Брошенное королевство - Крес Феликс В. (книги без регистрации бесплатно полностью txt) 📗
В дрожащем, полном теней полумраке огромный кот снова ударился о стену, отброшенный к ней мощным пинком, оттолкнулся всеми лапами и получил в воздухе удар мечом, который почти пригвоздил его к широкой груди великана, сползавшего спиной по краю стола; тот же, совершенно того не сознавая, придержал его рукой. Где-то внизу все еще слышался грохот падающих тел, кто-то колотил в забаррикадированные двери; где-то за окном во весь голос вопил человек, которого не то резали, не то разрывали на части, может быть, арбалетчик, до этого пославший в освещенное окно свою меткую стрелу. В комнате окровавленный великан с прижатым к груди котом еще раз выставил перед собой короткий меч и бросил его, воткнутый в живот нападавшего, после чего прокушенной рукой схватил за горло второго — и больше не отпускал, поскольку не мог. Солдат пинал его ногами, царапал толстое, как собственная лодыжка, предплечье, наконец обмяк и сдох с раздавленной гортанью. Вокруг дома и в нижних комнатах все еще дрались, штурмовали, то усиливался, то ослабевал рев — но в большой комнате наверху звучали лишь тихие, будто жалобные вздохи дрожащего человека, свернувшегося в клубок у стены. Из-под его пальцев все еще ритмично выплескивалась кровь. Вцепившись онемевшей рукой в шею трупа, Басергор-Крагдоб пошатнулся и ударился спиной о стену, присев у самой двери. Он даже не почувствовал, что вонзившаяся в лопатку стрела прошла при этом навылет; наконечник вышел под ключицей. Великан все еще держал большого кота — и не мог выпустить, поскольку ему пришлось бы просто бросить на пол тяжелое бурое тело, пробитое мечом. Обнимая рукой покрытого шерстью брата, который за всю свою жизнь никогда не падал на землю беспомощным мешком, величайший воин Шерера не отводил взгляда от поднимающихся все выше языков пламени и прилагал сверхчеловеческие усилия, чтобы переместиться еще ближе к двери. Наконец он осел на бок и, ударив головой в открытую створку, заставил дверь закрыться. Разорванная зубами рука уже не сжимала вражеское горло, так что он ухватился за ногу лежавшего на полу трупа, придавленного другим, и подтянулся. Преодолев долгий как жизнь отрезок пути, он загородил вход телом, весившим столько же, сколько тела двух других людей. Только тогда он смог отдохнуть.
Ему показалось, будто он разговаривает с Рбитом.
«Сука… и предательница».
Что он услышал бы в ответ?
«Нет, Глорм. Прекрасная воительница».
«Ты так считаешь?»
«Она сражалась и победила. Каждый должен сражаться собственным оружием. Ты мечом, я хитростью, она ложью… Мы знали ее оружие и недооценили его. Она победила честно, Глорм».
«Подруга…»
«Подруга друзей, которые вернулись и готовы были ее убить».
Басергор-Крагдоб оглох и ослеп, но ему показалось, что он чувствует тепло распространяющегося пламени. Заливая бурую шерсть кровью из перерубленного плеча, он вдруг улыбнулся, поскольку ему кое-что пришло в голову. И он сказал… вернее, ему показалось, что сказал; на самом деле звуков было не разобрать:
— Пошутим над ними, Рбит… Будет пожар… и только по одному предмету можно будет узнать, кто здесь на самом деле погиб. Мы станем бессмертными… друг.
Он снова отдохнул.
— Теперь уже не упадешь, братишка… Просто… лежи спокойно.
Он отпустил неподвижное кошачье тело, которое, однако, продолжало покоиться на его груди, и сделал последнее усилие, чтобы вытащить из ножен свой знаменитый длинный меч. Потом неловко бросил его в ту сторону, где, как он считал, должно было находиться окно. Удара железа о стену он не услышал, и это могло означать… хотя и не обязательно… что меч выпал наружу.
Пламя у стены поднималось все выше, а в нижней комнате трое раненых все еще баррикадировали дверь, чтобы дать время товарищам-гвардейцам наверху.
