Мир, где меня ждут (СИ) - Кири Кирико (серия книг .TXT) 📗
Зато здесь было значительно спокойнее, чем на улице, что меня несомненно радовало. Тот бешеный темп немного сводил меня с ума, заставляя вообще ни о чём не думать, кроме как о солдатах, солдатах, солдатах, тактике, солдатах. Всё буквально проносилось мимо меня вихрем. А здесь…
- Блять, чот я забегался, - выдохнул я, садясь на колоду и снимая шлем.
Под носом, судя по всему, была кровь, как была она и около ушей. Только сейчас я ещё понял, что прокусил, если не пробил в говно, себе нижнюю губу и кажется лишился зуба, что не есть хорошо. Во рту стоял неприятный привкус металла.
Зато остальное было вроде цело, руки, ноги, голова. Можно сказать, что нам ещё повезло.
Рубека много времени не теряла. Она сразу подошла ко мне и приложила ладони к моим вискам, после чего я почувствовал приятную тёплую волну, что разлилась по голове.
Через каждые две минуты рыжая, внимательно смотря на меня, начинала щёлкать пальцами, проверяя мой слух, но получая лишь отрицательные покачивания головой.
С упёртой мордашкой она продолжала исцелять мои бедные уши. Может кого-нибудь она бы и исцелила сразу, но у меня исцеление и лечение в десять раз хуже, отчего я был настоящей личной головной болью Рубеки.
Где-то за стенами сарая среди рокота голосов солдат и звона металлической брони вновь раздался раскат выстрелов из пушек и ружей, заставивший её вздрогнуть. Видимо враги уже подошли на расстояние пятидесяти метров, когда наши мушкеты становятся более-менее эффективными, а пушки так вообще приобретают чудовищную мощь.
Моей задачей не стояло их выкосить всех. Скорее заставить начать более самоотверженно штурмовать крепость, чтоб окончательно подписать им смертный приговор. Может быть при другом раскладе у них бы и были неплохие шансы взять этот город с не очень хорошими стенами, но сейчас подобная попытка станет для них приговором. Которые они сами и подписывают себе.
Глава 395
Огородившись от мира суеты и нервотрёпки, в которые превратились мои последние несколько часов жизни, я сидел перед Рубекой, которая со сосредоточенным лицом исцеляла мне слух, иногда проверяя, вернулся ли он ко мне или нет.
Здесь, в свете лучей через щели между досками, которые было отлично видно из-за летающей здесь пыли, и в полной тишине, я чувствовал какое-то умиротворение, что спустилось мне на душеньку бренную, даря хоть какое-то спокойствие и возможность собраться с мыслями. А то последние часы прошли в ритме танго и наполнили мою жизнь если не пылью, то добротными взрывами.
Несколько раз к нам заглядывала Мамонта отрапортовать насчёт того, что всё уже готово, и что они сделали, однако разговор с ней был похож скорее на игру в «угадай, что я показываю». Она и рожи корчила, и прыгала на месте, и рисовала на земле, и руками всякие фигурки показывала.
Огромная женщина в доспехах, корчащая рожицы и показывающая всевозможные жесты, вызывала правда по большей части улыбку. Несколько раз Рубека не выдерживала и начинала хихикать, а иногда так вообще смеяться, хватаясь за живот, чем вызывала у Мамонты лишь мягкую слабую улыбку. Да и у меня тоже; смеющаяся Рубека выглядела по-простому мило, без особых изысков, но в этой простоте было своё изящество.
Иногда они вдвоём мне пытались что-то донести скооперировавшись. Без смеха смотреть на это было невозможно. Плюс, глядя на этот цирк, у меня в душе появлялось такое тёплое чувство, которое возникает, когда ты сидишь с близкими друзьями.
Мои друзья – убийцы, маньяки и извращенцы. Как бы о многом говорит.
В общих чертах я получил примерную ситуацию, которая сейчас происходила за стенами этого амбара. Наступление армии противника было остановлена. Временно. Засранцы, почувствовав на своей жопе мощность пушек, расположились за километр от стен.
Вообще, мы немного затупили в этом плане: надо было сразу подпустить их до пятидесяти метров, чтоб создать ложное чувство безопасности на ста, например, типа не дотягиваемся. А потом в ответственный момент удивить их дальнобойностью.
