Краткая История Тьмы - Веркин Эдуард (книги бесплатно читать без TXT) 📗

Не появился, не спустился, не упал, а просто возник. Вот только что его не было, крыши, засыпанные снегом, а вот теперь на крыше появился он. Сам высотой почти с пятиэтажный дом, с необычной, размытой мордой, с челюстями, с зубами, с крючьями на морде, с глазами… Сирень не могла уловить его глаза, они были спрятаны в глубине остроуглых черных пластин, составлявших конструкцию черепа.

Крылья. Вокруг дракона плясали многочисленные вихри, дракон двинул крыльями, и вихри погасли, остался только снег, медленно вращающийся над головой.

— Это кто? — прошептала Сирень. — Это…

— Валькирия, — ответил незнакомец. — В просторечье действительно дракон, но это так… Валькирия.

— Валькирия, — стуча зубами, повторила Сирень, — это оттуда, где Рагнарёк?

— Ага.

— Откуда он… Этот… Эта…

Сирень забыла, как говорить. Да и не хотелось говорить, зачем говорить, если смотреть можно, холодно вот только.

Дракон собрал крылья и стал похож на ворону, на исполинскую ворону, усевшуюся на крышу пятиэтажки. Он повел плечами и сжал когти, и крыша под его когтями сломалась, дракон переступил вбок.

— Это… — повторила она. — Это ведь…

— Это мой младшенький, — сказал незнакомец. — Младшенький, но крупненький. Его зовут Тема.

— Тёма… — Сирень смотрела на существо. — Тёма, он ведь… Тёма…

Она не верила, никак не могла поверить, в это трудно поверить.

— Впечатляет, да? — с гордостью спросил незнакомец. — Меня самого впечатляет. Он получился гораздо лучше, чем я ожидал. Гораздо. Скорость реакции, мощь, и потом… Он ведь тоже попрыгун, да. Для того чтобы добраться в славный Асгард с грузами доблестных душ, одних крылышек мало, нужно что то помощнее. Кстати, ты в курсе, что Вселенная состоит изо льда?

Сирень не ответила, у нее застучали зубы. От холода, точно от холода, он пополз по спине, и Сирень кашлянула.

— О, — протянул незнакомец, — вселенский лед сделал свое дело. Потерпи секундочку, сейчас мы это исправим… Тьма, дама мерзнет! Пыхни разок!

Дракон расправил крылья, и они легли на крышу пятиэтажки, обняли ее и свесились вниз. Черное и белое. Дракон был черен, как уголь, на белом снегу это выглядело особенно. Сирени показалось даже, что с крыльев стекают черные кляксы.

— Пыхни! — крикнул он. — Пыхни, Тьма!

Дракон со свистом втянул в себя воздух, с ревом самолетной турбины, мощно, так что с окрестных домов посыпались сосульки и съехал снег, и вдруг дракон плюнул в воздух огнем. Бешеным огненным фонтаном.

Стало тепло почти сразу.

Огонь достал до низких туч, и они пролились водой, которая по пути испарилась и окружила Сирень прозрачным туманом. Огня было так много, что он не растворился весь, а падал вниз рваными кусками. От них загорелась елка, хвоя легко подцепила пламя, дерево вспыхнуло оранжевым.

— Ну вот, — поморщился незнакомец. — Елку спалили, а Рождество на носу, а так праздника хотелось… Впрочем, можно и новую добыть, этой уже сто лет в обед…

Елка горела.

Сирень чувствовала, как ей становится теплее. Она стояла посреди тающего снежного городка, смотрела, как тает Дед Мороз и плачет теплыми слезами Снегурочка, как трескаются серебряными искрами игрушки на елке, как от перепада температур лопаются стекла в соседних домах.

Как напротив нее сидит черный дракон. Валькирия, птица войны, исполненная ярости и боевого безумия, пьющая кровь павших воинов и уносящая их души в Валгаллу.

— Вот так и живем, — незнакомец поморщился. — Как то так, весело.

Все таки здорово похож на рыцаря, подумала Сирень. Только не на того, что раньше водились, а на современного. На бойца. На воина.

Дракон плюнул в воздух еще раз. В этот раз он свернул челюсти по–другому, и огонь ушел высоко в небо, проткнул низкие тучи и разогнал их в стороны. Сирень увидела звезды. Это было обычное небо, бледно–синее, чуть розовое от заходящего солнца. Небо со звездами. С яркими, холодными и остроугольными. Звезды не мерцали, они были точно вырезаны из фольги, низкие и ненастоящие. Дракон поглядел на звезды и скрежетнул зубами, звук получился неприятный. Сирень неожиданно подумала, что дракон грустит. Грустит же он по чему нибудь, по звездам, по воле, наверняка и драконы тоже печалятся.

