сейчас с другим народом другим богам молишься.

   -- Ты прав, Джон. Видишь этот знак на шее? Думаешь, я решил носить его, так как, взвесив все "за и против", выбрал для себя именно эту религию? Нет, его подарила мне Цесиринигация, для меня это просто знак заботы и принятия. Ты был прав, когда говорил о чувстве единения, которое религия дарит, со своим народом, с предками и со всеми, кто надеется на завтрашний день. Вот поэтому нельзя было поступить иначе. А конкретно эта религия мне действительно дважды чужая.

   -- Я понял, -- мой спутник коротко кивнул и отстранился.

   -- Ригхас, -- Керс позвал меня. -- Ты ведь сильно из далека, да? Соответственно ты уже должен был привыкнуть принимать разные традиции без каких-то предрассудков.

   -- Да, я вообще ими не очень отягощён. А что?

   -- Меня скоро не станет, и похоже от меня совсем ничего не останется. Это прозвучит глупо, но я слышал у какого-то народа был обычай съедать сердце некоторых умерших, чтобы потом носить с собой частицу их души. Или печень ли, не помню. Так вот ты не мог бы?..

   -- Не мог бы сожрать твоё сердце? -- закончил я. -- Или печень? А на выбор, на мой вкус, да? Ты совсем с ума сошел?

   -- Пожалуйста, подумай.

   В это время какая-то женщина оттеснила меня и склонилась над умирающим. Сообразив, кто это, я поспешно отошел. Джон беседовал ещё с кем-то из раненных, а я ждал в сторонке. Разговора Керса и Цесиринигации я не слышал, но видел, как он вдруг поднял руку, положил на живот травницы и вопросительно посмотрел на неё, она кивнула. После этого разбойник нашел взглядом меня, я кивком показал, что тоже всё понял. Вопрос с сердцем и печенью был закрыт.

   -- Пошли отсюда, Ригхас, -- позвал Джон. -- Похоже эта дурость заразна.

   -- Твою мать, что за придурок! -- уже громче продолжил он комментировать ситуацию, когда мы немного отошли. -- Чувство единения со своим народом, усраться можно. Нет, единение дело хорошее, но халупа-то эта здесь причём? Без этого святого сруба прям сразу все врознь пойдут, так он важен. То-то никто из местных его защищать и не подумал.

   -- Ну по-другому человек жизнь воспринимает, -- попытался я успокоить майора.

   -- Хреново он её воспринимает, скажу я тебе. Вот у некоторых людей восприятие реальности цельное, а у некоторых рваное. Что-то им запало, они в это верят, а что-то не запало, они и не верят, а как это всё соотносится их вообще не волнует. Но вернёмся к нашему барану. Помнишь, он плакался, что не видит будущего? Я как-то был в похожем состоянии, хотя ситуация была противоположная: чувства лились через край, но совершенно безответные. Так вот, были у меня тогда естественные мысли: "Раз жизнь не удалась, неплохо бы из неё красиво уйти!". По счастью, с головой у меня в целом всё было хорошо, плюс каждый день было "завтра рано вставать", в общем красиво уйти не сложилось. А вот нашему герою такая возможность представилась, и он ею воспользовался. Знаешь, если бы он один геройствовать пошел, флаг в руки, как жить с его прошлым, я тоже представляю смутно. Но товарищей-то на такие подвиги зачем подбивать?!

   -- Плохо это, -- согласился я.

   -- Где ж плохо-то, -- не унимался Джон. -- Умер героем, подумаешь, что жил, как собака. Ещё и ребёнка заделать успел, кругом счастье. Как по мне, Цесиринигации теперь надо найти нормального мужика и вообще ребенку про этого папика не рассказывать.

   -- Да, хорош, Джон. Всё-таки что-то он с отрядом этих лесных жителей защищал и до этого. И вообще, она-то чем провинилась, чтобы к её чувствам с таким неуважением относиться.

   -- Да, ты прав. Что-то я разошёлся.

