Осень прежнего мира - Бояндин Константин Юрьевич Sagari (книги читать бесплатно без регистрации полные txt) 📗
— Что случилось? — спросила Коллаис, прижимая ладони к вискам. — Я шла… споткнулась… наверное, ударилась головой…
Ользан коротко рассказал ей. Девушка не стала подходить близко — даже при слабом лунном свете всё было ясно видно. Она обняла Ользана и некоторое время молча сидела, прижавшись к нему; затем, не обращая внимания на его протестующие возгласы, стала обрабатывать царапины.
Яда в ранах, хвала богам, не было.
Когда с царапинами было покончено, со стороны дороги послышались оживлённые голоса. Бревин был явно навеселе — монаха не было слышно, но они, без всякого сомнения, шли вдвоём. Коллаис отпустила руку Ользана и сделала шаг навстречу. Лицо её потемнело.
— Вот они! — указал шантирец — он действительно слегка покачивался и глаза его весело блестели. — А ты говоришь — «сожрут, сожрут»… Представляете себе, сидим мы это, отдыхаем — тут врывается Сунь и кричит — пошли, мол, там их сейчас съедят. Я ему говорю — Олли с ней, бояться нечего… Ну вот, столько веселья пропустили… Я ж говорил, что тут всё в порядке!
Монах стоял на ногах гораздо твёрже и выглядел значительно более трезвым. Впрочем, возможно, только потому, что молчал.
— Нас действительно едва не съели, — заметила девушка холодно. — А ты, я вижу, веселился от души. Хорошо, что почти все деньги у меня остались. Хочешь, я угадаю, где ты был?
Шантирец трезвел на глазах.
— Именно там, — произнёс он, попытавшись и в свой голос вложить побольше холода. — Возможно, это последний раз, когда я могу как следует отдохнуть. В чём дело, Лаис? Завидуешь?
Сестра шагнула ему навстречу, но Ользан схватил её за руку и удержал.
— Так там и для женщин есть такие же заведения, — продолжал Бревин. — Я уже говорил тебе, что в няньках не нуждаюсь.
К удивлению Ользана, девушка рассмеялась. От неожиданности он даже отпустил её руку.
— Для женщин, говоришь? — переспросила она. — Интересно, сколько здешних жителей знают, кто на самом деле их отец?..
— О чём это ты? — Бревин от удивления приоткрыл рот, а монах усмехнулся.
— Тебе мама не рассказывала, отчего дети случаются?
— А… — шантирец был явно разочарован. — Вон ты о чём. Ну, во-первых, у людей дети бывают только от людей и ольтов, а во-вторых…
— Белые браслеты, — неожиданно для самого себя перебил его Ользан. Ему показалось, что возле сжатых кулаков Коллаис заструилось синеватое свечение и ему это очень не понравилось. Вообще, никакого отдыха не получалось. — Такие фигурные, тонкие. — Все взгляды обратились на него. — С небольшими такими золотыми колосьями на застёжках. Продаются почти в каждой алхимической лавке.
— И для чего они, по-твоему? — подозрительно спросил Бревин.
— Как сказал бы Унэн — именно для этого. Чтобы случайно не размножиться.
— Так просто? — Коллаис с недоверием смотрела на художника. Тот кивнул и почувствовал, что краснеет.
— Кто бы мог подумать, — по губам шантирца блуждала глупая улыбка. — А я-то думал, что это… так сказать… символ профессии…
Коллаис переводила взгляд то на брата, то на Ользана. Наконец, она быстро повернулась к Бревину и наградила его оплеухой, от которой тот свалился и кубарем покатился по склону. Девушка презрительно поджала губы и молча направилась к своему шатру.
Ользан стоял, словно парализованный. Наконец он пришёл в себя и сделал шаг следом. Тут же чья-то рука поймала его запястье и вынудила с размаху сесть на землю. Он обернулся — это был Бревин, почти совсем протрезвевший.
— Сядь, — приказал он почти дружелюбно. — У тебя тоже лишней головы в кармане нет. Я знаю Лаис, уж поверь мне. Пусть остынет.
— И кстати, — подал голос Унэн. — Если уж ты взялся меня цитировать, то будь точным. Не «сказал бы», а «неоднократно говорил».
— Ожог, — пожаловался шантирец, осторожно прикасаясь к пострадавшей щеке. — Чем это она меня?
