Золото Ларвезы (СИ) - Орлов Антон (лучшие книги .TXT) 📗
– Кто тебя до конца знает…
– Да уж точно не ты. Опасался, что я свалю на небеса, и решил на всякий случай пристукнуть – видимо, планировал после того, как мы банковский капитал в надежное место переправим? А когда мы прошвырнулись через Хаос, пришел к выводу, что такой вероятности больше нет, и отменил смертный приговор? Так ты, что ли, ради этого решил уйти Вратами Хаоса – чтобы меня там отделало? Хотя мог же вырубить Дирвена и воспользоваться его амулетами, только не говори, что ты бы не справился. Псих ты, Лиргисо.
Он понял, что произнес все это вслух, уже после того, как замолчал.
– Пойдем работать, а то мастер будет ругаться, – кротко предложил Эдмар.
– Ага, только знаешь, если б у меня и в самом деле были такие планы, как ты подумал, и ты бы меня остановил, я бы потом, когда опомнился, первый сказал бы тебе за это спасибо.
– Вынужден заметить, что сам ты псих, – отозвался Тейзург после паузы.
Двое психов выбрались из тростника и молча направились к охваченному людской суетой городу-миражу в солнечном мареве.
Кемурт теперь уже не подозревал, что их преследуют. Он в этом больше не сомневался.
Вначале пытался связаться с Эдмаром или Хантре – ни тот, ни другой не отвечали, и он решил, что те опять угодили в неприятности. Попробовал достучаться до кого-нибудь из ляранских амулетчиков, состоящих на службе у Тейзурга, тоже никакого результата. А потом отправил мыслевести Хеледике, Зомару, Нелодии, Суно Орвехту, Гренте – всем, с кем хоть раз общался таким способом, и когда никто не отозвался, понял, что в неприятности угодили они со Шнырем.
Оба «Ментальных почтальона» активированы, и заряда у них с хорошим запасом. Может ли быть так, что его мыслевести доходят до адресатов, но что-то мешает ему улавливать ответы?
Классический способ проверки: поскольку у него два «Почтальона», на пробу сам себе отправил мыслевесть – и тут же ее получил: все работает, как часы!
Первым делом подумал на Дирвена: неужели тот опять дорвался до какого-то артефакта, дающего власть над всеми остальными артефактами, и никто больше не может управлять амулетами без его контроля – кроме Кемурта Хонбица, у которого есть «Оберег Таль»?
Хорошо, что не остановился на этой версии, а стал перебирать другие варианты. И экспериментировать, используя комбинации амулетов – на ходу, потому что земля под ногами горит.
В конце концов он «поймал эхо» – то есть, уловил след отраженного импульса. Потом еще раз, и еще… Это называется «эффект зонтика»: импульс уходит, но натыкается на некий магический барьер.
Поначалу Кем обрадовался: судя по всему, Дирвен не имеет к этому отношения, и значит, никакой глобальной крухутаковой задницы… А после дальнейших экспериментов понял, что дела плохи: этот самый «зонтик» вроде бы накрывает не слишком большую территорию, зато перемещается вместе с ними!
Они шагали со всей возможной скоростью, обливаясь потом, выбиваясь из сил, даже при свете солнца – Кемурт завязывал Шнырю глаза и сажал его на закорки. Под ребрами кололо, того и гляди жилы начнут рваться, он до волдырей сбил ноги, но он все равно шагал, как одержимый. Надо выиграть эту гонку, вырваться из зоны действия треклятого «зонтика» и послать мыслевесть Эдмару!
Травяная равнина пошла холмами, впереди замаячили горы. Если это Кабаюн, до границы с людскими землями рукой подать. И в гористой местности можно будет попробовать один фокус, о котором он читал, позволяющий преодолеть «эффект зонтика». Все необходимые для этого амулеты у него есть, лишь бы получилось.
Пока Венша не увидела их, ей бы и в голову не пришло, что какая-то людская затея может околдовать ее без всякого волшебства.
Эти трое появились с очередным караваном, и от остальных переселенцев отличались только тем, что кроме заплечных котомок притащили с собой складную ширму и громоздкий плетеный сундук. Над ними посмеивались: сразу видно, зажиточные люди пожаловали!