   Несколько минут мы сидели молча.

   -- Сейчас будет продолжение. Ну что за день! -- Джон кивнул на приближающегося к нам человека.

   -- Майор Ламбер, я должен вам кое-что сказать, -- безуспешно пытаясь скрыть дрожь в голосе, сказал Василий. -- Мне была очень нужна ваша помощь. Я был вынужден сказать вам неправду. Я не знаю, где искать вашего брата. Простите меня. Наверное, я не имею права просить чего-то ещё, но, пожалуйста, если будет возможность, вспомните о нашем вчерашнем разговоре.

   -- Спасибо, что сказали. Я уважаю ваше решение и обещаю, что сделаю всё, что будет в моих силах. -- ответил Джон.

   -- У тебя есть брат? -- спросил я, когда Василий скрылся.

   -- У меня есть дурацкая привычка давить на жалость, даже когда в этом нет необходимости. Школа Её Превосходительства, не доводилось слыхать про Эрми? Я люблю рассказывать, как меня побила жизнь. В том числе о том, что в раннем детстве от моей семьи остался один брат, но и с ним меня разлучили в возрасте восьми лет. Так получилось, что эту печальную историю я успел рассказать сначала Керсу, потом Василию. Я и подумать не мог, что Керс, не моргнув глазом при случае расскажет то же самое, как свою историю. Василий -- довольно мудрый человек, но слишком верит в людей, поэтому уязвим для лжи. Так вот, он решил, что это настоящее проведение, и мы с этим оболтусом братья, не знающие об этом. Когда ему было кое-что нужно, хотя на самом деле именно такого развития событий ожидала Сканта, он пообещал мне, что в обмен на мою помощь поможет мне найти потерянного брата. А теперь, увидев, что Керс мёртв, он решил таким вот образом уберечь меня от этой страшной новости.

   -- Погоди, но ведь по правилам их ордена, совравший должен умереть?

   -- Возможно, уже.

   -- И ты его не попытаешься его остановить?

   -- Ригхас, присядь. Василий тяжело болен, он терпит сильные боли почти непрерывно, из-за них он практически не может спать. Он не из тех, для кого это является достаточным основанием к самоубийству. А вот сейчас, он сможет уйти с уверенностью, что поступает правильно. В данной ситуации, мне кажется, это не плохо. Хотя сама ситуация меня, конечно, не радует.

   -- Можно открыть тебе тайну? -- спросил Джон ещё через несколько минут.

   -- Да, если нужно. Но учти, я хоть и не из болтливых, но не так стоек к дознанию, как ты.

   -- Да, это мне нужно. Никто меня с братом не разлучал, я прекрасно знаю, где живут мои трое братьев и две сестры. Мои родители живы и здоровы, более того, у меня по счастью живы оба дедушки и обе бабушки. А самому мне двадцать девять лет, да, сохранился я плоховато, работа такая, а что волосы рано седеть начали и вовсе наследственное. Самый длинный роман в моей жизни длился семь месяцев, потом мне всё наскучивает. Никаких детей у меня само собой никогда не было и не планируется.

   -- Классно, хоть чему-то сегодня можно порадоваться, -- прокомментировал я. -- Пойду пройдусь немного.

   Либо я чего-то не понимал, либо в этой деревне вообще в туалет не ходили. Ни одного специального домика я так и не увидел. Пришлось искать просто укромное местечко, а для этого понадобилось уйти довольно далеко. Сделав свои дела, я пошел назад, и тут мне на плечо легла чья-то рука. Я приготовился услышать какую-нибудь тупую шутку или пьяное "подожди брат", но вместо этого вдруг почувствовал сильную боль в шее. Я успел понять, что мне перерезали горло, а потом в голове всё смешалось.

Последний путь

(некоторые пояснения).

   Джон нагнал уходящего колдуна.

   -- Магистр, постойте. Можете заморозить ещё одно тело, ему предстоит дальняя дорога.

   -- Сколько дней?

   -- Не знаю точно. Дней на пять желательно.