Пятый постулат - Измайлова Кира Алиевна (серии книг читать бесплатно .TXT) 📗
…Маша стояла в толпе, в первых рядах, вокруг кричали, свистели и улюлюкали, хохотали и лезли обниматься к незнакомым людям. Но сегодня незнакомых не было, одни лишь товарищи! А те, которые не товарищи, а вовсе даже наоборот — вон они, на высоком помосте, который взгромоздили на центральной площади на месте снесенного памятника какому-то из прежних Властелинов…
Над толпой реяли флаги цвета солнца, рыжие, яркие, они бросали тёплые отблески на радостные раскрасневшиеся лица, звучали песни — пока не слишком уверенные, не все знали слова, но тут и там запевали:
— Орлы Вождя парят над миром, орлята учатся летать!
И подхватывали в толпе:
— Но скоро крылья их поднимут, немного нужно подождать!..
Трудно было не заразиться всеобщим ликованием, но происходящее казалось Маше немного нереальным. Как-то слишком легко всё получилось, не пришлось вести долгой подготовительной работы… Видно, народ совсем изнемог под пятой Властелина и его присных, и хватило одной горящей спички, одного стихийного митинга, чтобы вспыхнул настоящий пожар!
— Везут, везут! — раздалось в толпе, Маша вздрогнула и обернулась.
По разбитой мостовой — из нее выворачивали булыжники, другого оружия у людей зачастую не было — прогрохотала очередная телега, подъехала к помосту. С телеги согнали нескольких людей, втащили на помост, поставили лицом к толпе.
— Вот они, смотрите! — раздались крики. — Угнетатели! Кровопийцы! Вот ужо вам! Прошло ваше времечко! За всё теперь ответите!..
Маша тоже смотрела в ту сторону, отчетливо различала лица приговоренных к повешению: один толстый, осанистый, с большой окладистой бородой, видимо, купец. Второй тощий и длинный, с виду — крючкотвор, законник или еще кто-то из этой братии. Двое надменных аристократов, оборванных и насмерть перепуганных: один, маленький толстячок, все норовил упасть на колени и то ли покаяться, то ли вымолить прощение. Была даже женщина, мощного сложения дама с тремя подбородками, с таким невыносимо презрительным видом взиравшая на беснующуюся толпу, что так и хотелось запустить в нее капустной кочерыжкой.
Маша перевела взгляд левее и вдруг встретилась взглядом с еще одним приговоренным. Невысокий, худой, он казался еще меньше рядом с монументальной дамой. Он был босиком, со скрученными за спиной руками, драная рубашка клочьями свисала с плеч, обнажая покрытое синяками и кровоподтеками тело, тёплый ветерок трепал спутанные, неровно, будто ножом обкорнанные золотистые волосы… И только зеленые глаза горели прежним огнем, вот только теперь это была всего лишь бессильная ярость…
Маша невольно подалась назад, будто он мог разглядеть ее в толпе, наступила кому-то на ногу.
— Ничего! — сказал тот, бородатый дядька, и весело осклабился. Видимо, он неправильно истолковал выражение ее лица, потому что добавил: — Нечего их теперь бояться, девка! Вот кончим кровопийц и тогда уж заживем! Ты гляди, гляди, уже петли готовы…
— А чего вешают, дядь? — спросил случившийся рядом паренек. — Раньше головы рубили!
— Так для кровососов этих благородных унизительнее казни не придумать, — объяснил тот. — Это только для таких, как мы, было, а им, понимаешь, палача с топором подавай! Нет уж, пускай подрыгаются!..
Маша снова взглянула на помост. Палач уже подходил к последнему приговоренному, тот смотрел на него в упор и зло улыбался разбитыми губами. Должно быть, он что-то сказал вешателю, потому что тот вдруг побагровел и залепил приговоренному оплеуху. Выпрямившись, тот сплюнул кровь и снова ухмыльнулся, а потом сам подставил шею…
Вот сейчас палач махнет рукой, откроется люк в помосте, и тогда…
— Весь!! — закричала Маша на всю площадь. — Весь!..
Она кинулась сквозь толпу, но это было безнадежно — люди стояли плечом к плечу, и даже рослой сильной Маше не удавалось протиснуться к помосту, а времени уже не осталось, и она почти ничего не видела… Что это, слёзы?..