Сирени тоже было печально. И странно. Хотелось читать стихи и вязать рукавицы.

— Слышишь? — спросил незнакомец. — Знаю, слышишь. Когда сюда попадаешь в первый раз, всегда слышно лучше.

— Что слышно?

Дракон пыхнул в третий раз, и снег под ногами начал таять.

— Хватит! — крикнул незнакомец. — Уже жарко, я весь вспотел.

— Что слышно то? — не поняла Сирень.

Незнакомец снял очки, почесал переносицу и сказал:

— Что слышно, ты и сама скоро догадаешься. Не сегодня завтра. Не сегодня завтра…

Он дирижерски взмахнул рукой и продекламировал:

— Летала ль ты когда то на драконе? Не отвечай, ответ известен, руку дай мне, и вступим на горячую броню!

Незнакомец с рыцарской галантностью протянул руку Сирени и свистнул, но не в свисток, а так, через зуб, по–простому.

Дракон пошевелился и вдруг оказался внизу и совсем рядом. Сирень с опаской отступила на шаг.

— Намечен путь, и ночь готова опустить вуаль, и огненная птица нас ждет! И мертвецы, и те, кто жив пока, зайдутся в ужасе, увидев наш полет.

Дракон опустил крыло, подвинув его к ногам Сирени, и она увидела, что крыло похоже на веер и представляет собой удобные ступеньки, и каждая чешуйка на коже блестит злым черным бриллиантом. Незнакомец запрыгнул на эти ступеньки и сделал приглашающий жест.

Сирень колебалась.

Дракон вдруг замер и точно окаменел, превратившись в чудовищный кусок антрацита, в фантазию безумного художника, в морок.

— Я хочу знать… — прошептала она. — Хочу…

— Ох уж мне эти девицы, — хмыкнул рыцарь. — Не хотят просто быть счастливыми, не хотят просто жить, им обязательно надо знать… Правда… У меня тридцать три варианта этой штуки, могу предложить всякую правду. На любой взыскательный вкус.

— Правда всегда одна, — возразила Сирень.

— Это все философия, которая, как известно, псевдонаука. Правда — она как вода, поверь, я то знаю. А потом, правда — это всегда сугубо практическая вещь. Сейчас продемонстрирую.

Рыцарь скинул ранец, достал из него яблоко. Необычно зеленое, какое то даже сияющее, в окружающей белизне, капля лета. Сочное, яркое, тяжелое. Сирень подумала, что яблок она не пробовала, наверное, лет сто. Может, больше. Нет, явно больше.

Рыцарь кинул ей яблоко, резко и прямо в лицо. Сирень не стала уклоняться, просто взяла яблоко на подлете к собственному носу.

Оно пахло! Оно пахло изумительным и далеким летом, сеном, деревом, сахаром, цветами, солнцем и водой, горечью. Сирень не удержалась и впилась зубами в яблоко.

Сок брызнул. Она вгрызлась в яблоко сильнее, почувствовала, как хрустнули под зубами семечки.

— Вкусно?

— Угу, — промычала Сирень, продолжая жевать. — Отлично…

Это на самом деле было отлично. Просто здорово. Фантастически. Сирень кусала, грызла, чавкала, впивалась зубами…

Зубами!

Сирень едва не поперхнулась.

Она дожевала остатки, затем, не удержавшись, проверила десны языком. На месте голых мягких ямок в деснах выросли зубы. Они не успели достигнуть своих прежних размеров, но они были. На своих местах, настоящие зубы, гладкие, ровные, живые. Они не могли вырасти заново, но они выросли. И стояли как ни в чем не бывало.

Сирень уронила яблоко, потрогала голову.

Волосы.

Не очень густые, но вполне нормальные, обычные ее волосы, на всякий случай Сирень дернула. Ничего. Волосы сидели крепко, не вырвался ни один.

И ногти перестали слоиться.

И…

Она совсем забыла. Колено. Нога. Там начиналась гангрена, а сейчас… Сейчас, кажется, все в порядке.

— И вообще ты выглядишь неплохо, — сказал рыцарь. — Кстати, это, собственно, правда и есть.

— Как это… Я что…

— Какие мы все таки непонятливые, — помотал головой рыцарь. — Просто упорно непонятливые, все вам надо разжевать и в рот положить. Ну, молодежь бестолковая пошла, как с такой молодежью можно покорять пространство?