Ну да ладно.
Плюс они подогнали ещё одну конницу, около тысячи, которые соединились с недобитками. И в общей сумме образовали около двух тысяч всадников. При этом у наших потерь почти не было, потому мы имели равную силу в кавалерии. А сама их армия подкрепления имела около… АХТУНГ! ДЕСЯТИ тысяч.
Я в душе не ебу, откуда они достали столько, но выглядит такое подкрепление внушительно.
Это получается, что изначально у них было четыре тысячи конницы и шесть тысяч пехоты. И подкрепление ещё плюс семь тысяч пехоты и около трёх тысяч кавалерии.
По данным Мамонты, после взрыва всю основную десятку можно вычёркивать (кавалерию, что нас обходила, просто раскатали подчистую зажав между стенами и ударным отрядом Констанции).
Теперь ещё можно вычёркивать тысячу из конницы подкрепления. Получается, что нам противостоит в общей сумме теперь девять тысяч.
Что касается наших потерь, то там вообще единицы среди первой группы и около тысячи среди конницы – пятьсот убили в лесу и ещё около пяти сотен, когда наши атаковали врагов.
В итоге у нас осталось так же почти четыре тысячи пехоты и две тысячи из конницы.
Для обороны такого количество хватит.
Единственная проблема – провиант. Сидеть в городе мы очень долго не сможем, а перетягивать сюда войска – это время и риск ослабить границы на других направлениях. Всё-таки, если они нашли силы нанять такое подкрепление, то вполне возможно, что найдут силы нанять и ещё столько же.
Причём при таких потерях им точно надо будет доказать свою пригодность, и нет ничего лучше, чем победоносная атака. Особенно когда мы отведём войска с ключевых точек. Поэтому оставим пока их, а здесь своими силами справимся.
Я даже не хочу вспоминать, сколько раз кривлялась Мамонта, объясняя мне всё это, пока Рубека меня исцеляла. Но с задачей она справилась – я получил общее представление об обстановке.
Пока мы получили время передохнуть и возможность частично ввести в строй ту оглохшую тысячу. Что касается противника, из пушек могли бы мы и там достать гадов, но мощность была так себе, а загонять их слишком далеко необходимости у нас не было. Наоборот, чем ближе подойдут, тем будет лучше для нас. А в остальном… Пусть пока они сами разбираются, зря что ли я их нанимал?
Когда я наконец услышал что-то, сквозь щели между досками уже сочился желтоватый, словно обоссанный, свет. А ещё через минут двадцать звуки для меня стали вновь отчётливыми. Щелчки Рубеки как издалека, так и вблизи звучали в пределах нормы, неотличимо от состояния до потери слуха.
А ещё я слышал, как за стенками этого сарая шумела толпа. Предположу по тому, что я видел, шумела она куда сильнее до этого, так как сейчас был удивительно спокойный ровный гул голосов, что создавал умиротворяющую обстановку. Разговоры, смешки, звон металлической брони, приказы… спокойно, одним словом.
- Да, я слышу, - кивнул я Рубеке. Та улыбнулась, как улыбается человек, который видит достойно выполненную работу. – Спасибо, Рубека, ты отлично постаралась.
Она поклонилась, после чего смахнула со лба пот, чего-то ожидая. А я тем временем немного пощупал себя. Ну вроде ничо не болит, да и пробитая губа затянулась, и зуб вырос. Одним словом, Рубека восстановила мне всю голову.
- Ты просто чудо. Если бы не исцеление, я сейчас был бы похож на кусок фарша, серьёзно, - встал я с колоды, разминая плечи. Моя броня уютно пристроилась на дровах, так как сидеть в ней так долго я не собирался. Слишком жарко и слишком неудобно. Надо бы попросить Мамонту найти мне броню поменьше или помочь подогнать как-нибудь эту, иначе это просто издевательство, болтается как яйца у минотавров. – Теперь нам надо найти Мамонту и остальных, посмотреть, как там дела. И Эви, естественно, она чуть ли не самая важная в моём коварном плане, который созрел у меня в голове. Пошли…
Я потянулся за бронёй, когда Рубека меня подёргала за рукав.