ЭПИЛОГ
На исходе громбелардской зимы возле каменной могилы, стерегущей дорогу в Лонд, остановился небольшой отряд. Составлявшие его люди, хотя и хорошо вооруженные и одетые так, как это было принято в Тяжелых горах, не походили на разбойников. Странно. В проклятом Шернью и людьми краю Рахгар был городом, проклятым стократ. Здесь вырезали друг друга несколько сотен горных бандитов. Разрушенный город, словно некая турнирная арена, похожая на дартанскую, притягивал вооруженные банды со всех сторон света. Причины, по которым в горах начинались войны, почти всегда были непонятны пришельцам из других краев, но на этот раз даже сами горцы не знали, с кем и за что они, собственно, сражаются. В одном из домов этого города погиб, как говорили, легендарный Басергор-Крагдоб. Оставила ли эта смерть на городе некое несмываемое клеймо? Могло показаться, что да. Кто бы сюда ни пришел, он должен был убить — или погибнуть. Сперва каждый подозревал в измене каждого, все обвиняли друг друга, а затем резали без тени жалости. Потом…
Потом в мир пошли невероятные истории. Крагдоба и Кобаля видели то тут, то там. Рассказывали о раненом дартанском воине, который вытащил из огня два полутрупа и куда-то исчез, а вместе с ним — сильный отборный отряд. Говорили о мече Басергора-Крагдоба, найденном у стены сгоревшего дома, — но меч этот тоже исчез, и никто его больше никогда не видел. Вернулся ли он к своему владельцу? И наконец, действительно ли владелец этого меча находился в комнате, которую штурмовали переодетые в горных воинов гвардейцы? Обугленные остатки костей не могли дать ответа на этот вопрос.
Люди резали друг друга в Рахгаре, доказывая топорами и мечами свою правоту. Одни хотели ждать возвращения Короля Гор. Другие считали его погибшим. Третьи многозначительно качали головами, показывая на дорогу в Дартан. Крагдоб? Ясное дело, уехал.
Ни разу не случилось, чтобы в проклятом городе оказались две банды, предводители которых придерживались одного и того же мнения…
И вот возле каменного кургана, под которым будто бы покоилось тело маленькой девушки-гвардейца Крагдоба (правда ли, что он ее тайно любил?) появились… какие-то путники. Невозможно было представить, чтобы до них не дошли известия о том, что из себя представляет город, в который они въезжают. Неужели они искали смерти? А может, только легенды?
Они могли найти и то, и другое.
Во главе отряда ехал рослый, хотя и сильно сгорбленный человек в сером плаще с капюшоном. Назойливый дождь давно уже промочил его насквозь; плащ свисал тяжелыми складками. Великан в капюшоне первым остановился у каменной горки, и похоже было, что он готов снова и снова, может быть даже до самого захода солнца, читать выбитую на плоском валуне странную эпитафию. Кто-то, не щадя усилий, выбил на граните:
Сопровождавший великана человек, видимо проводник, отважился нарушить молчание.
— Ваше благородие, — сказал он.
— Я знаю, Оген. Сейчас поедем дальше.
Дрожащий, очень слабый голос, несомненно, принадлежал старику. Но прошло еще немало времени, прежде чем они действительно тронулись в путь.
— Я тебе благодарен, — снова заговорил старик. — Золото, которое я тебе дал, ни в коей мере не вознаградит твоих усилий. Все так, как ты мне рассказывал.
Спившийся купец, в очередной раз превратившийся в бродягу-авантюриста, ищущего приключений на бездорожьях, кивнул, соглашаясь с услышанным. Он уже сто раз задавал себе вопрос, что, собственно, побудило его отправиться в это путешествие. Денег у него хватало, и ему вовсе незачем было их приумножать, рискуя собственной жизнью. Ему приходил в голову только один ответ, а именно: он был добрейшим души человеком, само собой, вот и все. Он очень хотел, но не мог отказать в просьбе стоящему на краю могилы старику, который пришел к нему с самым важным делом в своей жизни. Человек этот искал того, кто захочет выяснить, где могила его сына, и сопровождать отца-паломника в последнем путешествии.
Таменат приехал в Рахгар за горстью пепла от некоего сгоревшего дома.