Когда страсти немного поутихли, монах выслушал Ользана и, велев тому быть наготове, скрылся во мгле. Вернулся он спустя примерно полчаса, и выглядел недоумевающим.
— Рядом с холмом ещё четыре… — он запнулся, — груды останков. Интересно, кто это разделался с ними? Кому это нужно — помогать нам?
Ользан промолчал, стараясь не глядеть в пытливые глаза монаха. Тот действительно был совершенно трезв, что было либо чудом, либо очередным из великих достижений его организма.
— Ну ладно, — махнул тот рукой. — Непосредственной опасности всё равно нет. Давайте-ка поедим, да и спать пора укладываться. Завтра тяжёлый день.
Коллаис отказалась выходить из своего шатра и ужин получился невесёлым. Все сидели и мрачно жевали, стараясь не глядеть друг на друга. В конце концов все, кроме Унэна, разошлись по своим шатрам и в лагере вновь стало тихо. Если не принимать во внимание непрекращающееся пение насекомых.
Ользан проснулся и понял, что в шатре, кроме него, есть ещё кто-то.
Пробуждение было резким, как и в тот, предыдущий раз — в ночь, когда он беседовал с чёрно-белым жрецом. Поначалу он даже не понял, проснулся ли или видит во сне ночь прежнюю. Всё было тихо. Смолкли насекомые и лишь едва потрескивали ветви в костре, неподалёку от шатра.
Затем что-то шевельнулось возле самого входа. Ользан уселся, сжав в одной руке кинжал, а в другой — «живую» верёвку.
Ладонь опустилась на его губы и губы шепнули ему в ухо:
— Тихо. Не надо слов…
Та же ладонь скользнула по его запястью, отомкнула и сняла «всеслышащий» браслет.
Висящий на тускло светящейся цепочке унгвар, живой камень, качнулся мимо его глаз и в глубине спящего солнца Ользан заметил нечто, похожее на светящуюся золотую надпись. Миг она пребывала в глубинах камня и растворилась бесследно. Позже он пытался вспомнить, что означало это начертание — но либо часть его успела исчезнуть из памяти, либо оно таило смысл, уместный лишь в тот момент.
А в тот момент был только тонкий аромат лилий, слабое потрескивание горящих ветвей и не было места словам.
XXXV
— Ну и место вы выбрали, — тихо произнёс Ользан, стараясь отыскать стену, к которой можно было бы прислониться, не боясь запачкаться. Бревин смотрел сквозь небольшую щель в подзорную трубу.
Они находились в какой-то крохотной и очень сырой пещере. Сам Ользан представлял себе первую встречу с Шантиром несколько по-другому. Собравшись на рассвете, они коротко попрощались с притихшим монахом и, переглянувшись, отправились в путь. Жезл был у Бревина: ему закоулки Шантира были известны лучше всех.
Так они и оказались в этой пещерке, где под ногами была сырая грязь, на стенах — плесень и копоть, и кромешная мгла. Интересно, удастся ли выйти отсюда, не извалявшись как следует в грязи?
— Это наше тайное место, — шёпотом сообщила Коллаис. — В детстве мы частенько здесь играли.
— Чисто, — сообщил её брат. — Я действительно вижу войска — стоят при полном снаряжении. Должно быть, скоро отправятся. Придётся ждать здесь, ничего не попишешь.
«Здесь» означало поблизости от Вайдежа — где, помимо прочего, постоянно располагались отборные шантирские войска. Их и лицезрел Бревин, с почтительного расстояния, укрывшись в пещерке вместе со своими спутниками. Мысль о том, что подобный поход начнётся с промозглой и неуютной пещеры, что больше походила на яму для приговорённых к смерти, даже не позабавила Ользана. Ему с утра было холодно, а в таком месте скоро станет совсем невмоготу. И ведь размяться-то негде!
— Что там насчёт тайного оружия? — спросила Коллаис и её брат передал её трубу.
— Взгляни сама, — предложил он. — Самые что ни на есть обычные шантирцы. Элита, — вздохнул он. — Очень надеюсь, что Рамдарон не ошибся. Очень надеюсь. Возвращаться обратно я просто не решусь. Либо сегодня, либо никогда.
— Мы так замёрзнем, — неодобрительно проговорила Коллаис. — Надо было об этом подумать. Не сидеть же тут до вечера! Вон, у Олли уже зубы стучат.