Северяне, местные называют таких «бледняками». Бодрый старик, хромой парнишка болезненного вида и бойкая веснушчатая девчонка.
К ним подошли княжеские чиновники, которые ведут учет новоприбывших, и велели предъявить содержимое сундука. Венша в это время находилась в дюжине шагов от них, но обратила внимание на уморительно шокированные физиономии проверяльщиков. Плетеная крышка со стуком захлопнулась, и те двинулись дальше, как будто враз повеселев. Ей тоже захотелось посмотреть, что там, но в этот момент она учуяла едва заметную магию от тюков, которые привез мадрийский торговец, и принялась выяснять, в чем дело. Оказалось, на тюки были наведены чары, чтобы выдать дешевые благовония за не облагаемые ввозной пошлиной сельскохозяйственные удобрения. А на имуществе чудных северян Венша никаких магических следов не заметила, вот и стало ей не до них. Хотя она ошибалась: магия в этом сундуке была – да еще какая!
Несколько дней спустя она снова увидела этих троих на площади Вчерашних Желаний.
Все здешние названия утверждаются княжеским указом, поэтому в Ляране вы не найдете ни Горшечной улицы, ни Навозной, без которых ни один город в соседских землях обойтись не может. Зато здесь есть улица Полуденных Снов, улица Шагов за Спиной, площадь Ночи, переулок Забытой Чашки – Венше все это нравилось больше, чем обычные для людских поселений незатейливые имена, похожие друг на друга, как земляные орехи или неказистые домишки.
Площадь окружали здания в три-четыре этажа, достроенные или почти достроенные, с широкими лестницами и колоннадами, иные из них уже начали красить во все оттенки олосохарского заката, но сейчас работники сделали передышку, чтобы посмотреть представление. Трое северян установили в центре площади потрепанную расписную ширму, и там вовсю шла потеха: у старика на каждой руке надета кукла-перчатка, у его помощников по одной кукле. Время от времени кто-нибудь из них присаживался и торопливо заводил мелодично тренькающую бартогскую шкатулку, а когда понадобилось спеть за страдающего в разлуке с любимой кавалера, старший кукольник взял лежавшую наготове маранчу и под аккомпанемент исполнил арию надтреснутым хрипловатым баритоном.
Венша и в толпе постояла, и зашла с обратной стороны – поглядеть, что у них за ширмой. Так и вилась вокруг в своей наглухо закрытой шелковой усхайбе, голубой с вышитыми мотыльками.
Вовсю пекло, на площади пахло краской, потом, чесноком, вялеными финиками, актеры говорили за кукол разными голосами, зрители издавали одобрительные возгласы и хлопали в ладоши. Очарованная Венша хлопала вместе с ними. В пыльную шляпу у подножия ширмы ей нечего было положить, зато на другой день она сунула туда узелок с хорошим чаем, сахаром и завернутыми в тряпицу сырными лепешками с дворцовой кухни. И доложила о кукольниках Тейзургу, который назначал понравившимся артистам жалование из казны, но тому пока было не до театра: они с рыжим Хантре работали на стройке вместе с поденщиками, чтобы поскорей избавиться от отметин Несотворенного Хаоса.
После четвертого спектакля Венша поняла, чего хочет, и отправилась на базар в Алуду, отпросившись у господина, которого нашла в очереди к котлу с вечерней кашей. Чтобы переговорить, им пришлось отойти в сторонку, а когда Тейзург вернулся на свое место, важный бородатый надсмотрщик зычным голосом велел кашевару: «Этим двоим – видишь, вот этим бледняцким рожам! – накладывай в последнюю очередь, чего со дна выскребешь, потому что они растяпы косорукие и почтения не имеют!» Венша всю дорогу хихикала.
Если в благой для народца стране Исшоде, в рыночном городе Джахагате, торговля идет и при солнечном, и при лунном свете, то в человеческих землях нелюдь устраивает свои базары под покровом ночи – тогда меньше риска, что нагрянут непрошеные гости с заклятьями и амулетами. Алуда находилась в Рачалге, ниже по течению Шеханьи. Этой деревушке повезло остаться при своем рыбном промысле, река поменяла изгиб севернее. В получасе ходьбы от Алуды народец облюбовал площадку для своих торжищ.