— Чего ты орешь мне в ухо? — недовольно спросил знакомых голос, и Маша рывком села. — Лежит, стонет, будто её болотный дух щекочет! Опять на ужин какую-нибудь дрянь сожрала? Ну так иди на двор, дай поспать спокойно!
"Сон… — Маша прижала руки к груди, унимая бешено колотящееся сердце. — Это был всего лишь сон… Революция еще не свершилась, никого пока не повесили на площади… Но это непременно случится! Революции не бывают бескровными!"
— Ну? — тон Веся изменился, будто он почувствовал что-то неладное. — Ты спать будешь или так и просидишь до утра? Если да, отдай одеяло…
— Я спать буду, — пообещала Маша и улеглась. Под щеку ей попалась коса Веся, прохладная и шелковистая на ощупь — помнится, Маша как-то спросонья решила, что в постель забралась змея и завизжала, а Весь потом несколько дней припоминал ей этот испуг и смеялся совершенно неприличным образом, мерзавец.
Весь только хмыкнул и, кажется, мгновенно уснул. Во всяком случае, Маше хотелось так думать, когда она осторожно придвинулась ближе и уткнулась носом в его плечо.
Он, конечно, мерзавец, дрянь, аристократ, не заслуживающий снисхождения и жалости! Но почему-то ей всё равно не хотелось увидеть его на виселице… Непростительная слабость для общевистки, но Маша уже отчаялась понять, что правильно, а что нет…
А на следующий день Весь ни с того ни с сего захворал. Ночью у него разболелась голова, к тому же его мучила тошнота, начался жар. Испуганная Маша просидела с ним целый день, не зная, чем помочь. Она хотела сбегать за лекарем, но мужчина ее не пустил. К тому же девушка опасалась оставлять его одного.
Весь утверждал, что это скоро пройдет, и к вечеру ему в самом деле полегчало, но на следующий день его еще слегка лихорадило (измерить температуру не было никакой возможности, градусников тут еще не изобрели!), и он был совершенно невыносим. Маша с ним намучилась: то подай, это принеси, закрой окно, дует, открой окно, душно, подложи подушку, низко лежать, убери, слишком высоко!
А хуже всего было то, что на этот вечер Весь назначил какую-то важную встречу в очередном притоне, но в одиночку идти не рисковал, осознавая свою слабость после болезни. Но отменить встречу оказалось совершенно невозможно — Весь этого так долго добивался, так много сил приложил ради того, чтоб его представили этому человеку! Он все уши девушке этим прожужжал!
Оставался единственный вариант — отправиться на встречу с Машей. Несложно сделать вид, что она просто его наложница (да по сути так оно и было), и это не помешает разговору. В стороне обождет, всего-то! Пришлось ей надеть самое нарядное платье и сопровождать Веся — он даже экипаж ради такого случая нанял, то ли опасался грохнуться с Разбоя, то ли еще что… Да и не на Зорьке же верхом Маше было ехать!
А еще мужчина опасался, что Маша что-нибудь не вовремя ляпнет, а потому изводил девушку требованиями молчать и терпеть, что бы ни случилось!
Маша готова была держать язык за зубами хотя бы ради того, чтоб Весь от нее отвязался. К тому же она два дня не была в подполье, и теперь все мысли Маши занимал вопрос, как там товарищи? До чего договорились, что придумали? Не ищут ли её, обеспокоенные ее исчезновением?
Вопреки опасениям Веся, встреча прошла прекрасно: во всяком случае, Маша так решила, видя его довольную физиономию. Что уж там ему посулили: личную аудиенцию у Властелина мира или еще что, она не знала, благо всё время разговора скромно просидела в сторонке, а Весь рассказывать явно не собирался.
Казалось, от хороших новостей его болезнь куда-то подевалась. Ему совершенно не требовалась поддержка Маша, и обратно на постоялый двор они отправились пешком, отпустив экипаж. Весь с удовольствием рассматривал прогуливающихся дам, отпускал рискованные замечания, заставлявшие Машу краснеть, словом, вёл себя, как обычно!
Девушке пришло в голову: может, Весь ей соврал, и ему вовсе не нужна была посторонняя помощь? Вполне могло статься, что ему просто было неприлично являться без сопровождения — его собеседника сопровождал десяток человек, начиная от охранников и заканчивая носильщиком! Но мог бы и правду сказать, неужели бы она не поняла! Нет, этот человек так привык лгать даже по мелочам, что его только виселица исправит, подумала Маша и невольно передернулась, вспомнив свой сон…
